Лютер кинг у есть мечта. У меня есть мечта. Из речи"У меня есть мечта"

МАРТИН ЛЮТЕР КИНГ (1929-1968) – американский священник и общественный деятель, лидер движения за гражданские права черного населения в 1950-1960-х годах. В октябре 1964 г. Кинг был удостоен Нобелевской премии мира за вклад в движение ненасильственного сопротивления расовому угнетению. В 1968 г. он организовал "Кампанию бедных людей" для объединения бедняков всех рас в борьбе с нищетой. Чтобы поддержать забастовку мусорщиков, он отправился в Мемфис (штат Теннесси), где был убит 4 апреля 1968 г.

«У меня есть мечта» - самая известная речь Мартина Лютера Кинга, в которой он описал своё видение будущего, где белые и чернокожие граждане США смогут пользоваться равными правами и возможностями.

Мартин лютер кинг. У меня есть мечта

Но по прошествии ста лет мы вынуждены признать трагический факт, что негр все еще не свободен. Спустя сто лет жизнь негра, к сожалению, по-прежнему калечится кандалами сегрегации и оковами дискриминации. Спустя сто лет негр живет на пустынном острове бедности посреди огромного океана материального процветания. Спустя сто лет негр по-прежнему томится на задворках американского общества и оказывается в ссылке на своей собственной земле. Вот мы и пришли сегодня сюда, чтобы подчеркнуть драматизм плачевной ситуации.

В каком-то смысле мы прибыли в столицу нашего государства, чтобы получить наличные по чеку. Когда архитекторы нашей республики писали прекрасные слова Конституции и Декларации независимости, они подписывали тем самым вексель, который предстояло унаследовать каждому американцу. Согласно этому векселю, всем людям гарантировались неотъемлемые права на жизнь, свободу и стремление к счастью. Сегодня стало очевидным, что Америка оказалась не в состоянии выплатить по этому векселю то, что положено ее цветным гражданам. Вместо того чтобы выплатить этот святой долг, Америка выдала негритянскому народу фальшивый чек, который вернулся с пометкой "нехватка средств". Но мы отказываемся верить, что банк справедливости обанкротился. Мы отказываемся верить, что в огромных хранилищах возможностей нашего государства недостает средств. И мы пришли, чтобы получить по этому чеку - чеку, по которому нам будут выданы сокровища свободы и гарантии справедливости. Мы прибыли сюда, в это священное место, также для того, чтобы напомнить Америке о настоятельном требовании сегодняшнего дня. Сейчас не время удовлетворяться умиротворяющими мерами или принимать успокоительное лекарство постепенных решений. Настало время выйти из темной долины сегрегации и вступить на залитый солнцем путь расовой справедливости. Настало время открыть двери возможностей всем Божьим детям. Настало время вывести нашу нацию из зыбучих песков расовой несправедливости к твердой скале братства.

Но есть еще кое-что, что я должен сказать моему народу, стоящему на благодатном пороге у входа во дворец справедливости. В процессе завоевания принадлежащего нам по праву места мы не должны давать оснований для обвинений в неблаговидных поступках. Давайте не будем стремиться утолить нашу жажду свободы, вкушая из чаши горечи и ненависти.

Мы должны всегда вести нашу борьбу с благородных позиций достоинства и дисциплины. Мы не должны позволить, чтобы наш созидательный протест выродился в физическое насилие. Мы должны стремиться достичь величественных высот, отвечая на физическую силу силой духа. Замечательная воинственность, которая овладела негритянским обществом, не должна привести нас к недоверию со стороны всех белых людей, поскольку многие из наших белых братьев осознали, о чем свидетельствует их присутствие здесь сегодня, что их судьба тесно связана с нашей судьбой и их свобода неизбежно связана с нашей свободой. Мы не можем идти в одиночестве. И начав движение, мы должны поклясться, что будем идти вперед. Мы не можем повернуть назад. Есть такие, которые спрашивают тех, кто предан делу защиты гражданских прав: "Когда вы успокоитесь?" Мы никогда не успокоимся, пока наши тела, отяжелевшие от усталости, вызванной долгими путешествиями, не смогут получить ночлег в придорожных мотелях и городских гостиницах. Мы не успокоимся, пока основным видом передвижений негра остается переезд из маленького гетто в большое. Мы не успокоимся, пока негр в Миссисипи не может голосовать, а негр в Нью-Йорке считает, что ему не за что голосовать. Нет, нет у нас оснований для успокоения, и мы никогда не успокоимся, пока справедливость не начнет струиться, подобно водам, а праведность не уподобится мощному потоку. Я не забываю, что многие из вас прибыли сюда, пройдя через великие испытания и страдания. Некоторые из вас прибыли сюда прямиком из тесных тюремных камер. Некоторые из вас прибыли из районов, в которых за ваше стремление к свободе на вас обрушились бури преследований и штормы полицейской жестокости. Вы стали ветеранами созидательного страдания. Продолжайте работать, веруя в то, что незаслуженное страдание искупается.

Возвращайтесь в Миссисипи, возвращайтесь в Алабаму, возвращайтесь в Луизиану, возвращайтесь в трущобы и гетто наших северных городов, зная, что так или иначе эта ситуация может измениться и изменится. Давайте не будем страдать в долине отчаяния.

У меня есть мечта, что настанет день, когда даже штат Миссисипи, пустынный штат, изнемогающий от накала несправедливости и угнетения, будет превращен в оазис свободы и справедливости.

У меня есть мечта, что настанет день, когда четверо моих детей будут жить в стране, где о них будут судить не по цвету их кожи, а по тому, что они собой представляют.

У меня есть мечта сегодня.

У меня есть мечта, что настанет день, когда в штате Алабама, губернатор которого ныне заявляет о вмешательстве во внутренние дела штата и непризнании действия принятых конгрессом законов, будет создана ситуация, в которой маленькие черные мальчики и девочки смогут взяться за руки с маленькими белыми мальчиками и девочками и идти вместе, подобно братьям и сестрам.

У меня есть мечта сегодня.

У меня есть мечта, что настанет день, когда все низины поднимутся, все холмы и горы опустятся, неровные местности будут превращены в равнины, искривленные места станут прямыми, величие Господа предстанет перед нами и все смертные вместе удостоверятся в этом.

Такова наша надежда. Это вера, с которой я возвращаюсь на Юг. С этой верой мы сможем вырубить камень надежды из горы отчаяния. С этой верой мы сможем превратить нестройные голоса нашего народа в прекрасную симфонию братства. С этой верой мы сможем вместе трудиться, вместе молиться, вместе бороться, вместе идти в тюрьмы, вместе защищать свободу, зная, что однажды мы будем свободными. Это будет день, когда все Божьи дети смогут петь, вкладывая в эти слова новый смысл: "Страна моя, это Я тебя, сладкая земля свободы, это я тебя воспеваю. Земля, где умерли мои отцы, земля гордости пилигримов, пусть свобода звенит со всех горных склонов". И если Америке предстоит стать великой страной, это должно произойти.

Пусть свобода звенит с вершин изумительных холмов Нью-Хэмпшира!

Пусть свобода звенит с могучих гор Нью-Йорка!

Пусть свобода звенит с высоких Аллегенских гор Пенсильвании!

Пусть свобода звенит с заснеженных Скалистых гор Колорадо!

Пусть свобода звенит с изогнутых горных вершин Калифорнии!

Пусть свобода звенит с горы Лукаут в Теннесси!

Пусть свобода звенит с каждого холма и каждого бугорка Миссисипи!

С каждого горного склона пусть звенит свобода!

Когда мы позволим свободе звенеть, когда мы позволим ей звенеть из каждого села и каждой деревушки, из каждого штата и каждого города, мы сможем ускорить наступление того дня, когда все Божьи дети, черные и белые, евреи и язычники, протестанты и католики, смогут взяться за руки и запеть слова старого негритянского духовного гимна: "Свободны наконец! Свободны наконец! Спасибо всемогущему Господу, мы свободны наконец!"

Эта речь считается одной из лучших речей в истории и была признана лучшей речью XX века американским сообществом ораторского искусства.

Речь была произнесена во время одного из самых важнейших этапов Американского движения за права темнокожих в США 1955-1968 годов во время Марша на Вашингтон за рабочие места и свободу.
28 августа 1963 года под почти безоблачным небом около Мемориала Линкольна в Вашингтоне собрались более 250 000 человек, пятая часть из которых - белые, под лозунгом "работа и свобода".
В список ораторов вошли ораторы почти из всех сегментов общества- трудовые лидеры, духовенство, кинозвезды, и другие.
Каждому из выступающих было отведено по пятнадцать минут, но день принадлежал молодому и харизматичному баптистскому проповеднику из Теннесси.

Д-р Мартин Лютер Кинг-младший первоначально подготовил краткое и несколько формальное изложение страданий афроамериканцев, пытающихся реализовать свою свободу в обществе, скованном дискриминацией. Он собирался сесть, когда певица Махалия Джексон крикнула: "Расскажи им о своей мечте, Мартин! Расскажи им о своем сне!»
Воодушевленный криками зрителей, Кинг использовал некоторые из своих прошлых выступлений, и результатом стало знаковое заявление о гражданских правах в Америке-мечта всех людей, всех рас, цветов кожи и происхождения, разделяя Америку, отмеченную свободой и демократией.

Речь Кинга изобиловала отсылками к Библии, а также обращалась к понятиям американской свободы и равенства, провозглашенным задолго до этого, но так не воплотившимся в жизнь для афроамериканцев. Кинг, будучи опытным проповедником, идеально построил темп речи, совместив его со своим певческим тембром. Речь произвела неизгладимое впечатление на всех участников марша и заставила в конечном итоге власти США предоставить всем своим гражданам равные права

"У меня есть мечта". Речь Мартина Лютера Кинга 28 августа 1963г.

(в переводе на русский язык)

Сегодня стало очевидным, что Америка оказалась не в состоянии выплатить по этому векселю то, что положено ее цветным гражданам. Вместо того чтобы выплатить этот святой долг, Америка выдала негритянскому народу фальшивый чек, который вернулся с пометкой "нехватка средств". Но мы отказываемся верить, что банк справедливости обанкротился. Мы отказываемся верить, что в огромных хранилищах возможностей нашего государства недостает средств. И мы пришли, чтобы получить по этому чеку - чеку, по которому нам будут выданы сокровища свободы и гарантии справедливости. Мы прибыли сюда, в это священное место, также для того, чтобы напомнить Америке о настоятельном требовании сегодняшнего дня. Сейчас не время удовлетворяться умиротворяющими мерами или принимать успокоительное лекарство постепенных решений. Настало время выйти из темной долины сегрегации и вступить на залитый солнцем путь расовой справедливости. Настало время открыть двери возможностей всем Божьим детям. Настало время вывести нашу нацию из зыбучих песков расовой несправедливости к твердой скале братства.

Для нашего государства было бы смертельно опасным проигнорировать особую важность данного момента и недооценить решимость негров. Знойное лето законного недовольства негров не закончится, пока не настанет бодрящая осень свободы и равенства. 1963 год - это не конец, а начало. Тем, кто надеется, что негру нужно было выпустить пар и что теперь он успокоится, предстоит суровое пробуждение, если наша нация возвратится к привычной повседневности. До тех пор пока негру не будут предоставлены его гражданские права, Америке не видать ни безмятежности, ни покоя. Революционные бури будут продолжать сотрясать основы нашего государства до той поры, пока не настанет светлый день справедливости.
Но есть еще кое-что, что я должен сказать моему народу, стоящему на благодатном пороге у входа во дворец справедливости. В процессе завоевания при надлежащего нам по праву места мы не должны давать оснований для обвинений в неблаговидных поступках. Давайте не будем стремиться утолить нашу жажду свободы, вкушая из чаши горечи и ненависти.

Мы не можем идти в одиночестве.
И начав движение, мы должны поклясться, что будем идти вперед.Мы не можем повернуть назад. Есть такие, которые спрашивают тех, кто предан делу защиты гражданских прав: "Когда вы успокоитесь?" Мы никогда не успокоимся, пока наши тела, отяжелевшие от усталости, вызванной долгими путешествиями, не смогут получить ночлег в придорожных мотелях и городских гостиницах. Мы не успокоимся, пока основным видом передвижений негра остается переезд из маленького гетто в большое. Мы не успокоимся, пока негр в Миссисипи не может голосовать, а негр в Нью-Йорке считает, что ему не за что голосовать. Нет, нет у нас оснований для успокоения, и мы никогда не успокоимся, пока справедливость не начнет струиться, подобно водам, а праведность не уподобится мощному потоку.

Я не забываю, что многие из вас прибыли сюда, пройдя через великие испытания и страдания. Некоторые из вас прибыли сюда прямиком из тесных тюремных камер. Некоторые из вас прибыли из районов, в которых за ваше стремление к свободе на вас обрушились бури преследований и штормы полицейской жестокости. Вы стали ветеранами созидательного страдания. Продолжайте работать, веруя в то, что незаслуженное страдание искупается.
Возвращайтесь в Миссисипи, возвращайтесь в Алабаму, возвращайтесь в Луизиану, возвращайтесь в трущобы и гетто наших северных городов, зная, что так или иначе эта ситуация может измениться и изменится. Давайте не будем страдать в долине отчаяния.

Я говорю вам сегодня, друзья мои, что, несмотря на трудности и разочарования, у меня есть мечта. Это мечта, глубоко укоренившаяся в Американской мечте.
у меня есть мечта, что настанет день, когда наша нация воспрянет и доживет до истинного смысла своего девиза: "Мы считаем самоочевидным, что все люди созданы равными".
у меня есть мечта, что на красных холмах Джорджии настанет день, когда сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут усесться вместе за столом братства.
у меня есть мечта, что настанет день, когда даже штат Миссисипи, пустынный штат, изнемогающий от накала несправедливости и угнетения, будет превращен в оазис свободы и справедливости.
у меня есть мечта, что настанет день, когда четверо моих детей будут жить в стране, где о них будут судить не по цвету их кожи, а по тому, что они собой представляют.
у меня есть мечта сегодня.
у меня есть мечта, что настанет день, когда в штате Алабама, губернатор которого ныне заявляет о вмешательстве во внутренние дела штата и непризнании действия принятых конгрессом законов, будет создана ситуация, в которой маленькие черные мальчики и девочки смогут взяться за руки с маленькими белыми мальчиками и девочками и идти вместе, подобно братьям и сестрам.
у меня есть мечта сегодня.
у меня есть мечта, что настанет день, когда все низины поднимутся, все холмы и горы опустятся, неровные местности будут превращены в равнины, искривленные места станут прямыми, величие Господа предстанет перед нами и все смертные вместе удостоверятся в этом.
Такова наша надежда. Это вера, с которой я возврашаюсь на Юг.
С этой верой мы сможем вырубить камень надежды из горы отчаяния. С этой верой мы сможем превратить нестройные голоса нашего народа в прекрасную симфонию братства. С этой верой мы сможем вместе трудиться, вместе молиться, вместе бороться, вместе идти в тюрьмы, вместе защищать свободу, зная, что однажды мы будем свободными.
Это будет день, когда все Божьи дети смогут петь, вкладывая в эти слова новый смысл: "Страна моя, это Я тебя, сладкая земля свободы, это я тебя воспеваю. Земля, где умерли мои отцы, земля гордости пилигримов, пусть свобода звенит со всех горных склонов".
И если Америке предстоит стать великой страной, это должно произойти.
Пусть свобода звенит с вершин изумительных холмов Нью-Хэмпшира!
Пусть свобода звенит с могучих гор Нью-Йорка!
Пусть свобода звенит с высоких Аллегенских гор Пенсильвании!
Пусть свобода звенит с заснеженных Скалистых гор Колорадо!
Пусть свобода звенит с изогнутых горных вершин Калифорнии!
Пусть свобода звенит с горы Лукаут в Теннесси!
Пусть свобода звенит с каждого холма и каждого бугорка Миссисипи!
С каждого горного склона пусть звенит свобода!
Когда мы позволим свободе звенеть, когда мы позволим ей звенеть из каждого села и каждой деревушки, из каждого штата и каждого города, мы сможем ускорить наступление того дня, когда все Божьи дети, черные и белые, евреи и язычники, протестанты и католики, смогут взяться за руки и запеть слова старого негритянского духовного гимна: "Свободны наконец! Свободны наконец! Спасибо всемогущему Господу, мы свободны наконец!"

"i have a dream". Речь Мартина Лютера Кинга 28 августа 1963г.

(на английском языке)

I am happy to join with you today in what will go down in history as the greatest demonstration for freedom in the history of our nation.

Five score years ago, a great American, in whose symbolic shadow we stand today, signed the Emancipation Proclamation. This momentous decree came as a great beacon light of hope to millions of Negro slaves who had been seared in the flames of withering injustice. It came as a joyous daybreak to end the long night of their captivity.

But 100 years later, the Negro still is not free. One hundred years later, the life of the Negro is still sadly crippled by the manacles of segregation and the chains of discrimination. One hundred years later, the Negro lives on a lonely island of poverty in the midst of a vast ocean of material prosperity. One hundred years later, the Negro is still languished in the corners of American society and finds himself an exile in his own land. And so we"ve come here today to dramatize a shameful condition.

In a sense we"ve come to our nation"s capital to cash a check. When the architects of our republic wrote the magnificent words of the Constitution and the Declaration of Independence, they were signing a promissory note to which every American was to fall heir. This note was a promise that all men - yes, black men as well as white men - would be guaranteed the unalienable rights of life, liberty, and the pursuit of happiness.

It is obvious today that America has defaulted on this promissory note insofar as her citizens of color are concerned. Instead of honoring this sacred obligation, America has given the Negro people a bad check, a check that has come back marked "insufficient funds."

But we refuse to believe that the bank of justice is bankrupt. We refuse to believe that there are insufficient funds in the great vaults of opportunity of this nation. And so we"ve come to cash this check, a check that will give us upon demand the riches of freedom and security of justice. We have also come to his hallowed spot to remind America of the fierce urgency of now. This is no time to engage in the luxury of cooling off or to take the tranquilizing drug of gradualism. Now is the time to make real the promises of democracy. Now is the time to rise from the dark and desolate valley of segregation to the sunlit path of racial justice. Now is the time to lift our nation from the quicksands of racial injustice to the solid rock of brotherhood. Now is the time to make justice a reality for all of God"s children.

It would be fatal for the nation to overlook the urgency of the moment. This sweltering summer of the Negro"s legitimate discontent will not pass until there is an invigorating autumn of freedom and equality. Nineteen sixty-three is not an end but a beginning. Those who hoped that the Negro needed to blow off steam and will now be content will have a rude awakening if the nation returns to business as usual. There will be neither rest nor tranquility in America until the Negro is granted his citizenship rights. The whirlwinds of revolt will continue to shake the foundations of our nation until the bright day of justice emerges.

But there is something that I must say to my people who stand on the warm threshold which leads into the palace of justice. In the process of gaining our rightful place we must not be guilty of wrongful deeds. Let us not seek to satisfy our thirst for freedom by drinking from the cup of bitterness and hatred. We must forever conduct our struggle on the high plane of dignity and discipline. We must not allow our creative protest to degenerate into physical violence. Again and again we must rise to the majestic heights of meeting physical force with soul force. The marvelous new militancy which has engulfed the Negro community must not lead us to a distrust of all white people, for many of our white brothers, as evidenced by their presence here today, have come to realize that their destiny is tied up with our destiny. And they have come to realize that their freedom is inextricably bound to our freedom. We cannot walk alone.

And as we walk, we must make the pledge that we shall always march ahead. We cannot turn back. There are those who are asking the devotees of civil rights, "When will you be satisfied?" We can never be satisfied as long as the Negro is the victim of the unspeakable horrors of police brutality. We can never be satisfied as long as our bodies, heavy with the fatigue of travel, cannot gain lodging in the motels of the highways and the hotels of the cities. We cannot be satisfied as long as the Negro"s basic mobility is from a smaller ghetto to a larger one. We can never be satisfied as long as our children are stripped of their selfhood and robbed of their dignity by signs stating "for whites only." We cannot be satisfied as long as a Negro in Mississippi cannot vote and a Negro in New York believes he has nothing for which to vote. No, no we are not satisfied and we will not be satisfied until justice rolls down like waters and righteousness like a mighty stream.

I am not unmindful that some of you have come here out of great trials and tribulations. Some of you have come fresh from narrow jail cells. Some of you have come from areas where your quest for freedom left you battered by storms of persecution and staggered by the winds of police brutality. You have been the veterans of creative suffering. Continue to work with the faith that unearned suffering is redemptive.

Go back to Mississippi, go back to Alabama, go back to South Carolina, go back to Georgia, go back to Louisiana, go back to the slums and ghettos of our northern cities, knowing that somehow this situation can and will be changed.

Let us not wallow in the valley of despair. I say to you today my friends - so even though we face the difficulties of today and tomorrow, I still have a dream. It is a dream deeply rooted in the American dream.

I have a dream that one day this nation will rise up and live out the true meaning of its creed: "We hold these truths to be self-evident, that all men are created equal."

I have a dream that one day on the red hills of Georgia the sons of former slaves and the sons of former slave owners will be able to sit down together at the table of brotherhood.

I have a dream that one day even the state of Mississippi, a state sweltering with the heat of injustice, sweltering with the heat of oppression, will be transformed into an oasis of freedom and justice.

I have a dream that my four little children will one day live in a nation where they will not be judged by the color of their skin but by the content of their character.

I have a dream today.

I have a dream that one day down in Alabama, with its vicious racists, with its governor having his lips dripping with the words of interposition and nullification - one day right there in Alabama little black boys and black girls will be able to join hands with little white boys and white girls as sisters and brothers.

I have a dream today.

I have a dream that one day every valley shall be exalted, and every hill and mountain shall be made low, the rough places will be made plain, and the crooked places will be made straight, and the glory of the Lord shall be revealed and all flesh shall see it together.

This is our hope. This is the faith that I go back to the South with. With this faith we will be able to hew out of the mountain of despair a stone of hope. With this faith we will be able to transform the jangling discords of our nation into a beautiful symphony of brotherhood. With this faith we will be able to work together, to pray together, to struggle together, to go to jail together, to stand up for freedom together, knowing that we will be free one day.

This will be the day, this will be the day when all of God"s children will be able to sing with new meaning "My country "tis of thee, sweet land of liberty, of thee I sing. Land where my father"s died, land of the Pilgrim"s pride, from every mountainside, let freedom ring!"

And if America is to be a great nation, this must become true. And so let freedom ring from the prodigious hilltops of New Hampshire. Let freedom ring from the mighty mountains of New York. Let freedom ring from the heightening Alleghenies of Pennsylvania.

Let freedom ring from the snow-capped Rockies of Colorado. Let freedom ring from the curvaceous slopes of California.

But not only that; let freedom ring from Stone Mountain of Georgia.

Let freedom ring from Lookout Mountain of Tennessee.

Let freedom ring from every hill and molehill of Mississippi - from every mountainside.

Let freedom ring. And when this happens, and when we allow freedom ring - when we let it ring from every village and every hamlet, from every state and every city, we will be able to speed up that day when all of God"s children - black men and white men, Jews and Gentiles, Protestants and Catholics - will be able to join hands and sing in the words of the old Negro spiritual: "Free at last! Free at last! Thank God Almighty, we are free at last!"

В тот день атмосфера, царившая в Вашингтоне, была смесью надежды и воодушевления. Мне кажется, что все, кто принимал участие в этом марше, ощущали в себе новую силу. Мы все чувствовали, что цели, которые мы преследовали, были благородными, и то, чего мы добивались, было достижимо. Казалось, мы стали свидетелями совершенно новой эпохи, ренессанса надежды и активизма. Это по-настоящему вдохновляло.

Но все это произошло не за один день: этому маршу предшествовало множество недель и месяцев борьбы. Будучи активистом, выступавшим за гражданские права, я часто беседовал с Робертом Кеннеди, который тогда очень волновался, потому что слишком много слушал Эдгара Гувера (Edgar Hoover) и ФБР, голоса правых белых американцев и прессы, ожидавших от нас только дурного и предсказывающих невероятный всплеск насилия. Мы убеждали Кеннеди, что наше движение будет добиваться строго определенных целей, что мы не станем прибегать к насилию, и он очень хотел нам верить, но наши противники имели на него слишком сильное влияние. Город окружила полиция, а военные только и ждали сигнала.

Это был славный день. У нас были большие надежды, и все они оправдались. Я помню оратора, который выступал перед доктором Кингом - решительного молодого человека по имени Джон Льюис (John Lewis) из Координационного студенческого комитета по борьбе с насилием (Student Nonviolent Coordinating Committee). Он очень откровенно говорил об американских лидерах, хотя ближе к концу своей речи он несколько смягчил тон выступления, когда несколько активистов попросили его об этом. Это была очень хорошая речь. Прежде чем слово взял доктор Кинг, мы услышали еще несколько воодушевляющих речей, а еще там были песни и музыка.

Разумеется, главным событием этого дня стала речь «У меня есть мечта». Она считается одной из величайших речей в истории Америки. Ее содержание меня нисколько не удивило, потому что мы вместе работали над ее написанием и эти идеи были нам очень близки, однако мы совершенно не были готовы к тому, как доктор Кинг ее произнесет. Мы ясно видели перед собой те образы, о которых он говорил в своей речи, а ее язык завораживал.

Однако я должен сказать об этой речи кое-что еще, что я всегда говорю, когда читаю лекции о докторе Кинге студентам по всей Америке. Я говорю им: вы должны тщательно изучить всю речь, потому что текст до слов «У меня есть мечта» представляет собой отражение того, к чему он стремится. Подробности и страстность борьбы раскрываются именно в тех абзацах, которые предшествуют знаменитой фразе.

Тот дух, который доктор Кинг старался возродить в людях, был истинно американским духом, точно так же, как и его борьба. И в этой борьбе меня особенно вдохновляло то, что слова доктора Кинга придавали силы именно простым людям, которые, наконец, осознали свои собственные возможности.

Мои политические взгляды уже сформировались к тому моменту, когда я впервые встретился с доктором Кингом. Я уже вел довольно активную борьбу за гражданские права людей. Я пришел к нему с определенными ожиданиями, и он их полностью оправдал. Как и многие другие чернокожие мужчины моего поколения, я успел пережить два чрезвычайно важных момента американской истории: я родился в период Великой депрессии и сражался за Америку против нацистов во Второй мировой войне.

Однако после войны я вернулся на родину, где чернокожим американцам было отказано в их базовых гражданских правах - это была так называемая демократия, в которой политическое зло не переставало нас унижать. Тогда мы оглянулись и увидели Англию, Бельгию и Францию, великих колонизаторов, которые отчаянно цеплялись за свои колонии даже после окончания Второй мировой войны. Я до сих пор уверен, что именно этот опыт лег в основу начала борьбы за гражданские права в Америке. Мы должны были рискнуть и вступить в борьбу с этой несправедливостью и злом.

Доктор Кинг оставил после себя великое наследие, однако, к моему огромному сожалению, им пренебрегают в американских школах. Его просто не изучают. Почему? Потому что реакционная Америка до сих пор пытается отрицать те надежды и достижения. Наше наследие подвергается жестоким нападкам со стороны законодателей, Конгресса, судов и судей, которые хотят оставить нашу борьбу в прошлом и одновременно подорвать основы современной борьбы.

Именно поэтому в своих выступлениях я иногда говорю, что мы должны прекратить обожествлять доктора Кинга и взглянуть на него как на простого человека, который вдохновил себя и других людей на борьбу за гражданские права. Обратите внимание на детали: на его стратегию, речи, интеллект и мышление. Только тогда вы сможете понять, как этот простой человек нашел в себе силы, чтобы открыть себя заново. Кем был Мартин Лютер Кинг до того, как он стал доктором Мартином Лютером Кингом? Ведь он пережил те же самые трудности и лишения, какие испытали на себе многие его последователи. У него были те же страхи и надежды, тревоги и ожидания. Обожествлять его - значит, в некоторой степени умалять его достижения. Поэтому я бы не советовал этого делать и настаивал бы на переоценке его достижений, которые, несомненно, были достижениями наивысшего порядка.

Одним из моих самых ярких воспоминаний о том дне стало то, чего мне, вероятнее всего, больше никогда не придется испытать: это была гигантская волна людей, уходящих домой с чувством удовлетворения и надежды. Это была Америка в лучшем своем виде. И у меня нет никаких сомнений в том, что мы сможем ее вернуть, если приложим к этому усилия. Нам нужны лидеры, ораторы и женщины, которым мы сможем верить, а не та компромиссная форма руководства, которая цинично защищает власть избранных в ущерб большинства.

Перед нами сейчас стоит новая и гораздо более сложная проблема. Частью этой дилеммы является то, что мы, американцы, смогли убедить себя поверить в благородство, которое Америка якобы представляет. Однако правда заключается в том, что сейчас мы, скорее, подлецы, чем праведники. Пока мы не в состоянии этого признать. Чернокожие люди до сих пор несут на себе тяжесть этой подлости, однако сегодня призма, сквозь которую мы должны рассматривать нашу борьбу, это не только раса: это пол, экономика, права человека, формирование мощной элиты и популистских движений правого крыла, которые стремятся подорвать основы американской демократии и навязать свою версию великой Америки.

Сейчас на горизонте показались первые лучи новой борьбы. Терпению людей снова пришел конец. Американцы обратили свои взгляды на тех, кто упорно работает над тем, чтобы удержать Америку на этой ступени агрессии, враждебности и одержимости статусом номера один в мире. Меня поражает жестокость Америки, американской политики и общества. Но направление ветра меняется. Судя по моему опыту, когда терпению людей приходит конец, активизм начинает набирать обороты, и благодаря активизму наступают перемены.

Я чувствую, что этот дух уже витает в воздухе, когда читаю лекции в колледжах Америки, куда теперь меня стали приглашать гораздо чаще. Молодые люди ждут перемен. В них я вижу оптимизм и надежды, которые пока они не могут четко выразить. Но рано или поздно они их выразят, потому что должны. И это тоже наследие доктора Кинга

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

"У меня есть мечта сегодня!"
М.Л. Кинг, 28.08.1963г.

Пять десятков лет назад великий американец, под чьей символической сенью мы сегодня собрались, подписал Прокламацию об освобождении негров. Этот важный указ стал величественным маяком света надежды для миллионов черных рабов, опаленных пламенем испепеляющей несправедливости. Он стал радостным рассветом, завершившим долгую ночь пленения.
Но по прошествии ста лет мы вынуждены признать трагический факт, что негр все еще не свободен. Спустя сто лет жизнь негра, к сожалению, по-прежнему калечится кандалами сегрегации и оковами дискриминации. Спустя сто лет негр живет на пустынном острове бедности посреди огромного океана материального процветания. Спустя сто лет негр по-прежнему томится на задворках американского общества и оказывается в ссылке на своей собственной земле. Вот мы и пришли сегодня сюда, чтобы подчеркнуть драматизм плачевной ситуации.
В каком-то смысле мы прибыли в столицу нашего государства, чтобы получить наличные по чеку. Когда архитекторы нашей республики писали прекрасные слова Конституции и Декларации независимости, они подписывали тем самым вексель, который предстояло унаследовать каждому американцу. Согласно этому векселю, всем людям гарантировались неотъемлемые права на жизнь, свободу и стремление к счастью.
Сегодня стало очевидным, что Америка оказалась не в состоянии выплатить по этому векселю то, что положено ее цветным гражданам. Вместо того чтобы выплатить этот святой долг, Америка выдала негритянскому народу фальшивый чек, который вернулся с пометкой "нехватка средств". Но мы отказываемся верить, что банк справедливости обанкротился. Мы отказываемся верить, что в огромных хранилищах возможностей нашего государства недостает средств. И мы пришли, чтобы получить по этому чеку - чеку, по которому нам будут выданы сокровища свободы и гарантии справедливости. Мы прибыли сюда, в это священное место, также для того, чтобы напомнить Америке о настоятельном требовании сегодняшнего дня. Сейчас не время удовлетворяться умиротворяющими мерами или принимать успокоительное лекарство постепенных решений. Настало время выйти из темной долины сегрегации и вступить на залитый солнцем путь расовой справедливости. Настало время открыть двери возможностей всем Божьим детям. Настало время вывести нашу нацию из зыбучих песков расовой несправедливости к твердой скале братства.
Для нашего государства было бы смертельно опасным проигнорировать особую важность данного момента и недооценить решимость негров. Знойное лето законного недовольства негров не закончится, пока не настанет бодрящая осень свободы и равенства. 1963 год - это не конец, а начало. Тем, кто надеется, что негру нужно было выпустить пар и что теперь он успокоится, предстоит суровое пробуждение, если наша нация возвратится к привычной повседневности. До тех пор пока негру не будут предоставлены его гражданские права, Америке не видать ни безмятежности, ни покоя. Революционные бури будут продолжать сотрясать основы нашего государства до той поры, пока не настанет светлый день справедливости.
Но есть еще кое-что, что я должен сказать моему народу, стоящему на благодатном пороге у входа во дворец справедливости. В процессе завоевания при надлежащего нам по праву места мы не должны давать оснований для обвинений в неблаговидных поступках. Давайте не будем стремиться утолить нашу жажду свободы, вкушая из чаши горечи и ненависти.
Мы должны всегда вести нашу борьбу с благородных позиций достоинства и дисциплины. Мы не должны позволить, чтобы наш созидательный протест выродился в физическое насилие. Мы должны стремиться достичь величественных высот, отвечая на физическую силу силой духа. Замечательная воинственность, которая овладела негритянским обществом, не должна привести нас к недоверию со стороны всех белых людей, поскольку многие из наших белых братьев осознали, о чем свидетельствует их присутствие здесь сегодня, что их судьба тесно связана с нашей судьбой и их свобода неизбежно связана с нашей свободой. Мы не можем идти в одиночестве.
И начав движение, мы должны поклясться, что будем идти вперед.
Мы не можем повернуть назад. Есть такие, которые спрашивают тех, кто предан делу защиты гражданских прав: "Когда вы успокоитесь?" Мы никогда не успокоимся, пока наши тела, отяжелевшие от усталости, вызванной долгими путешествиями, не смогут получить ночлег в придорожных мотелях и городских гостиницах. Мы не успокоимся, пока основным видом передвижений негра остается переезд из маленького гетто в большое. Мы не успокоимся, пока негр в Миссисипи не может голосовать, а негр в
Нью-Йорке считает, что ему не за что голосовать. Нет, нет у нас оснований для успокоения, и мы никогда не успокоимся, пока справедливость не начнет струиться, подобно водам, а праведность не уподобится мощному потоку.
Я не забываю, что многие из вас прибыли сюда, пройдя через великие испытания и страдания. Некоторые из вас прибыли сюда прямиком из тесных тюремных камер. Некоторые из вас прибыли из районов, в которых за ваше стремление к свободе на вас обрушились бури преследований и штормы полицейской жестокости. Вы стали ветеранами созидательного страдания. Продолжайте работать, веруя в то, что незаслуженное страдание искупается.
Возвращайтесь в Миссисипи, возвращайтесь в Алабаму, возвращайтесь в Луизиану, возвращайтесь в трущобы и гетто наших северных городов, зная, что так или иначе эта ситуация может измениться и изменится. Давайте не будем страдать в долине отчаяния.
Я говорю вам сегодня, друзья мои, что, несмотря на трудности и разочарования, у меня есть мечта. Это мечта, глубоко укоренившаяся в Американской мечте.
у меня есть мечта, что настанет день, когда наша нация воспрянет и доживет до истинного смысла своего девиза: "Мы считаем самоочевидным, что все люди созданы равными".
у меня есть мечта, что на красных холмах Джорджии настанет день, когда сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут усесться вместе за столом братства.
у меня есть мечта, что настанет день, когда даже штат Миссисипи, пустынный штат, изнемогающий от накала несправедливости и угнетения, будет превращен в оазис свободы и справедливости.
у меня есть мечта, что настанет день, когда четверо моих детей будут жить в стране, где о них будут судить не по цвету их кожи, а по тому, что они собой представляют.
у меня есть мечта сегодня.
у меня есть мечта, что настанет день, когда в штате Алабама, губернатор которого ныне заявляет о вмешательстве во внутренние дела штата и непризнании действия принятых конгрессом законов, будет создана ситуация, в которой маленькие черные мальчики и девочки смогут взяться за руки с маленькими белыми мальчиками и девочками и идти вместе, подобно братьям и сестрам.
у меня есть мечта сегодня.
у меня есть мечта, что настанет день, когда все низины поднимутся, все холмы и горы опустятся, неровные местности будут превращены в равнины, искривленные места станут прямыми, величие Господа предстанет перед нами и все смертные вместе удостоверятся в этом.
Такова наша надежда. Это вера, с которой я возврашаюсь на Юг.
С этой верой мы сможем вырубить камень надежды из горы отчаяния. С этой верой мы сможем превратить нестройные голоса нашего народа в прекрасную симфонию братства. С этой верой мы сможем вместе трудиться, вместе молиться, вместе бороться, вместе идти в тюрьмы, вместе защищать свободу, зная, что однажды мы будем свободными.
Это будет день, когда все Божьи дети смогут петь, вкладывая в эти слова новый смысл: "Страна моя, это Я тебя, сладкая земля свободы, это я тебя воспеваю. Земля, где умерли мои отцы, земля гордости пилигримов, пусть свобода звенит со всех горных склонов".
И если Америке предстоит стать великой страной, это должно произойти.
Пусть свобода звенит с вершин изумительных холмов Нью-Хэмпшира!
Пусть свобода звенит с могучих гор Нью-Йорка!
Пусть свобода звенит с высоких Аллегенских гор Пенсильвании!
Пусть свобода звенит с заснеженных Скалистых гор Колорадо!
Пусть свобода звенит с изогнутых горных вершин Калифорнии!
Пусть свобода звенит с горы Лукаут в Теннесси!
Пусть свобода звенит с каждого холма и каждого бугорка Миссисипи!
С каждого горного склона пусть звенит свобода!
Когда мы позволим свободе звенеть, когда мы позволим ей звенеть из каждого села и каждой деревушки, из каждого штата и каждого города, мы сможем ускорить наступление того дня, когда все Божьи дети, черные и белые, евреи и язычники, протестанты и католики, смогут взяться за руки и запеть слова старого негритянского духовного гимна: "Свободны наконец! Свободны наконец! Спасибо всемогущему Господу, мы свободны наконец!"

Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

15 января 1929 года родился известный американский правозащитник и блестящий оратор, лауреат Нобелевской премии мира Мартин Лютер Кинг. Всю свою недолгую жизнь он боролся за права чернокожих, участвовал в кампаниях против бедности и войны во Вьетнаме, выступая за ненасильственные методы борьбы с системой.

Вдохновленный идеями Махатмы Ганди, он призывал добиваться равенства мирными способами. И хотя смерть Кинга - он был убит снайпером 4 апреля 1968 года на балконе в мемфисском мотеле - пошатнула веру поддержавших его людей в эффективность ненасильственного сопротивления, принципы Кинга легли в основу американской демократической мечты.

Мартин Лютер Кинг является одной из самых ярких личностей американской истории. Третий понедельник января отмечается в Америке как День Мартина Лютера Кинга. Это национальный праздник и государственный выходной день.

Мартин Лютер Кинг был уникальным политиком. Его выступления собирали толпы людей, вызывая восторженный отклик у аудитории. Сегодня они считаются классикой ораторского искусства.

(I have a dream) - название самой известной речи Мартина Лютера Кинга. Правозащитник произнес эту речь полвека назад 28 августа 1963 года со ступеней Мемориала Линкольна во время Марша на Вашингтон за рабочие места и свободу.

Многие изречения Кинга стали «крылатыми» и вполне подходят для нашего времени. В день рождения Мартина Лютера Кинга сайт собрал редкие фотографии и меткие цитаты харизматичного правозащитника из его книги и выступлений.

Мартин Лютер Кинг со своим сыном убирают пепел от сожженого на их дворе креста, 1960 год.

Люди ненавидят друг друга, потому что они боятся друг друга; боятся, потому что ничего друг про друга не знают; не знают, потому что не общаются, а не могут общаться, потому что разделены.
Война - это не только «способ урегулирования разногласий». Этот бизнес сжигания человеческого существа напалмом, наполнения домов наших сограждан инвалидами и вдовами, введения ядовитых наркотиков ненависти в вены добропорядочных людей, отправки людей домой с мрачных и кровавых полей битв покалеченными и психологически травмированными никогда не смирится с мудростью, справедливостью и любовью.

Мартин Лютер Кинг, прежде, чем он был заключен в тюрьму за «демонстрацию без разрешения» в Бирмингеме, Алабама. 12 апреля 1963.

Ахиллесова пята насилия в том, что оно - ведущая в пропасть спираль, рождающая именно то, что пытается уничтожить. Вместо того, чтобы уменьшать зло - оно преумножает его. Силой вы можете убить лжеца, но не сможете убить ложь и помочь правде. Вы убьете ненавидящего, но не уничтожите ненависть. Напротив, насилие увеличивает ненависть. И так по кругу.
Предельное мерило ценности человека - не то, как он ведет себя в часы уюта и удобства, а то, как он держится во времена борьбы и противоречий.
Принимающий зло без сопротивления становится его пособником.
Человек не может поехать на вашей спине, если она не согнута.

Мартин Лютер Кинг во время своего марша из Сельмы, штат Алабама, 1965.

Трусость спрашивает - безопасно ли это? Целесообразность спрашивает - благоразумно ли это? Тщеславие спрашивает - популярно ли это? Но совесть спрашивает - правильно ли это? И приходит время, когда нужно занять позицию, которая не является ни безопасной, ни благоразумной, ни популярной, но ее нужно занять, потому что она правильная.
Беспорядки - это язык тех, кого не выслушали.
Ненасилие - могущественное и верное оружие. Это уникальное в истории оружие, которое побеждает, не нанося ран.