Морской флот 1 мировая война. Флот накануне и в период Первой мировой и Гражданской войн: Введение. Боевые действия с участием австрийских кораблей

Десятилетие, предшествовавшее мировой войне, может быть отмечено в области развития морских сил тремя фактами: ростом германского военного флота, восстановлением русского флота после катастрофического разгрома его во время японской войны и развитием подводного флота.

Морская подготовка к войне в Германии велась в направлении постройки флота из крупных боевых судов (в несколько лет затрачено на это 7,5 млрд марок золотом), что вызывало сильное политическое возбуждение, в особенности в Англии.

Россия развивала свой флот исключительно с активно-оборонительными задачами в Балтийском и Черном морях.

На подводный флот наибольшее внимание было обращено в Англии и Франции; Германия центр тяжести морской борьбы перенесла на него уже во время ведения самой войны.

Сравнительная сила флотов воюющих держав

Сравнительная сила флотов воюющих держав приведена в таблице. Суда старой постройки, прослужившие 10 лет и более, в таблицу не включены.

К этим морским силам следует прибавить в пользу Тройственного союза турецкий флот, состоявший, впрочем, кроме нескольких старых броненосцев, купленных у германцев, из 3 крейсеров и 12 миноносцев, находившихся в хорошем состоянии .

Распределение морских сил обеих сторон перед началом войны

В общем балансе морских сил воюющих государств господствующее значение по своей мощности имели британский и германский флоты, боевая встреча которых ожидалась с особой тревогой во всем мире с первого дня войны. Их столкновение могло сразу же иметь очень серьезные последствия для одной из сторон. Накануне объявления войны был момент, когда по некоторым предположениям такая встреча входила в расчеты английского адмиралтейства. Уже начиная с 1905 г. британские морские силы, до той поры разбросанные на важнейших морских путях, стали стягиваться к берегам Англии в состав трех "домашних" флотов, т.е. предназначенных для обороны Британских островов. При мобилизации эти три флота соединялись в один "Большой" флот, который в июле 1914 г. насчитывал в общем 8 эскадр линейных кораблей и 11 крейсерских эскадр, — всего вместе с мелкими судами 460 вымпелов. 15 июля 1914 г. была объявлена этому флоту опытная мобилизация, завершившаяся маневрами и королевским смотром 20 июля на Спитгэдском рейде. В связи с австрийским ультиматумом демобилизация флота была приостановлена, и затем 28 июля флот получил приказ идти из Портланда в Скапа-Флоу (пролив) близ Оркнейских островов у северных берегов Шотландии.

В это же время германский Флот открытого моря выходил в крейсерство в норвежские воды, откуда был возвращен 27 — 28 июля к берегам Германии. Английский флот шел из Портланда на север Шотландии не по обычному пути — западнее острова, а вдоль восточного берега Англии. Оба флота прошли в Северном море в противоположных направлениях.

К началу войны английский Большой флот расположился в двух группах: на крайнем севере Шотландии и в Ла-Манше у Портланда.

В Средиземном море, по англо-французскому соглашению, обеспечение морского господства Антанты возлагалось на французский флот, который в составе лучших своих единиц был сосредоточен у Тулона. На обязанности его лежало обеспечение путей связи с Северной Африкой. У острова Мальта находилась английская крейсерская эскадра.

Английские крейсеры несли также службу охраны морских путей в Атлантическом океане, у берегов Австралии, и, кроме того, значительные крейсерские силы находились в западном районе Тихого океана.

В Ла-Манше, кроме второго английского флота, у Шербура была сосредоточена легкая эскадра французских крейсеров; она состояла из бронированных крейсеров, поддержанных флотилией минных судов и подводных лодок. Эта эскадра стерегла юго-западные подступы к Ла-Маншу. В Тихом океане у Индокитая находилось 3 легких французских крейсера.

Русский флот был разделен на три части.

Балтийский флот, безмерно уступавший в силах противнику, был принужден принять исключительно оборонительный образ действий, стараясь на рубеже Ревель — Поркаллауд задержать, по мере возможности, наступление неприятельского флота и десанта в глубь Финского залива. С целью усилить себя и выровнять шансы боя было намечено оборудование в этом районе укрепленной минной позиции, к моменту начала войны далеко не законченное (вернее, только что начатое). На флангах этой так называемой центральной позиции, на обоих берегах залива, на островах Макилота и Нарген, были установлены батареи дальнобойных орудий крупного калибра, а на протяжении всей позиции было поставлено в несколько линий минное заграждение.

Черноморский флот оставался на севастопольском рейде и бездействовал, не сумев даже заложить как следует минные заграждения у входа в Босфор. Однако нельзя не учесть всей трудности положения Черноморского флота не только в отношении недостаточности боевых сил, но и в смысле отсутствия иных операционных баз, кроме Севастополя. Базироваться же на Севастополь для наблюдения за Босфором было очень трудно, и операции по преграждению входа противнику в Черное море в этих условиях являлись совершенно необеспеченными.

Дальневосточная эскадра — из ее состава 2 легких крейсера ("Аскольд" и "Жемчуг") пытались крейсеровать у юго-восточных берегов Азии.

Германский Флот открытого моря состоял из 3 эскадр линейных кораблей, крейсерской эскадры и флотилии истребителей. После крейсерства у берегов Норвегии этот флот вернулся к своим берегам, причем 1 линейная и крейсерская эскадры стали у Вильгельмсгафена на рейде, под прикрытием батарей острова Гельголанда, а 2 другие линейные эскадры и флотилия истребителей — у Киля в Балтийском море. К этому времени Кильский канал был углублен для прохода дредноутов, и таким образом эскадры из Киля могли присоединиться при надобности к эскадрам Северного моря. Кроме означенного Флота открытого моря, вдоль побережья Германии находился оборонительный флот крупного состава, но из устаревших уже судов. В Черное море искусно проскочили мимо английских и французских крейсеров германские крейсеры "Гебен" и "Бреслау", причинившие позже достаточно неприятностей русскому Черноморскому флоту и побережью. В Тихом океане германские суда находились частью у своей базы — Циндао, близ Киао-чао, а легкая эскадра адмирала Шпее из 6 новых крейсеров крейсировала близ Каролинских островов.

Австро-венгерский флот был сосредоточен на рейдах Пола и Катарро в Адриатическом море и укрывался за береговыми батареями от крейсеров и минных судов Антанты.

Сравнивая морские силы обеих коалиций, можно отметить следующее:

1. Силы одной Англии превосходили силу всего флота Центральных держав.

2. Большинство морских сил было сосредоточено в европейских морях.

3. Английский и французский флоты имели полную возможность действовать совместно.

4. Германский флот мог получить свободу действий только после удачного боя в Северном море, который ему пришлось бы дать при самом невыгодном соотношении сил, т.е. фактически германский надводный флот оказался запертым в своих территориальных водах, имея возможность предпринимать наступательные операции только против русского Балтийского флота.

5. Морские силы Антанты были фактическими хозяевами всех водных пространств, за исключением Балтийского и Черного морей, где Центральные державы имели шансы на успех, — в Балтийском море при борьбе германского флота с русским и в Черном — при борьбе турецкого флота с русским.

 Таблица заимствована из книги Вильсона "Линейные корабли в бою"

11 августа 1914г. Турция пропустила через проливы в Константинополь германские крейсеры "Гебен" и "Бреслау", которые вскоре были куплены турками. Получение турецким флотом этого подкрепления из Германии меняло всю стратегическую обстановку на Черном море: наличие "Гебена" более чем удваивало силы турецкого флота. "Гебен" принадлежал к числу новейших линейных крейсеров, не имея себе соперников среди русского Черноморского флота. Благодаря своему большому ходу (27 узлов) он являлся практически неуязвимым для устарелых линейных кораблей (имевших ход 16 узлов); мощность его артиллерии превосходила таковую двух "Евстафиев" (линкор Черноморского флота). Лишь вступление в строй дредноутов восстанавливало положение, но новые корабли Черноморского флота могли вступить в строй лишь через год.

Хотя точная дата вступления Италии в оставалась тайной, ее намерения не остались незамеченными австрийской стороной.

Еще 19 мая крейсеры «Адмирал Шпаун» и «Гельголанд» в сопровождении эсминцев начали патрулирование центральной части Адриатики.

А вечером 23 мая, за два часа до официального объявления войны, главные силы австрийского флота начали давно задуманную операцию по атаке итальянского побережья.

Поскольку старые броненосцы типа «Габсбург» обладали самой небольшой осадкой и могли приблизиться вплотную к побережью противника, адмирал Гаус перенес свой флаг с дредноута «Вирибус Унитис» на «Габсбург».

24 мая в четыре утра с дистанции 35 кабельтовых австрийские дредноуты вместе с броненосцем «Эрцгерцог Фердинанд Макс» начали борьбу с береговыми батареями, складами угля и кораблями в гавани Анконы.

Остальным броненосцам типов «Эрцгерцог» и «Габсбург» достались вспомогательные цели.

«Эрцгерцог Фердинанд Макс» главным калибром начал огонь по семафорной станции, а средним - по местному нефтехранилищу.

«Эрцгерцог Карт» обстрелял местную верфь и городские укрепления, «Эрцгерцог Фридрих» повел огонь по батарее «Энрико Чалдини» на входе в гавань и по казармам.

«Габсбург» обстрелял береговую батарею, монастырь Святого Стефана и вокзал, «Арпад» - казармы и верфь «Cantieri Ligurie Anconiati», «Бабенберг» обстрелял электростанцию.

Стрельба продолжалась сорок минут - до пяти утра, после чего австрийцы удалились. При этом шесть броненосцев типа «Эрцгерцог» и «Габсбург» выпустили свыше полутора сотен снарядов.

Набег застал итальянцев врасплох, они просто ничем не смогли ответить. В результате погибло 63 человека, но важнее было то, что прибрежная железная дорога оказалась серьезно повреждена, и движение на многих местах прекратилось.

Это серьезно повлияло на сроки развертывания итальянской армии…

Австрийский флот на рубеже XIX-XX вв.

Присоединение Италии к двойственному союзу Германии и Австрo-Венгрии в свое время стало важнейшей дипломатической победой австрийских политиков.

У страны пропала необходимость уделять внимание флоту, и стало возможным сосредоточиться на сухопутной армии.

Флот этого периода мог решать лишь сугубо оборонительные задачи по охране своего побережья.

Но, уже начиная с конца ХIХ в., по многочисленным разведывательным каналам стала поступать информация, что в случае новой войны Италия, скорее всего, сохранит нейтралитет или займет явную анти-австрийскую позицию.

Это обстоятельство заставило довольно резко поменять военно-морскую политику. Теперь австрийские моряки одновременно прорабатывали два плана боевых действий: против Италии и совместно с Италией против третьей страны.

В любом случае, флот нуждался в мореходных броненосцах, которые и требовалось срочно создать.

Фото 1. «Арпад» в море

Вскоре после строительства «Монархов» управление кораблестроения под руководством морского инженера Зигфрида Поппера приступило к проектированию следующей тройки кораблей этого класса.

В отличие от предыдущих типов, проектировавшихся с явной оглядкой на береговую оборону, эти броненосцы создавались в соответствии с новой программой, предусматривавшей строительство ни много ни мало двенадцати линейных кораблей (четыре дивизиона по три вымпела), весьма амбициозно названных «флотом открытого моря».

Помимо своей главной мощи, программа также включала заказ двенадцати крейсеров, столько же эсминцев, 24 больших и 48 малых миноносцев, а также двенадцати мониторов для Дуная.

Впрочем, даже после принятия программы, «армейцы» смогли добиться перераспределения финансовых потоков в свою пользу, что затрудняло выполнение программы.

В знак протеста адмирал Шпаун даже подал в отставку…

Хотя темпы перевооружения австрийского флота и оказались не столь быстрыми, как того хотелось 6ы морякам, в период с 1899 по 1904 ст. вся тройка первых «линкоров открытого моря» была все-таки построена.

Фото 2. «Бабенберг» вскоре после ввода в строй

Все три броненосца строились в Триесте заводом «Stabilimento Tecnico Triestino» (STT), и все три получили наименования в честь правивших австрийских или венгерских династий: Арпада - первого христианского монарха Венгрии, основателя династии, находившейся на престоле с 890 по 1301 гг.; Бабенберга -основателя Австрийской империи, чьи потомки правили с 976 по 1246 гг., и Габсбургов, находившихся в то время на троне Австро-Венгрии с 1745 г.

Как и на предыдущем типе, перед кораблестроителями стояла задача максимально снизить объем и водоизмещение нового корабля, чтобы сделать корабли максимально дешевыми.

В то же время опыт японо-китайской и испано-американской войн показал на доминирование в морских сражениях скорострельной артиллерии среднего калибра.

Даже не потопив противника, его можно было легко вывести из строя градом снарядов по надстройкам и незащищенным оконечностям.

По сравнению с «Монархами» на проектируемых единицах количество средней артиллерии удваивалось.

Поскольку конструкторы находились в жестких ограничениях в пределах выбранного водоизмещения расплачиваться пришлось главной артиллерией, число стволов которой снизилось до трех, как у «Кронпринца эрцгерцога Рудольфа».

Ложкой меда в этой бочке дегтя стало то, что 240-мм орудия, выбранные в качестве главного калибра, впервые в австрийском флоте стали скорострельные.

От типа к типу у австрийских броненосцев происходило увеличение водоизмещения.

Чисто внешне это отразилось в том, что на «Монархах» стояла всего одна труба, на «Габсбургах» их стало уже две, а на третьей серии («Эрцгерцог») -три.

Конструктивные особенности австрийских кораблей

Что касается конструкции корпуса, то кораблестроители пошли по пути наименьшего сопротивления.

Взяв за основу обводы «Монарха», они просто чуть укоротили носовой таран и добавили еще одну палубу, тем самым убив несколько зайцев: увеличив мореходность и дав пространство для размещения в два раза более сильной средней артиллерии.

В результате расчетное водоизмещение новых броненосцев составило 8 340 т («Арпад» оказался чуть более крупным - 8 360 т), а полное - 8 780 т.

Позднее в процессе перестройки водоизмещение «Габсбурга» и «Арпада» удалось снизить до 8 250 т.

Несмотря на явный рост размеров и водоизмещения, австрийские противники по Адриатике все равно их намного превосходили.

Водоизмещение итальянской «Реджины Маргериты» по проекту составило 13 215 т, в ходе эксплуатации вплотную приблизившись к 14 тысячам.

Размеры корпуса «Габсбургов» составляли: длина -113,1 м, ширина - 21,2 м, максимальная осадка - 7,2 м.

В средней части корпуса находилась высокая надстройка, в которой размещались казематы средней артиллерии.

Именно она предопределила один из самых существенных недостатков нового корабля.

Фото 3. «Габсбург»

В бою большая площадь бортов повышала вероятность поражения вражеским снарядом. Она же давала и вполне ощутимый минус в повседневной службе - устойчивость нового броненосца была ниже всякой критики.

Поэтому в 1911-1912 гг. высоту надстроек снизили. Изначально броненосцы оснастили двумя боевыми мачтами, по моде того времени снабженные боевыми марсами и кран-балками.

Но и это «украшение» попало под сокращение во время упомянутой борьбы с верхними весами в 1911-1912 гг. Так что в мировую войну корабли вступили с легкими сигнальными мачтами.

Наибольшее недоумение моряков вызвал демонтаж привычной тиковой палубы и замена ее на более легкий, но неудобный в повседневной линолеум.

По проекту установленные на броненосцах две четырехцилиндровые машины тройного расширения мощностью 11 900 л. с. должны были создать скорость до 19 узлов. Но все корабли это значение превысили.

Даже самый худший «ходок» «Габсбург» на испытаниях показал 15 063 л. с. и 19,62 узлов, а машины «Бабенберга» вплотную приблизились к 16 000 л. с., дав 19,85 узлов.

Как и на «Монархах», для выработки пара конструкторы выбрали водотрубные котлы Бельвиля, которых установили по 16 штук.

Штатные угольные ямы могли принять до 811 т угля, а в перегруз была возможность разместить еще 388 т в пространстве между палубами.

В результате максимальная дальность хода на 12 узлах составляла до 3 600 миль.

Поскольку «Габсбурги» получили броню, изготовленную по технологии Круппа, по сравнению с Гарвеем «Монархов» ее стало возможно сделать более тонкой.

Это дало возможность продлить главный пояс в нос и корму. В результате на ватерлинии его толщина составляла от 180 до 220 мм, снижаясь к оконечностям до 80 мм.

Фото 4. «Габсбург», 1918 г.

Бронированная палуба в центральной части имела толщину 66 мм, уменьшаясь к корме до 40 мм.

Наиболее основательное бронирование получки орудийные башни -280 мм в лобовой части, снижаясь до 210 мм к задней.

Командирская рубка имела толщину брони 200 мм.

Казематы средней артиллерии бронировались 135 мм плитами, а пространство между казематами и поясом -100 мм.

Существенный прогресс австрийской промышленности был связан с артиллерией броненосцев.

Если первые два корабля, как и «Монархи», получили импортные 240-мм орудия, правда, модели L40 K/97 (длина ствола 40 калибров, орудие Круппа образца 1897 г.), то «Бабенберг» впервые в австрийском флоте получил отечественную скорострельную 240-мм пушку, произведенную фирмой «Шкода» К/01 (модель Круппа образца 1901 г.).

Носовые башни всех броненосцев были двухорудийные, кормовые - одноорудийные.

Но не следует думать, что австрийцы получили недовооруженные корабли, заведомо хуже своих противников по Адриатике.

Напротив, в бою с легкобронированными итальянцами, тяжелый австрийской снаряд массой 215 кг мог стать весьма серьезным аргументом.

Бронебойный снаряд этого калибра имел контактный взрыватель, который при сжатии его подвижной части резко увеличивал температуру внутри себя, что оказывалось достаточным для воспламенения пороховой навески.

Кроме чрезвычайной надежности, австрийский снаряд взрывался практически мгновенно, в отличие от зарубежных, с задержкой всего несколько микросекунд, то есть был более похож на зарубежные фугасные боеприпасы, с одним лишь отличием, что этого замедления вполне хватало для попадания в заброневое пространство итальянского броненосца.

Австрийские конструкторы явно смотрели в будущее.

45-килограммовый заряд с порохом марки К/97 обеспечивал дульную скорость до 765 м/с и максимальную дальность до 16 000 м при угле возвышения 15°. И орудийные установки могли обеспечить эти углы!

Поскольку подобная дальность считалась избыточной, таблицы стрельбы для австрийских комендоров были составлены лишь для углов до 12,85°.

Следующей немаловажной особенностью австрийских пушек стало то, что 240-мм системы стояли на большинстве австрийских броненосцев и крейсеров.

Модель С186 - на крейсерах: бронепалубных типа «Франц Иосиф» и броненосном «Марии Терезии», С/94 - на броненосцах типа «Монарх», С/97- на «Габсбурге», «Арпаде» и крейсере «Карл VI», наконец, К/01 - на «Бабемберге», последующих броненосцах типа «Эрцгерцог» и крейсере «Санкт Георг».

Несмотря на такую разнотипность, все боеприпасы были вполне взаимозаменяемые, и каждая новая модель снарядов создавалась такой, чтобы подойти для всех пушек.

Фото 5. «Эрцгерцог Карл»

В 1905 г. австрийский флот начал разработку нового бронебойного боеприпаса, в итоге, по мнению некоторых военно-морских историков, выйдя на ведущие позиции в мире.

Именно в этот период австрийский снаряд обзавелся баллистическим колпачком, увеличив массу и так тяжелого боеприпаса до 229 кг.

Несмотря на увеличение метательного заряда до 46,15 кг, дульная скорость снизилась до 705 м/с. Но главное «ноу-хау» заключалось в легировании стали для колпачка (прежде всего бронзой), что делало его весьма эффективным при пробивании только что появившихся плит с поверхностной закалкой.

Наконец, явно под впечатлением Цусимы и японских разрывных снарядов, в 1908 г. на вооружение поступил новый 215-кг снаряд с большим зарядом из тринитротолуола.

Дульная скорость при стрельбе этим снарядом составляла 765 м/с.

Но самая неприятная неожиданность ждала союзников во время мировой войны.

Если в предвоенное время снаряды этих типов указывались лишь на кораблях с орудиями марки К/01, то после начала боевых действий оказалось, что они столь же успешно могут применяться и более старыми 240-мм орудиями!

Так что австрийские старички могли весьма больно огрызнуться даже по итальянским дредноутам.

Вообще, в 1901 г. австрийцы начали собственное изготовление снарядов. Разумеется, что первоначально это была все та же модель Круппа С/80.

Это был тот случай, когда ученики смогли превзойти своим учителей!

Итальянцы, также заимствовавшие технологию производства боеприпасов (только в Англии), до конца второй мировой войны так и не смогли решить ряд весьма важных моментов.

Например, снаряды ложатся кучно только в том случае, когда они имеют одинаковую массу, но в технологии изготовления всегда присутствуют допуски на размеры, в связи с чем все снаряды даже в одной партии получатся разной массы.

И итальянские орудия всегда отличались необычно большим разбросом, тогда как австрийские - на уровне ведущих мировых производителей, в чем-то даже их опережая.

Средняя артиллерия броненосцев типа «Габсбург» состояла из двенадцати 150-мм орудий (модель L40 Krupp C/96), и ее пришлось разместить в два этажа, чтобы избежать скученности.

Для борьбы с миноносцами броненосцы получили по десять 66-мм (L45), шесть 47-мм (L44) и две 47-мм (1.33) пушки производства фирмы «Шкода».

Первоначально предполагалось закупить по двенадцать 37-мм пушек Виккерса, но уже в процессе достройки их вполне благоразумно заменили на практически ничем им не уступающие отечественные.

Дополняли вооружение два 8-мм пулемета, получившие во время войны неожиданную популярность для расстрела плавающих мин и борьбы с авиацией.

По моде того времени каждый броненосец был снабжен двумя 66-мм десантными орудиями на лафете.

Война сделала свои коррективы: все десантные орудия ввиду их довольно проблематичной ценности передали на берег, а взамен корабли получили по два более нужных зенитных орудия того же калибра.

Завершая обзор вооружения, следует упомянуть о так ни разу и не пригодившемся оружии: двух 450-мм торпедных аппаратах и 20 якорных минах заграждения.

Все системы корабля и вооружение обслуживал экипаж из 638 человек, в том числе и 32 офицера.

Боевые действия с участием австрийских кораблей

Поскольку в австрийском флоте самые сильные броненосцы традиционно зачислялись в Первый дивизион, после своего комплектования «Габсбурги» из него «Монархов», автоматически перешедших во Второй дивизион.

В 1904-1905 гг. все три единицы приняли участие в многочисленных маневрах в составе флота, в ходе которых экипаж лучше узнал возможности и недостатки своей материальной части.

Итогом этой подготовки стало большое плавание Первого дивизиона в сопровождении новейшего крейсера «Санкт Георг» и эсминца «Гусар» в восточное Средиземноморье, по окончании которого состоялись маневры в присутствии самого наследника престола эрцгерцога Франца Фердинанда.

В 1908 г. после аннексии Боснии и Герцеговины австрийские политики, прогнозировавшие мощный политический кризис, потребовали мобилизацию всего флота.

В связи с этим дальние походы кораблей в этом году были отложены, и все корабли остались в Адриатике.

Однако все прошло на редкость спокойно, и вскоре флот смог вернуться и своему привычному распорядку.

К 1911 г. австрийский флот пополнился значительным числом более новых кораблей, в связи с чем встал вопрос о дальнейшей участи броненосцев типа «Габсбург».

Фото 6. «Эрцгерцог Фридрих»

Для придания им большей боевой ценности «Габсбург» и «Арпад» в 1911-1912 гг. прошли серьезную перестройку, благодаря чему их по окончании снова ввели в ядро активно действующих кораблей флота, после чего перевали в резерв.

При этом «Арпад» в 1913-1914 гг. использовали в качестве плавучей казармы при унтер-офицеров.

С началом мировой войны все три корабля повторно встали в строй как Четвертый дивизион Второй эскадры.

Флагманом дивизиона контр-адмирала Карла Зейдензахера стал броненосец «Габсбург», которым командовал тогда еще капитан 1-го ранга Николаус (или по-венгерски Миклош) Хорти, в 1915 г. переведенный для командования крейсером «Новара» и сделавший довольно быструю карьеру, дослужившись за пару лет до главкома флота.

В отличие от Хорти, карьера броненосцев отнюдь не оказалась богатой яркими эпизодами.

Первоначально главком австрийского флота Антон Гаус сосредоточил броненосцы в Поле в ожидании войны с Италией.

Наконец, с вступлением Италии в войну, 23 мая 1915 г. он решил начать давно спланированную операцию против итальянского побережья, оказавшуюся единственной за всю войну, когда «Габсбурги» смогли открыть огонь по неприятелю.

Поскольку основная тяжесть войны легла на более современные и быстроходные единицы, старые броненосцы провали остаток войны в вооруженном резерве в Поле.

При этом «Арпад» снова вернулся к роли учебного для унтер-офицеров.

А после потопления броненосца «Вьен» для его замены в поддержке приморского фланга армии «Арпад» перевели в Триест вместе с оставшимся «Будапештом».

В руководстве вскоре сочли данный шаг нецелесообразным, и 21 декабря 1917 г. «Арпад» вернулся в Полу.

После восстания австрийских моряков в Каттаро в феврале 1918 г. руководство приняло решение о6 исключении всех старых кораблей из списков флота.

В результате «Габсбург» превратился в учебное судно. «Арпад» стал блокшивом-тюрьмой, заточив на своем борту участников восстания в Каттаро.

В отличие от них, «Бабемберг», разместивший у себя штаб-квартиру флотилии , все-таки принял участие в еще одной акции.

4 апреля 1918 г. его привлекли к участию в безрезультатной операции австрийских диверсионных сил, направленной на уничтожение торпедных катеров в Анконе.

Фото 7. «Эрцгерцог Фридрих»

Единственный из всех своих близнецов, «Бабенберг» получил вполне реальные боевые повреждения.

17 июля 1918 г. итальянский летчик сбросил несколько бомб по пришвартованным у борта «Бабенберга» , но попал по броненосцу.

Осенью 1918 г. все три броненосца попали под контроль союзников.

По условиям раздала австрийского флота все три близнеца попадали Великобритании, но она отказалась от такого весьма сомнительного приобретения, в итоге продав их в 1920 г. одной итальянской фирме.

До 1922 г. «Габсбург» и «Арпад» находились в Поле, после чего их увели на слом в Италию.

В отличие от них, «Бабенберг» было решено использовать для нужд местного военно-морского арсенала.

Переименованный в «Олива», корабль серьезно перестроили, превратив его в блокшив.

Старый корабль благополучно пережил еще одну мировую войну, став на сей раз югославским «Ульяник».

В итоге в 1964 г. его передали Техническому музею Загреба, а на слом он отправился лишь в 1980-х гг., после обследования, показавшего, что техническое состояние судна аварийное, неподдающееся ремонту и восстановлению.

Австрийская флотилия в период Первой мировой войны

Первые годы двадцатого столетия стали периодом интенсивного строительства броненосцев в ведущих морских державах.

Политика экономии на флоте уже принесла свои плоды.

Даже дилетант, сравнивая характеристики новейших броненосцев типа «Монарх» и «Габсбург» с аналогичными зарубежными кораблями, не мог не отметить откровенную слабость первых.

Особенно это ярко было видно на фоне итальянского флота. Если броненосцы типа «Сент Бон» крайне незначительно выигрывали у австрийцев, то при встрече их с новейшими итальянскими линкорами типа «Реджина Маргерита» у австрийцев уже не было никаких шансов: ни победить, ни убежать они просто не могли.

В итоге главный конструктор австрийского флота Поппер получил спроектировать корабль, способный противостоять итальянскому визави.

Понимая, что страна пока не может позволить себе такой же крупный корабль, ставка была сделана на чрезвычайно сильную среднюю артиллерию, состоявшую из двенадцати 190-мм орудий (против четырех 203-мм у «Реджины Маргериты»).

Подобный состав средней артиллерии не стал австрийской инновацией, скорее, это была мировая тенденция.

Если еще в конце ХIХ в. «стандартный» броненосец нес четыре 305-мм и десять-двенадцать 152-мм орудий, то появившиеся на рубеже веков британский «Кинг Эдвард VII» нес четыре 234-мм орудия, сохраняя при этом батарею из десяти 152-мм пушек.

Аналогичные корабли строили , Франция, Россия и Япония.

Фото 8. «Эрцгерцог Фердинанд Макс» в море

А соседняя Италия пошла еще дальше: на новейших броненосцах типа «Реджина Елена» количество орудий главного калибра хотя и сократилось до двух, промежуточная батарея включала ни много ни мало двенадцать 203-мм орудий в шести двухорудийных башнях.

Поэтому на проектируемых австрийских броненосцах в качестве главного по-прежнему оставили 240-мм калибр, увеличив, как уже было сказано, промежуточный до 190-мм (четыре в башнях и восемь в казематах).

Финансирование этих броненосцев снова удалось пробить лишь после долгих дискуссий в обоих парламентах - австрийском в Вене и венгерско-хорватском в Будапеште.

Несмотря на протесты со стороны некоторых парламентариев, 120-миллионный бюджет на новые броненосцы все-таки утвердили.

Хотя год спустя, оказавшись перед проблемой радикального сокращения расходной части бюджета, оба парламента снова урезали флот, что, кстати, и стало причиной для снятия с должности адмирала Шпауна.

Три корабля типа «Эрцгерцог Карл» также строились в Триесте фирмой STT.

Их постройка происходила в период с 1902 по 1907 гг., и вступали в строй они уже безнадежно устаревшими, поскольку все мировые военно-морские лидеры уже включились в дредноутскую гонку вооружений.

В литературе эти корабли называют также как тип «Эрцгерцог» в связи с тем, что все они получили наименования в честь наиболее выдающихся эрцгерцогов династии Габсбургов.

Эрцгерцог Карл, брат императора Франца I, с 1801 г. занимал пост военно-морского министра, но в историю он вошел как фельдмаршал австрийской армии, победитель Наполеона при Асперне.

Его сын, эрцгерцог Фридрих, во время кампании против мятежного вице-короля Египта Мехмеда Али, командовал фрегатом «Гуэрьер».

Под общим командованием британского адмирала Стопфорда, он среди прочего участвовал во взятии ливанской крепости Сайда.

3а свои Фридрих получил чин вице-адмирала, но 6 октября 1847 г. он скоропостижно умер в Венеции. На этот момент вице-адмиралу было всего 26 лет!

Наконец, эрцгерцог Фердинанд Макс, брат императора Франца-Иосифа, также вице-адмирал и главнокомандующий австрийского флота, в 1864 году принял предложение занять мексиканский трон.

Но после поражения в последующей гражданской войне его казнили солдаты мексиканского президента Хуареса в Керетаро 15 мая 1867 г.

На момент строительства «Эрцгерцоги» с их 10 600 тоннами водоизмещения стали самыми крупными австрийскими броненосцами.

Возросшая мощность машин потребовала соответствующего увеличения количества котлов, из-за чего количество труб возросло до трех.

Длина подводного тарана еще более уменьшилась, чтобы улучшить мореходные качества и увеличить скорость.

По моде того времени мачты снабжались боевыми марсами с размещением на них скорострельных пушек.

В конце мировой войны эти площадки оказались как нельзя более кстати для размещения там новейших дальномеров.

В передней части располагались два якоря и еще один резервный, в корме находилось еще два якоря меньших размеров.

Пар, вырабатываемый в двенадцати водотрубных котлах системы Ярроу, подавался в две вертикальные четырехцилиндровых машины тройного расширения с проектной мощностью 18 000 л. с.

По проекту корабли должны были достичь скорости 19,5 узлов, но, как и на «Габсбурге», эта планка на ходовых испытаниях оказалась легко преодолимой.

«Эрцгерцог Карл» и «Эрцгерцог Фердинанд Макс», хоть и не добрали проектную мощность, развив лишь 17 962 л. с., тем не менее разогнались до скорости 20,36 узлов.

Лишь «Эрцгерцог Фридрих» превысил контрактные показатели, выдав 18 130 л. с. и скорость 20,57 узлов.

Броненосцы приводились в движение с помощью двух винтов и имели полубалансирный руль.

Штатные ямы могли принять до 550 т угля, доведя эту цифру до 1 315 т при приеме в перегруз. А «Фердинанд Макс» сверх того принимал еще и 35 т мазута, чтобы интенсифицировать горение в котлах.

Автономность кораблей на 10-узловой скорости составляла до 4 000 миль.

Главный 210-мм броневой пояс простирался от передней до задней башни, за которыми его толщина составляла всего 50 мм.

Над ним шел второй пояс 150-мм толщины и 170-мм казематы.

В носу и корме главный пояс заканчивался 200-мм поперечной переборкой.

Броневая палуба была от 40 до 55 мм и имела максимальную толщину над пороховыми погребами, машинными и котельными отделениями.

Башни главного калибра имели толщину 240-мм, командирские башенки - 220 мм, а башни среднего калибра -150 мм.

Хотя в военно-морских справочниках и указывалось, что вся броня броненосцев была крупповская, это не совсем верно.

Фактически, это было уже следующее поколение брони - цементированной и легированной никелем.

Для увеличения живучести «Эрцгерцоги» имели двойное дно в средней части корпуса, приблизительно на протяжении 73 м.

Кроме того, весь корпус подразделялся 14 водонепроницаемыми переборками на 15 отсеков.

Как и на «Бабенберге», главный калибр представлял собой 240-мм орудия производства фирмы «Шкода» образца 1901 г.

Но, в отличие от него, орудия располагались в двух двухорудийнык башнях.

Средний калибр также производился «Шкодой» и представлял собой 190-мм орудия с длиной ствола 42 калибра.

Фото 9. У главного калибра «Эрцгерцог Фердинанд Макс»

Четыре орудия, размещавшиеся в башнях, имели достаточно высокое расположение над водой, чтобы быть всепогодными, а вот восемь остальных, находившиеся в казематах, могли принять участие в бою лишь при спокойном состоянии моря.

Впервые в австрийском флоте все орудия имели электрические приводы.

Противоминная артиллерия также состояла из орудий «Шкоды»: двенадцати 66-мм с длиной ствола 45 калибров и шести 47-мм (четыре с длиной 44 калибра и два - 33), которые дополняли четыре 37-мм орудия Виккерса и два 8-мм пулемета Шварупозе.

Во время войны пришлось создавать на кораблях зенитное вооружение, и две 66-мм пушки заменили таким же числом 7-мм зениток образца 1909 г.

Прямо под передним барбетом располагались 450-мм торпедные аппараты по одному с каждого борта.

Экипаж броненосцев составлял от 700 до 740 человек, включая офицеров, в ходе войны численность возросла до 748 чел.

Броненосцы типа «Эрцгерцог» начали кампанию в 1908 г. с дальнего плавания, совершив круиз по Средиземноморью, посетив Мальту, Барселону, Гибралтар, Танжер и Корфу.

А на следующий год их привели в полную боевую готовность в связи с аннексией Боснии и Герцеговины.

Впервые в австрийской истории ее флот открытого моря составлял шесть однородных новейших броненосцев.

Практические плавания выявили ряд дефектов, которые можно было ликвидировать только в условиях верфи.

Поэтому в 1909 г., когда политическая напряженность спала, вся троица отправилась на доработку.

На них поставили новые дальномеры, персонально для 190-мм орудий, поскольку корректировать их стрельбу по дальномерам для главного калибра не всегда представлялось возможным.

Существенно перестроили и систему вентиляции. Тренировочное плавание осени 1909 г. показало эффективность проведенных работ.

На следующий год корабли вновь предприняли дальнее плавание, посетив ряд греческих и турецких портов.

В 1912 г из-за начавшейся Балканской войны «Эрцгерцоги» вновь были приведены в состояние повышенной боевой готовности.

На сей раз ядро австрийского флота включало, кроме них, еще и пару новейших броненосцев типа «Радецкий».

По окончании войны все «Эрцгерцоги» отправились в резерв. В начале первой мировой войны из броненосцев типа «Эрцгерцог» сформировали Третий дивизион Второй эскадры.

Но первым и последним их боевым применением стал обстрел Анконы 24 мая 1915 г. А в основном броненосцы простояли на якоре в Поле.

В феврале 1918 г. дивизион «Эрцгерцогов» в полном составе послали в Катарскую бухту для помощи в подавлении восстания матросов.

Хотя по окончании они и вернулись в Полу, но вскоре их придали в качестве дивизиона поддержки отряда крейсеров, заменив в этой роли еще более старые броненосцы и броненосные крейсеры.

В июне 1918 г. дивизион в полном составе должен был предпринять атаку на Отрантский барраж, вместе с легкими силами флота и дредноутами, но после потопления дредноута «Сент Иштван» операцию свернули.

По окончании войны, как и другие корабли в Каттаро, «Эрцгерцоги» подняли хорватские флаг, пока бухту не заняли французы.

В соответствии с послевоенным разделом австрийского флота, «Эрцгерцог Фердинанд Макс» достался Великобритании, а остальные - Франции.

Как и с «Габсбургами», англичане отказались от такого весьма сомнительного приобретения и тоже продали его на слом в Италию.

Аналогичным образом поступили и французы со своим «Эрцгерцогом Фридрихом».

Что касается «Эрцгерцога Карла», то его предполагалось отбуксировать в Тулон. Но во время этого плавания караван сделал остановку в Бизерте, где старый броненосец стал на якоре в бухте Сиди Абдалах.

Здесь во время шторма в 1920 г. «Эрцгерцог Карл» затонул на мелководье. Подъем его признали нецелесообразным, и корабль был разобран на месте в 1921 г.

В Первую Мировую войну (1914-1918), противником Российской империи на Черном море был германо-турецкий флот. И хотя младотурецкое правительство долго сомневалось с кем воевать, а с кем дружить и придерживалось нейтралитета. Русское Министерство Иностранных дел (МИД) и разведка, внимательно наблюдали за внутриполитическими событиями в Турции: военный министр Энвер-паша и министр внутренних дел Талаат-паша выступали за союз с Германской империей, а морской министр, начальник гарнизона Стамбула Джемаль-паша за сотрудничество с Францией. Они информировали командующего Черноморским флотом А. А. Эбергарда о состоянии турецкого флота и армии, их приготовлениях, чтобы он мог правильно отреагировать на действия потенциального противника.

адмирал А. А. Эбергард.

С началом войны (1 августа 1914 года Германия объявила войну России), правительство дало адмиралу А. А. Эбергарду указание избегать агрессивных действий, которые могут вызвать войну с Османской империей, укрепив доводы турецкой «партии войны». Черноморский флот имел право начать боевые действия только по распоряжению Верховного главнокомандующего (им был Великий князь Николай Николаевич (младший) с 20 июля 1914 по 23 августа 1915), или по сообщению русского посла в Стамбуле. Хотя русско-японская война (1904-1905) и показала ошибочность подобной позиции, когда японский флот внезапно атаковал Русский Порт-Артурскую эскадру и временно парализовал её деятельность, что позволило японцам провести беспрепятственную высадку сухопутных армий. Имперское правительство, спустя 10 лет «наступило на те же грабли», командующий флотом был связан директивой правительства, указаниями высшего военного командования и не смог осуществить все меры по повышению боеготовности флота, включая возможность превентивного удара. В итоге Черноморский флот, хоть и был существенно сильнее турецких морских сил, был вынужден пассивно ждать нападения противника.

Соотношение сил: Русский Черноморский флот и Германо-турецкий флот

Перед войной Черноморский флот, по всем статьям, имел полное превосходство над врагом: и по количеству вымпелов, по огневой мощи, по боевой подготовке, выучке офицеров и матросов. В его состав входили: 6 линейных кораблей старого типа (т. н. броненосцы, или додредноуты) – флагман флота «Евстафий», «Иоанн Златоуст» (1904-1911 гг. постройки), «Пантелеймон» (бывший печально знаменитый «Князь Потёмкин-Таврический», 1898-1905 гг. постройки), «Ростислав» (1894-1900 гг. постройки), «Три Святителя» (построен в 1891-1895 гг.), «Синоп» (1883-1889 гг. постройки); 2 крейсера типа «Богатырь», 17 эскадренных миноносцев, 12 миноносцев, 4 подводные лодки. Основной базой был Севастополь, флот имел свои верфи в Севастополе и Николаеве. Строились еще 4 мощных линейных корабля современного образца (дредноуты): «Императрица Мария» (1911-июль 1915 г.), «Императрица Екатерина Великая» (1911-октябрь 1915 г.), «Император Александр III» (1911-июнь 1917 г.), «Император Николай I» (с 1914 г., незавершен из-за резкого ухудшения политической и финансово-экономической обстановки после Февральской революции 1917 г.). Также уже в ходе войны Черноморский флот получил – 9 эсминцев, 2 авиатранспорта (прообразы авианосцев), 10 подводных лодок.

В начале 1914 года выход турецкого флота из Босфорского пролива на бой с русским флотом казался фантастикой. Османская империя уже почти два столетия была в упадке, и к 20 веку процессы разложения только усилились. Турция проиграла России в XIX веке три войны (1806-1812 гг., 1828-1829 гг., 1877-1878 гг.), оказалась победителем в Крымской войне (1853-1856 гг.), но только за счёт союза с Англией и Францией; уже в XX столетии была разгромлена Италией в войне за Триполитанию (1911-1912 гг.), и в Балканской войне (1912-1913 гг.). Россия же входила в пятерку мировых лидеров (Великобритания, Германия, США, Франция, Россия). К началу столетия турецкие военно-морские силы представляли собой жалкое зрелище – сборище устаревших кораблей. Одна из главных причин этого, - полное банкротство Турции, денег в казне не было. У турков было всего несколько более или менее боеспособных кораблей: 2 бронепалубных крейсера "Меджидие" (построен в США 1903 г.) и "Гамидие" (Англия 1904 г.), 2 эскадренных броненосца « Торгут Рейс» и «Хайреддин Барбаросса» (броненосцы типа «Бранденбург», куплены в Германии в 1910 г.), 4 построенных во Франции эскадренных миноносца (1907 г. типа «Дюрандаль»), 4 эсминца немецкой постройки (закуплены в Германии в 1910 г., тип "S 165"). Отличительной особенностью турецких морских сил было практически полное отсутствие боевой подготовки.

Нельзя сказать, что турецкое правительство не пыталось изменить ситуацию в свою пользу: так в 1908 году была принята грандиозная программа обновления флота, было решено закупить 6 линкоров нового образца, 12 эсминцев, 12 миноносцев, 6 подводных лодок и ряд вспомогательных судов. Но война с Италией, две Балканские войны опустошили казну, заказы были сорваны. Турция заказала ещё корабли во Франции и Англии (что интересно – союзники России по Антанте, но строили корабли для Турции, потенциального противника России на Чёрном море), так в Англии строились линкор, 4 эсминца и 2 подлодки. Это пополнение могло серьёзно изменить баланс сил в пользу Османской империи, но как только началась война Англия конфисковала корабли в пользу своего флота. Только приход из Средиземного моря 10 августа 1914 года двух новейших немецких крейсеров: тяжёлого «Гебена» (назвали «Султан Селим») и легкого «»Бреслау» («Мидилли»), они вошли в состав турецкого флота вместе с экипажами, позволил Турции вести боевые действия в бассейне Чёрного моря. Командир германской Средиземноморской дивизии контр-адмирал В. Сушон возглавил объединённые германо-турецкие силы. «Гебен» был мощнее любого русского линкора старого типа, но вместе русские броненосцы его бы уничтожили, поэтому при столкновении со всей эскадрой «Гебен» уходил, пользуясь своей высокой скоростью.

Планы сторон

Главной целью Черноморского флота был полное господство на Чёрном море, чтобы надежно защитить стратегически важные объекты у моря, прикрыть фланг Кавказской армии, обеспечить переброску войск и припасов морем. Одновременно нарушить судоходство Турции вдоль её Черноморского побережья. При появлении турецкого флота у Севастополя, русский флот должен был его уничтожить. Кроме того, при необходимости, Черноморский флот готовился провести Босфорскую операцию – по захвату пролива Босфор, силами Черноморского флота и десантных подразделений. Но после появления у Турции немецких крейсеров, планы русского командования были спутаны, адмирал Сушон не собирался вступать в бой с главными силами русского флота, а пользуясь своей скоростью наносил точечные удары и уходил до подхода основных сил Черноморского флота.

немецкий крейсер "Гебен"

В 1915 году, когда во флот вошли новейшие линкоры типа "Императрица Мария" , перед флотом была поставлена задача всеми силами срывать подвоз угля и прочих припасов в район Босфора и оказывать помощь войскам Кавказского фронта. С этой целью были созданы 3 корабельные группы, каждая из которых была мощнее немецкого крейсера "Гебен". Они должны были, меняя друг друга, постоянно находиться у турецкого берега и тем самым выполнять основную задачу флота.

Стратегический умысел командующего объединённым германо-турецким флотом контр-адмирала Сушона заключался в том, чтобы нанести внезапный удар почти одновременно по главной базе русского флота Севастополю, портам Одессе, Феодосии и Новороссийску. Потопить или серьёзно повредить находившиеся там боевые корабли и торговые суда, а также наиболее существенные военные и промышленные объекты на берегу и, тем ослабив русский Черноморский флот, добиться возможности полного превосходства на море. Тем самым немецкий адмирал планировал повторить опыт японцев в 1904 году. Но несмотря на успех операции, Русский флот серьёзных потерь не понёс, у Сушона просто не хватило огневой мощи. Будь флот турок помощнее, Черноморский флот мог получить тяжелейший удар, что резко ухудшило бы положение Русской Кавказской армии и нарушило черноморские коммуникации.

Начало боевых действий: «Севастопольская побудка»

Вице-адмирал А. А. Эбергард получил известие о выходе германо-турецкой эскадры из Босфора 27 октября. Он вывел Черноморский флот в море, целый день прождал на подходах к Севастополю в надежде встретить врага. Но 28-го в штаб флота поступило распоряжение Верховного командования «не искать встречи с турецким флотом и вступать с ним в бой лишь в случае крайней необходимости». Черноморский флот вернулся на базу и больше не предпринимал активных действий. Адмирал А. А. Эбергард хоть и действовал по приказу свыше, но это не снимает с него вины за пассивность, думаю адмирал С. О. Макаров бы не стал считаться с чинами, если речь шла о чести Русского флота.

Конечно, командование флота принимало действия, чтобы не допустить внезапного удара турецкого флота. Велась разведка, на подходах к Севастополю в дозоре находилось три миноносца, главные силы флота находились в базе в полной готовности. Но всего этого оказалось мало. Командование не сделало никаких распоряжений о подготовке сил флота, включая и Севастопольскую крепость, к отражению атаки врага. Начальник охраны рейдов хотел включить минное поле, но А.А.Эбергард запретил это делать, так как ожидал подход минного заградителя «Прут». Но начальник рейда всё же предупредил командира артиллерии крепости о возможном приходе вражеской эскадры. И береговая артиллерия более или менее выполнила свою задачу.

В итоге Черноморский флот не выполнил своей главной задачи – не смог защитить русское побережье, упустил вражеский флот, который спокойно ушёл к Босфору. 29-30 октября германо-турецкий флот нанёс артиллерийский удар по Севастополю, Одессе, Феодосии, Новороссийску. Это событие получило название – «Севастопольская побудка». В Одессе эсминцы “Муавенет-и Миллет” и “Гайрет-и-Ватание” утопили канонерку “Донец”, обстреляли город и порт. Линейный крейсер "Гебен" подошел к Севастополю и в течение 15 минут беспрепятственно ходил по нашему минному полю, без противодействия, обстреливая город, порт и корабли, стоявшие на внешнем рейде. Электрическая цепь минного поля была выключена, и без приказа никто не включал её. Константиновская батарея молчала, ждала когда немецкий крейсер войдет в пристрелянный квадрат, но открыв огонь, сразу трижды поразила цель. "Гебен" немедленно дал полный ход и ретировался в море. На обратном пути он встретил минный заградитель "Прут", которого с полным грузом мин ждали в Севастополе. Пытаясь спасти "Прут", три бывших в дозоре старых миноносца ("Лейтенант Пущин", "Жаркий" и "Живучий") пошли в атаку на "Гебен". У них не было ни одного шанса на успех, но и «Гебен» не смог их утопить, «разошлись миром». Артиллеристы "Гебена" легко отбили эту атаку. Командир минного заградителя капитан 2 ранга Г. А. Быков затопил корабль, что интересно «Гебен» вел по нему огонь – 1 час 5 минут, по практически безоружному кораблю. Но это был успех, т. к. «Прут» вёз большую часть флотских морских мин. Крейсер “Бреслау” поставил мины в Керченском проливе, на которых подорвались и затонули пароходы “Ялта” и “Казбек”. В этом большая вина командующего и его штаба, особенно был виноват Верховный командующий, который своими указаниями связал инициативу А. А. Эбергарда. Но в итоге германо-турецкий план всё равно не сработал: слишком были распылены силы первого удара, да и не хватало огневой мощи.

Так Турция вступила в первую мировую войну и в последнию войну с Россией. В этот же день русские корабли начали походы к берегам врага. Огнем крейсера "Кагул" были уничтожены огромные угольные хранилища в Зонгулдаке, а броненосец "Пантелеймон" и миноносцы потопили три груженых войсковых транспорта. Турки были поражены такой активностью русского флота, они просчитались, мня себе, что выиграли время, Черноморский флот был жив и действовал.

Начались боевые действия на Черном море неожиданно для Российской империи. Черноморский флот был застигнут врасплох и только отсутствие достаточной огневой мощи, распыление сил, помешали германо-турецкому флоту стать хозяином на море. Главные причины этого – боязнь верховного командования самим спровоцировать войну с Османской империей и безинициативность командования Черноморского флота.

Но как показала история, для России война очень часто начинается неожиданно, зато русские очень быстро «въезжают» в процесс и перехватывают стратегическую инициативу у противника. Черноморский флот не взял «передышку», а сразу ответил: 4-7 ноября эсминцы под прикрытием линкоров ставят мины (всего за годы войны Черноморский флот установил 13 тысяч мин) у самого Босфора, линкор «Ростислав», крейсер «Кагул» и 6 эсминцев обстреляли Зунгулдак, уничтожив угольные хранилища, 2 турецких транспорта. На обратном пути эскадра потопила 3 турецких тральщика, в плен взято более 200 человек. 15-18 ноября русская эскадра выходит на поиск вражеских кораблей, обстреливает Трапезунд и встречается на обратном пути с немецким крейсером «Гебен».

Бой у мыса Сарыч (18 ноября, по ст. с. 5-го)

Удаленность основной базы Черноморского флота – Севастополя, от Босфора не позволяла установить постоянную блокаду турецкого флота. Русская эскадра была вынуждена периодически возвращаться для ремонта и отдыха. Так как «Гебен» превосходил любой русский броненосец в огневой мощи и скорости, русское командование должно было держать основные силы вместе. В штабе флота считали, что немецкий крейсер может передвигаться со скорость 29 узлов, в реальности же из-за невозможности качественного ремонта в Турции, скорость «Гебена» не превышала 24 узлов. Например: флагман русской эскадры «Евстафий» максимально мог идти со скоростью 16 узлов, крейсер «Кагул» - 23 узла. Но у русской эскадры было одна интересная новинка – перед войной была отработана стрельба соединения кораблей по одной цели.

17-го ноября «Гебен» и «»Бреслау» вышли в море с целью перехватить русские корабли и при благоприятном исходе атаковать. В этот же день адмирал А. А. Эбергард получил сообщение Морского генерального штаба о выходе немцев в море. Но недостаток угля не позволил начать поиск и усилив бдительность эскадра двинулась к Крыму. Столкновение произошло 18-го в около 45 милях от мыса Херсонес, у мыса Сарыч. В 11.40 вражеский корабль заметил шедший в разведке крейсер «Алмаз», одновременно был произведён радиоперехват. Русские корабли уменьшили интервалы между собой, миноносцы подтянулись к основным силам. Затем были отозваны шедший в разведке «Алмаз» и крейсера «Кагул», «Память Меркурия».

крейсер "Алмаз"

Из-за сильного тумана и дыма, шедшего впереди флагмана, бой свёлся к перестрелке «Гебена» и «Евстафия» (капитан 1-го ранга В. И. Галанин). Старший артиллерист В. М. Смирнов, направлявший огонь бригады линейных кораблей (находился на «Иоанне Златоусте»), не смог точно определить расстояние до вражеского корабля, поэтому снаряды с остальных линкоров летели с перелётом. Бой шёл всего 14 минут, русские корабли (с 34-40 кабельтовых, 6-7 км), выпустили 30 снарядов главного калибра. Русские артиллеристы «Евстафия» с первого же залпа попали в цель, 12-дюймовый «гостинец» пробив 150-мм броню немца, вызвал пожар в кормовом каземате левого борта. Это был успех, обычно даже хорошие канониры (как немцы) попадали с 3-го залпа. «Гебен» изменил курс и открыл ответный огонь. Вскоре немцы поняли, что русские учли кровавый урок Цусимы, за 14 минут боя «Гебен» получил 14 попаданий, в том числе 3-и 305 мм снарядами. Он воспользовался своим превосходством в скорости и пока другие русские линкоры не пристрелялись, ушёл в туман. Поединок с устаревшим русским богатырем обошёлся германцам не дёшево – общие потери от 112 до 172 человек (по разным источникам). Но и «Евстафий» понёс потери, из 19-ти 280 мм снарядов, которые выпустил немецкий крейсер четыре (4) поразили русский линкор. Флагман потерял 58 человек (33 погибло, 25 ранено).

Какие выводы можно было сделать после этого скоротечного боя? Во-первых, бригада старых линкоров вполне могла противостоять линкору нового типа (дредноуту). Один броненосец потерпит поражение, но в соединении они представляют грозную силу, если экипажи хорошо подготовлены, что подтвердил и бой 10 мая 1915 года. Во-вторых, бой показал хорошую выучку русских канониров, но посредственную высшего командования эскадры – А. А. Эбергард не смог организовать комбинированную атаку своих сил.

13 (26) декабря «Гебен» подорвался на 2 минах у Босфорского пролива, площадь пробоины левого борта составила 64 кв. метра, а правого – 50 кв. метров, «хлебнул воды» от 600 до 2000 тонн. Для ремонта пришлось вызвать специалистов из Германии, восстановительные работы в основном завершились к апрелю 1915 года.
В самом конце 1914 года в Черное море, из Средиземного, перешли 5 германских подлодок ("UB 7", "UB 8", "UB 13", "UB 14" и "UB 15") и это осложнило ситуацию.

1915 год

Последовательно Черноморский флот избавлялся от недочетов. Для разведки турецких путей стали использоваться эсминцы, гидроавиация, была повышена эффективность действий агентуры. Но всё же отсутствие базы в юго-западной части моря не позволяло осуществить полную блокаду турецких сил. С начала января по конец марта 1915 года русская эскадра совершила 9 походов к вражеским берегам, наносились артудары по Зунгулдаку, Трапезунду. Были потоплены десятки пароходов, парусных судов с военными грузами. Русские подлодки начали патрулировать район Босфора. Был создан Батумский отряд эсминцев – 5-й дивизион ("Завидный", "Заветный", "Звонкий" и "Зоркий"). 28 марта Черноморская эскадра впервые обстреляла и нанесла бомбовый удар (гидроавиатранспорт "Николай I" с 5 гидросамолетами) по укреплениям Босфора. Также были обстреляны порты в р-не Козлу, Эрегли, Зунгулдак.

План Одесской операции и его провал

Адмирал В. Сушон решил воспользоваться тем, что «Гебен» был в большей мере восстановлен и нанести ответный удар – по Одессе. Почему выбрали Одессу? Именно в Одессе мог сосредотачиваться русский десант, для захвата Босфора, поэтому уничтожив транспорты, Сушон срывал замыслы русского командования и одновременно показывал, что турецкий флот жив и боеспособен. Османская империя в этот момент могла потерпеть поражение из-за атаки с 3-х направлений: с 18-го февраля англо-французский флот атаковал Дарданеллы, началась Дарданелльская операция; русский флот обстреливает Босфор и готовит в Одессе десантную армию, а захват русскими Константинопля-Стамбула – это кошмарный сон турок в последние десятилетия. И в конце 1914 года начале 1915 года, русские войска уничтожают 3-ю турецкую армию под Сарыкамышем, путь в Анатолию открыт. А тут есть возможность устранить угрозу с одного направления. План операции был довольно прост: «Гебен» и «Бреслау» прикрывают силы удара со стороны Севастополя, крейсера “Меджидие” и “Гамидие” с 4 эсминцами в это время обстреливают Одессу, уничтожая десантные транспорты. План турок был обречён на успех. Однако дело испортили русские минные заграждения. Российская империя в то время была мировым лидером в области минного оружия. Турки и немцы явно недооценили минную опасность. За что они и поплатились.

Командиром операции стал немецкий капитан крейсера «Меджидие» - Бюксель. 1 апреля турецкий отряд вышел из Босфора, в ночь 3-го был в р-не Одессы. Отряд несколько сбился ночью с курса и вышел к берегу примерно на 15 миль восточнее намеченной точки. Бюксель сменил курс и двинулся на запад, к Одессе. Он планировал начать обстрел с севера, затем смещаясь на юг и юго-восток продолжить артобстрел. Впереди шли эсминцы с тралами, для поиска мин. За ними точно в кильватер крейсера. Внезапно в 6.40 «Меджидие» подорвался, взрыв произошёл по левому борту, крейсер стал быстро тонуть с креном на левый борт. Полностью он не утонул, слишком маленькая глубина была. Турки выбросили затворы орудий, уничтожили рацию, экипаж сняли эсминцы. В 7.20 один из эсминцев торпедировал крейсер, с целью его полного затопления. Турецкий отряд ретировался. Русский флот вышел из Севастополя и атаковал немецкие крейсера, те не приняли бой и скрылись. Что интересно враг был обнаружен впервые с помощью гидросамолётов.

8-го июня 1915 года «Меджидие» подняли, в Одессе провели начальный ремонт, затем в Николаеве капитальный, был перевооружён и через год в июне 1916 года вошёл в состав Черноморского флота, как «Прут». В составе флота участвовал в нескольких операциях, в мае 1918 года захвачен немцами, передан туркам и там благодаря русскому ремонту состоял на службе турецкого флота аж до 1947 года.

План Босфорской операции

После Крымский войны (1853-1856) в Российской империи планировали разные варианты ведения войны с Османской империей. После Русско-турецкой войны 1877-1877 гг. стало окончательно ясно, только сухопутными силами победить можно только ценой больших потерь, ресурсозатрат и потери времени. Слишком большое расстояние от Дуная и Кавказа до Стамбула, к тому же защищенное сильными крепостями.

Поэтому, с возрождением Черноморского флота, возникла идея проведения Босфорской операции. С её помощью можно было одним ударом обезглавить старого врага и воплотить вековую русскую мечту – вернуть в лоно Православного мира, древний Царьград-Константинополь. Для осуществления этого плана нужен был мощный броненосный флот, на порядок сильнее турецких военно-морских сил. Флот строили с 1883 года заложены броненосцы типа «Императрица Екатерина Великая», всего построено 4 корабля («Чесма», «Синоп», «Георгий Победоносец»), причём два из них участвовали и в Первую Мировую войну – «Синоп» и «Георгий Победоносец». Кроме того интенсивно развивали миноносный флот и Добровольческий флот (для перевозки десанта). В случае войны этих линкоров вполне бы хватило для ликвидации турецкого флота. Они строились для выполнения двух задач: 1) эскадренный бой; и 2) уничтожение береговых укреплений, подавление вражеских батарей.

Но поражение в русско-японской войне отодвинуло эти планы в сторону. На первый план вышла задача возрождения флота. Но вплоть до появления у Турции «Гебена» с «Бреслау», теоретически Черноморский флот мог выполнить эту операцию, сил было достаточно.

После того, как союзники начали Дарданелльскую операцию, русский флот систематически проводил демонстративные действия против Босфора. Если бы англичане добились успеха в Дарданеллах, Черноморский флот должен был занять Босфор. Русские войска стягивались к Одессе, проводилась демонстративная загрузка на транспорты. Кипучей деятельностью создавалась видимость по подготовке крупномасштабной десантной операции. Хотя до ввода в строй новых линкоров она бы вряд ли принесла успех. Да и германское наступление 1915 года не позволяло выделить крупные силы для операции.

Реальная возможность появилась только в 1916 году: Кавказский фронт провёл успешную Эрзерумскую операцию, Юго-западный фронт успешно громил австро-венгров, немецкие войска пытались разгромить англо-французские армии ни Западе. У Русского командования появились резервы для операции. Были введены в строй 2 новейших линкора, этим нейтрализован «Гебен». Операцию планировали начать в 1917 году, но Февральская революцию бросила империю в пучину безвластия и Гражданской войны. Мечта русских славянофилов так и не стала геополитической реальностью – Царьград не стал третьей столицей Русской империи.

С 28 марта по 10 мая русский флот 4 раза обстрелял Босфор. При этом 2 линкора стреляли по береговым укреплениям, 3 прикрывали с моря. 10-го мая «Гебен» атаковал находящиеся в прикрытии корабли («Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Ростислав). Ни одна из сторон не добилась успеха, когда в бой вступил 4-й русский броненосец «Пантелеймон» и сразу сделал три попадания 305-мм снарядами, «Гебен» не был сильно повреждён, но понимая, что превосходство на стороне противника, ушёл. Сама перестрелка шла всего 23 минуты.

3 сентября на стороне Германии выступила Болгария. В сентябре 1915 года, когда в состав Черноморского флота вошли 2 новых линкора типа «Дредноут», были созданы 3 бригады кораблей, каждая превосходила по мощи «Гебен». 1-ая в составе: дредноута "Императрица Мария" и крейсера "Кагул". 2-я в составе: дредноута "Императрица Екатерина Великая" и крейсера "Память Меркурия". 3-я в составе: броненосцев "Евстафий", "Иоанн Златоуст" и "Пантелеймон". Линейные корабли "Три Святителя" и "Ростислав" составили боеготовый резерв. Организационно дредноуты "Императрица Мария", "Императрица Екатерина Великая" и крейсера типа "Кагул" были сведены в 1-ю бригаду флота, а линейные корабли "Евстафий", "Иоанн Златоуст" и "Пантелеймон" – во 2-ю бригаду линкоров Черноморского флота.

В целом с этого времени русский флот получил полное превосходство, он постоянно обстреливал вражеское побережье. С появлением на флоте новых подлодок, в том числе и минного заградителя типа «Краб», стало возможным пересечь коммуникации врага и с помощью них. В начале подлодки использовали позиционный метод – занимали позицию и дежурили, ожидая вражеский корабль. С лета 1915 года, использовался крейсерский метод, когда лодка патрулировала в определённом районе, поочерёдно сменяя друг друга. Новинкой русского флота стало взаимодействие подлодок и эскадренных миноносцев. Этот метод оправдал себя, повысил результативность блокады Босфора и угольных р-в Турции. Быстро развивалась и воздушная разведка, русские морские лётчики были в числе мировых лидеров в этой области.

1916 год

В 1915 году Черноморский флот укрепил своё превосходство и практически полностью контролировал море. Были сформированы три бригады линкоров, активно действовали миноносные силы, наращивали боевой опыт подводные силы и морская авиация. Были созданы условия для проведения Босфорской операции.

В 1916 году злой рок подбросил несколько неприятных «сюрпризов»: 14 (27) августа в войну на стороне Антанты вступила Румыния, но т. к. её вооруженные силы были весьма сомнительной боеспособности, то их пришлось укрепить русскими войсками, Черноморский флот также содействовал со стороны Балканского побережья и Дуная. Усилилась подводная угроза флоту, немецкие подводные силы в Чёрном море выросли до 10 подлодок. Черноморский флот не имел противолодочной защиты, поэтому на подступах к Севастополю её пришлось создавать.

В 1916 году флот единовременно выполнял несколько важных задач:
1) продолжал блокировать Босфорский пролив;
2) регулярно поддерживал правый фланг наступающего Кавказского фронта;
3) оказывал содействие войскам Румынии и находившимся там русским частям;
4) продолжал нарушать морские коммуникации врага;
5) защитить свои базы и коммуникации от подводных сил противника, его крейсерских набегов.

Главным звеном считалась блокада пролива, имевшего огромное военно-стратегическое значение. Используя минный опыт Балтийского флота, было принято решение закрыть Босфор минами. С 30 июля по 10 августа проведена миннозаградительная операция, было поставлены 4 заграждения, всего около 900 мин. До конца года было сделано ёще 8 установок мин, с задачей усилить основное заграждение и заблокировать прибрежные воды – для помех малым судам и подлодкам. Всего в ходе войны было поставлено 14 минных цепей (около 2200 мин). Для охраны минных заграждений от тральщиков был установлен дозор из эсминцев и подводных лодок, с конца лета дежурили в основном подводные силы. На минных полях противник потерял несколько боевых кораблей, подлодок, 10-ки транспортных паровых и парусных судов. Минная блокада нарушила турецкое судоходство, столица османов стала испытывать трудности в снабжении продовольствием, топливом. Но полную блокаду Босфора осуществить всё же не удалось.

Крупномасштабный характер носило содействие действиям Кавказского фронта, оно было постоянным и сыграло важную роль в проведении наступательных операций, например Трапезудской. Флот поддерживал сухопутные войска артиллерией, высаживал отвлекающие десанты, диверсионные отряды, прикрывал от возможного удара с моря, осуществлял поставку припасов и подкреплений. Перевозку войск и припасов осуществляла специальная транспортная флотилия (в 1916 г – 90 судов).

Так в начале 1916 года был усилен Батумский отряд эсминцев, 2-я канонерками ((«Донец», Кубанец») 2-я эсминцами ("Строгий" и "Стремительный"). Для помощи в проведении Эрзерумской операции в него временно вошли линкор «Ростислав» и эскадренные миноносцы «Лейтенант Пущин», «Живой».

Авиация Черноморского флота

Российская империя была одним из мировых лидеров теории применения самолетов на море и строительства гидросамолётов. Еще в 1910 году о важности применения самолетов в морском деле и строительстве гидросамолётов писал известный русский летчик-испытатель Л. М. Мациевич. В 1911-1912 гг. его поддержал изобретатель Д. П. Григорович. Работы по гидроавиации в России шли в ногу с другими лидерами в области самолётостроения: первый французский гидросамолет А. Фабера в 1910 г.; американский самолет Г. Кертиса; и русский “Гаккель-V” в 1911 году.

После самолета Я. М. Гаккеля, в 1912 г. были созданы самолеты И. И. Сикорского. Однако морское министерство не поддержало добрый зачин русских изобретателей в 1911-1913 гг. были закуплены гидросамолёты американских и французских марок.

С 1913 года развернулось в более широкое строительство отечественных гидросамолетов. Главная роль в том деле принадлежала русским конструкторам, а не государству. Они смогли быстро создать проекты морских самолетов, превзошедшие иностранные и вскоре вытеснившие их из русской морской авиации. Эти подвижники - это Григорович, Виллиш, Энгельс, Седельников, Фриде, Шишмарев, а также конструкторское бюро Русско-Балтийского вагонного завода и Авиационной испытательной станции. До 15% выпущенных в России самолетов было водного назначения, такого не было нигде в мире.

В начале войны на Черном море было 8 гидросамолётов, в основе типа «Кёртис». Главой Службы связи флота был старший лейтенант Стаховский. Самолёты базировались на станции 1-го разряда в Севастополе (Килен-бухта), станции 1-го разряда строили в Овидиополе, Ак-мечети; станции 2-го разряда – Золокарах и Клеровке. До войны были созданы 3-и, а затем 24-и наблюдательных поста, от Дуная до Батума. Это позволило быстро перебрасывать самолеты по всему русскому побережью Чёрного моря. В конце 1914 года ангары из Овидиополя и Ак-мечети начали переводить в Круглую бухту в Севастополе и в мае 1915 года открыли авиационную станцию.

С августа до конца октября 1914 года (до начала войны с Османской империей), успели завершить развёртывание авиачастей, обучить личный состав, выработать некоторые тактические приёмы. Стало понятно, что самолёты можно использовать для обнаружения морских мин и подлодок противника.

С началом войны на Черноморском флоте два парохода были перестроены в самолётные «матки»: «Император Николай I» и «Александр I»; затем к ним присоединился гидрокрейсер «Румыния». Они могли нести 6-8 самолётов. Кроме того 1-н гидроплан разместили на крейсере «Алмаз».

Первый опыт использования морской авиации состоялся 24 марта 1915 года: русская эскадра совершила поход к Румелии (район Турции в Европе), в составе эскадры был «Николай I» с 4 самолётами. Планировали использовать их для воздушной разведки, но затем их использовали для бомбового удара по береговым объектам. Это был первый опыт действия Русской морской авиации у вражеских берегов. 27 марта 1915 года эскадра с участием уже 2-х авиатранспортов (крейсер «Алмаз», «Николай»), самолёты провели разведку пролива и установили, что крупных кораблей нет, сбросили 3 бомбы на береговые укрепления и миноносец.

К апрелю 1915 года авиаотряд вырос до 18 самолётов, в апреле поступило 5 гидросамолётов ФБА, с мая старые самолёты Кертиса, стали заменять гидропланами М-5 конструктора Д. П. Григоровича.

3 мая русские гидросамолёты совершили 1-й налёт на столицу османов – Стамбул. Эти действия показали, что авиация начинает играть большую роль не только для разведки, но и для атакующих действий. До конца года совершенствовалась боевая подготовка, взаимодействие экипажей самолётов и кораблей. В октябре 1915 года русская эскадра совершила поход к берегам Болгарии, обстреляны Варна, Евксиноград, 25-го совершён налёт авиации.

На 1 января 1916 года в Черноморском авиаотряде было: 30 офицеров, 371 иного персонала, 30 самолётов, 2 авиатранспорта и крейсер «Алмаз». В конце года в строй вошёл еще один авиатранспорт «Румыния». Черноморский отряд состоял из 1 и 2-го корабельных отрядов (на «Николае» и «Александре» - 13 лётчиков), гидроавиационный отряд Кавказского фронта (8 лётчиков), учебно-боевая часть в Круглой бухте (5 лётчиков), началось формирование отряда дирижаблей.

8-15-го января были проведены учения, отрабатывались приёмы аэрофотосъемки, разведки, бомбометания. 24-го января русская эскадра подошла к Зунгулдаку. Зунгулдакский угольный р-н был вторым по важности районом воздействия Русского флот (после Босфора). Из-за неразвитости железнодорожной сети, уголь перевозили в основном морем. Обычно удар по нему наносили только корабли, летчики получили задание разбомбить пароход, второстепенными целями были порт, электростанция, железная дорога. Хотя летчикам мешала сильная облачность и зенитный огонь, они смогли сбросить 18 больших и 20 малых бомб, подожгли и утопили 7000-тонный пароход и несколько судов, разрушили здание железнодорожного узла, подожгли несколько шахт.

Подобная операция была проведена 25 августа против австро-немецких сил в Варне, но этот раз враг оказал сильное сопротивление, при уходе эскадры её атаковали вражеские самолёты, сбросившие несколько десятков бомб.

Еще одной задачей для гидроавиации была помощь в проведении крупных десантных операций. В апреле 1916 года оба авиатранспорта участвуют в сопровождении транспортной флотилии из 27 судов из Новороссийска и Мариуполя в р-н Ризе. Самолеты прикрывали высаживающиеся войска с воздуха и осуществляли противолодочную защиту. Месяц спустя «Александр» участвовал в высадке десанта у Трапезунда. В начале декабря 1916 года в составе авиаотряда было 45 гидросамолётов М-5 (разведчик, корректировщик артогня), 45-ть М-9 (тяжёлый гидросамолет для нанесения бомбовых ударов по береговым объектам и кораблям), 10-ть М-11 (первый в мире(!) гидросамолёт-истребитель) все русского производства, конструктора Д. П. Григоровича.

В приказе по флоту были определены задачи морской авиации:
1) атака вражеских кораблей, его баз и береговых укреплений;
2) борьба с воздушными силами противника;
3) противолодочная борьба;
4) наблюдение и воздушная разведка;
5) охрана флота в море от авиации противника и его подлодок;
6) корректировка артиллерийского огня кораблей.

К началу 1917 силы морской авиации выросли до 110 самолётов, летом поступили 8 сухопутных истребителей («Ньюпоров»). Была сформирована воздушная дивизия Чёрного моря – в 1-ю бригада входили 4 корабельных отряда (затем 6-ть), во 2-ю бригаду 13 отрядов сухопутного базирования. В марте 1917 года должна была начаться грандиозная операция по захвату Босфора, с воздуха её должны были поддерживать свыше 150 гидросамолетов, но гибель империи, разрушила замыслы этой операции. После Февральской революции «Александр» был переименован в «Республиканца», а «Николай» в «Авиатора». 24-27 мая «Авиатор» совершил свой последний поход на аэрофотосъёмку и бомбардировку Синопа. Дальнейшая деятельность морской авиации Черноморского флота закончилась в связи с началом Гражданской войны, летчики были разбросаны судьбой по разные стороны фронта.

Тайна гибели линейного корабля «Императрица Мария»

Русско-японская война выявила ряд значительных недостатков Русского флота, броненосцы устарели. Англия строит новый линкор «Дредноут», но русские изобретатели не уступают мировым передовым разработкам. Русские корабелы построили линейные корабли («дредноуты») по замыслу И.Г. Бубнова и А.Н. Крылова, которые по многим характеристикам превзошли английский прототип. В 1909 году на балтийских верфях были заложены корабли “Севастополь”, “Гангут”, “Полтава” и “Петропавловск”.

линейный корабль Императрица Мария

Линейное размещение 12-ти 305-мм орудий, в трехорудийных башнях, позволяло стрелять с обоих бортов одновременно всеми орудиями. Вес залпа одного из первых английских линкоров нового типа “Венгарда” был 3003 кг, на “Севастополе” он достиг 5650 кг. За одну минуту русский линкор отстреливал до 11,5 тонн металла и взрывчатых веществ. Основной броневой пояс был толщиной 225 мм. Для Черноморского флота в Николаевской верфи в 1915-1917 гг., по проекту «Император», были построены линкоры “Императрица Мария”, “Император Александр III” и “Екатерина II”. 4-й дредноут “Император Николай I” был заложен в 1915 г., но из-за революционных событий не был достроен.

25 июня 1915 года линейный корабль «Императрица Мария» покинул Николаевский порт и под охраной эскадры направился в Севастополь. Этот день стал праздником для корабелов и для всего Черноморского флота. 13-15 октября 1915 года линкор прикрывал действия 2-й бригады линкоров в р-не Зунгулдака. 2-4, 6-8 ноября 1915 г. прикрывал с моря 2-ю бригаду при артобстреле Варны и Евксинограда. С 5 февраля по 18 апреля оказывал содействие Трапезундской операции. В ходе военных действий стало ясно, что линкоры типа «Императрица Мария» оправдали возложенные на них надежды. За первый год службы корабль совершил 24 боевых походов, потопил немало турецкий судов.

Летом 1916 года по решению Верховного главнокомандующего (императора Николая) Русской армии Черноморский флот возглавил вице-адмирал Александр Колчак. Адмирал сделал «Императрицу Марию» флагманом флота и систематически выходил на нём в море. Заложив славный почин, осенью 1916 года линкор был поставлен в Севастопольском рейде на профилактический ремонт. И эта осень стала для «Императрицы Марии» роковой. Утро 7 (20) октября 1916 года не предвещало беды, начинался обычный день. Над Северной бухтой повседневно была дана побудка экипажам кораблей. На линкоре все шло по определенному обычному распорядку. Внезапно в 6.20 окрестности сотряс мощный взрыв, затем продолжительностью ещё около часа, 15-ть взрывов. Перепуганные севастопольцы выбежали на набережную и стали очевидцами страшной картины. Стоя на рейде в родной бухте умирал линкор «Императрица Мария». Корабль накренился по правому борту, перевернулся и утонул. Раненых располагали прямо на берегу и здесь же оказывали первую медицинскую помощь. Над городом стоял черный дым. К вечеру стали известны размеры катастрофы: 225 моряков погибло, 85 тяжело ранены, погиб мощнейший корабль Черноморского флота.

Трагедия потрясла всю Российскую империю. Выяснением причин гибели корабля занялась комиссия Морского министерства, которую возглавил боевой офицер (участник обороны Порт-Артура), член Адмиралтейского совета адмирал Н. М. Яковлев. Членом комиссии стал и известный кораблестроитель, один из авторов проекта черноморских линкоров, соратник адмирала С. О. Макарова, академик А. Н. Крылов, который и составил заключение, которое одобрили все члены комиссии.

Были выдвинуты три основные версии гибели линкора:
1. самовозгорание пороха;
2. небрежность в обращении с огнем или порохом;
3. злой умысел.
Комиссия склонялась ко второй версии (халатность), т. к. порох был, по мнению всех артиллеристов линкора качественным. Что касается злого умысла, то даже установив нарушения в правилах доступа к артиллерийским погребам и недостаток контроля за находившимися на корабле рабочими. Например: начальник корабельного вооружения князь Руссов указал на то, что люк в пороховой погреб вообще не запирался и не охранялся. Комиссия посчитала эту версию маловероятной. В итоге ни одна из выдвинутых комиссией гипотез не нашла достаточных фактов для подтверждения.

Также расследованием причин взрывов занимались Севастопольское жандармское управление и созданная по инициативе моряков в конце 1915 года контрразведка Главного штаба Черноморского флота. Но и они не смогли выйти на истинную причину гибели флагмана. Революционные события окончательно остановили расследование.

Германский след: уже в советский период, стало ясно, что Германия пристально наблюдала за всеми изменениями в Русском флоте, в том числе и за новыми дредноутами. И в Германии понимали, как опасна операция «Царьград» (Босфорская операция), где линкоры должны были выполнять очень важную роль. В 1933 году, в ходе расследования диверсий на Николаевской верфи, сталинскими чекистами была разоблачена сеть немецкой разведки во главе с В. Э. Верманом. Целью организации был - срыв судостроительной программы военного и торгового флота СССР. В ходе расследования выяснилось много интересных фактов, уходящих корнями в дореволюционный период. Сам Верман являлся разведчиком со стажем (был старшим инженером-электриком), начал свою деятельность ещё в 1908 году, когда началась широкомасштабная программа восстановления Русского флота. Сеть охватывала все крупные города Причерноморья, особое внимание оказывалось Одессе, Николаеву, Севастополю, Новороссийску. На допросе Верман сообщил, что немецкая разведка планировала диверсию на линкоре, и руководил группой диверсант Гельмут фон Штитгофф. Он считался лучшим специалистом в области минирования и подрыва кораблей. Летом 1916 года Гельмут Фон Штитгофф стал работать на Николаевской верфи электриком. Планировалось взорвать линкор прямо на верфи. Однако что-то сорвалось, Штитгофф срочно свернул операцию и отбыл в Германию. Но группа Вермана продолжала работать самостоятельно и не свернула свою деятельность, у неё была возможность доступа на линкор. После неудачной попытки подрыва военного корабля «Императрица Мария» Гельмута фон Штитгоффа командование перебросило на следующее задание. В этот период его пыталась завербовать английская разведка (некто Хевиленд).

Гельмут фон Штитгофф

В 1942 году заслуженный диверсант Германии Гельмут фон Штитгофф был расстрелян тайной полицией (гестапо). След, ведущий к разгадке гибели линкора «Императрица Мария» был стёрт.

1945 год – Кенигсберг, в разрушенном доме советскими солдатами был найден немецкий архив. Там обнаружили альбом, в котором была целая серия снимков линкора «Императрица Мария», одном из снимков изображен момент взрыва. Кажется, будто кто-то заранее знал время и место диверсии и тщательно всё снял.

Английский след: в ночь перед гибелью исполина комендор Воронов был дежурным на главной башне. Его обязанностями были: осмотр и замер температуры артиллерийского погреба. Этим утром капитан 2-го ранга Городысский также нес боевое дежурство по кораблю. На рассвете Городысский отдал приказ своему Воронову измерить температуру в погребе главной башни. Воронов спустился в погреб и больше его никто не видел. А через некоторое время прогремел первый взрыв. Тело Воронова так и не было найдено среди тел погибших. В комиссии были подозрения на его счёт, но доказательств не было и его записали в без вести пропавшие.

Но недавно появились новые сведения: английский писатель Роберт Мерид, который давно занимался таинственной гибелью линкора, предпринял собственное расследование. И из него мы узнаём очень интересные (и позорные для «союзника» Российской империи) сведения. Лейтенант морской британской разведки нёс службу в России с 1914 – по 1916 годы, через неделю после взрыва он покинул Россию и прибыл в Англию уже подполковником. После окончания войны вышел в отставку, и уехал из страны. Через некоторое время появился в Канаде, купил поместье, начал его обустраивать, жил обычной жизнью богатого джентльмена. И в 1929 году погиб при странных обстоятельствах: в гостинице, где он ночевал «случился» пожар, спаслись все (включая женщину с маленьким ребёнком и парализованного старика в инвалидном кресле), а боевой офицер не смог спастись со 2-го этажа.

Напрашивается вопрос - кому мешал полковник в глубокой периферии от мировых процессов, находясь в отставке. Исследования фото архивов привели к неожиданным итогам - подполковник английской разведки Джон Хевиленд и комендор линкора «Императрица Мария» Воронов это один и тот же человек. Тот самый Воронов, исчезнувший 7 октября 1916 года в момент взрыва линкора «Императрица Мария». Интересно также то, что на него незадолго до смерти покушались некие русские иммигранты и среди них бывший электрик линкора «Императрица Мария» Иван Назарин. Может они также вышли на след и пытались хоть как то отомстить за свой корабль!?

Подведём итоги, в любом преступлении важны мотив и возможность. У германской разведки был и мотив и возможность. Уничтожая линкор, они помогали своему союзнику (Османской империи), срывали сроки Босфорской операции, наносили тяжёлый психологический удар по своему основному противнику. Да и возможность была: к большому сожалению в Российской империи не была развита Служба Безопасности, на строящийся линкор мог проникнуть любой агент немецкой разведсети (и не один), а раз мог там работать, мог и пронести «адскую машину». Любой знакомый с реалиями советских – российских заводов это подтвердит: можно вынести что-то, или занести.

Британская империя была союзником России в той войне, но из курса истории известно, что в ней в одной из первых появилась мощная разведывательно-диверсионная служба, да и Британия была старым врагом Русской империи. Мотив уничтожения линкора? Английская элита с ужасов думала о том дне, когда «щит Олега» опять будет прибит к воротам Царьграда. Это был бы день крушения вековых махинаций и интриг Англии против России. Проливы не должны были достаться русским любой ценой. Возможности английской разведки в России были не хуже германских, к тому же Англия часто делала свои дела чужими руками. Возможно линкор был уничтожен силами германской разведсети, но при руководстве англичан. Да и прикрытие хорошее, кто виноват (?) – немцы!

Об отставке адмирала А. А. Эбергарда (июль 1916г.)

Летом 1916 года адмирал А. А Эбергард был заменён на адмирала А. Колчака. Причины этого события не провалы и ошибки Эбергарда, а скорее дань придворным кругам и общественному мнению.

Александр Васильевич Колчак

А. А. Эбергард не прислушивался к мнению великих мира сего, действуя исходя из интересов Черноморского флота, вызвал их гнев и император Николай решил пойти на компромисс. Эбергард пошёл в почетную ссылку в Государственный совет, а заменил его молодой адмирал, который продолжил делать то же, что делал флот до него.

Началась эта история с самого начала войны, когда германские крейсера вошли в проливы (10 августа 1914 года), Османская империя тогда была нейтральной страной и не имела права пропускать через проливы боевые корабли. А. А. Эбергард принял решение идти всем флотом к Стамбулу и требовать их выхода в Средиземное море, где их ждала английская эскадра. В случае отказа он хотел их атаковать прямо на рейде, где их преимущество в скорости исчезало. Этот план был Русским по духу, в лучших традициях Ф. Ф. Ушакова и П. С.Нахимова. Но правительство категорически запретило это делать, там всё ещё надеялись на то, что Турция не вступит в войну.

Даже когда германо-турецкий флот вышел в море, явно не на прогулку, Эбергарда сдерживали приказами не «провоцировать» врага. В итоге получили «Севастопольскую побудку». Но и здесь адмирал не стал выполнять директиву Верховного главнокомандующего (великий князь Николай Николаевич), об главной задаче – «обороне своих берегов» и сразу ответил походом к берегам противника. Адмирал понимал, что оборонить свои берега, можно только устранив с Черного моря корабли врага. Лучшая оборона – это атака. В Ставке это не все понимали и дело дошло даже до прямых оскорблений «великим» князем адмирала. Но адмирал видимо понимал, что Родина одна, а дураков много и продолжал делать своё Дело. 18 ноября 1914 немецкий адмирал Сушон попытался перехватить Эбергарда, который возвращался после обстрела Трапезунда. «Перехватил», но получил «по носу». С тех пор Сушон уже больше не искал боя со всей русской эскадрой, а ограничился тактикой по пиратскому принципу - «Ударь и уходи». Вскоре «Гебен» подорвался на русской мине у Босфора и на несколько месяцев вышел из строя.

В начале 1915 г. во флот начали поступать новые быстроходные эсминцы типа «Новик». Это дало возможность приступить к постоянным ударам по побережью Турции, уничтожая транспорты противника, разрушая его судоходство

«Гебен» после ремонта возобновил набеги на русское побережье. Эти вылазки приносили минимальный ущерб, но очень раздражали петербургский свет. К тому же 1915 год был очень тяжелым для России, первоначальный патриотический угар сошёл, навалились трудности. Начались ползучие разговоры о «измене немца-адмирала», хотя его род был шведского происхождения. Командование требовало защитить свои берега, Эбергард же продолжал уничтожать морские силы противника.

Второй бой русских линкоров с «Гебеном» у Босфора (май 1915 г.) тоже был в пользу А. А. Эбергарда. Германо-турецкий флот не смог помешать в 1916 году нескольким высадкам десантов. Черноморский флот уверенно контролировал море, которое как в старь (при первых Рюриковичах) вновь становилось Русским. Но Петроград мало, что слышал о малых победах Черноморского флота, которые малыми кирпичиками готовили общую Победу. Продолжались грязные разговоры о пассивности и бездарности адмирала; том, что германцы хозяйничают в море, видимо какие-то силы спонсировали часть газет.

В конце мая 1916 года русские линкоры обстреливают Варну, с моря их прикрываем «Императрица Мария». Английский адмирал Филлимор, который присутствовал на «Пантелеймоне» назвал, после этого похода, русский линейный флот: «лучшим боевым соединением в мире». Этот поход совпал с усилением деятельности немецких подводных сил, а 4 июля 1916 г. «Гебен» обстрелял Туапсе.

Это стало последней каплей, А. А. Эбергарда заменили на А. Колчака. Но, что интересно, он делал то же, что и А. А. Эбергард: продолжил минирование выхода из Босфора (опять подорвался «Гебен», 6 немецких подлодок), чтобы блокировать турецкие силы; русские эсминцы и подлодки терзали своими крейсерскими операциями турецкое побережье. Одной из причин назначении Колчака было то, что считалось, что он специалист по десантным операциям и минному делу.

И с конца 1916 года шла систематическая подготовка к «операции Царьград»: шли тренировки посадки и высадки десанта, постоянные разведывательные выходы к Босфору, тщательно изучается побережье, проводиться аэрофоторазведка. Колчак имел все шансы войти в историю империи героем водрузившим Русский стяг над древней столицей Христианского мира.

Литература

• Козлов Д. Ю. «Странная война» в Черном море (август-октябрь 1914 года) . - М.: Квадрига, 2009. - 223 с. - ISBN 978-5-904162-07-8
• Золотарев В. Л., Козлов И.А. Российский военный флот на Черном море и в Восточном Средиземноморье. . - М.: Наука, 1988. - 208 с.

Гонка морских вооружений

Упорное соперничество в наращивании военно-морской мощи развернулось перед первой мировой войной между Германией и Англией. Англия, владевшая обширными колониями на всех континентах, занимала первое место в мире по военно-морским силам и торговому флоту. Военно-морской флот Германии значительно уступал английскому, что видно из таблицы.

Несмотря на свое военно-морское превосходство, Англия продолжала наращивать военно-морские силы. В 1889 г. парламент принял закон, увеличивавший кредиты на строительство флота. В основе этого закона лежал принцип, по которому флот Англии должен был превосходить два флота наиболее сильных других стран{137}.

Таблица. Состав флотов Англии и Германии к 1897 г. *

Типы кораблей	Количество (в том числе строящиеся)		Соотношение
	Англия	Германия
Броненосцы I, II, III классов
Броненосцы береговой обороны
Броненосные крейсера
Крейсера I, II, III классов
Минные крейсера
Истребители миноносцев
Миноносцы

*«Сравнительные таблицы военных флотов Англии, России, Франции, Германии, Италии, Австрии, США и республик Южной Америки». СПб., 1897, стр. 66 - 71. В таблице учтены лишь корабли, имевшие боевое значение в 1897 г.

Германские империалисты, ставшие в последней четверти XIX в. на путь колониальных захватов, решили усиленно развивать свой военно-морской флот. Принятый в марте 1898 г. рейхстагом специальный «Закон о флоте» предусматривал резкое его увеличение. В течение шести лет (1898 - 1903 гг.) намечалось построить 11 эскадренных броненосцев, 5 больших броненосных крейсеров, 17 крейсеров с бронированной палубой и 63 миноносца{138}. Судостроительные программы Германии неуклонно расширялись в 1900, 1906, 1908 и 1912 гг. По закону 1912 г. предполагалось численность германского флота довести до 41 линейного корабля, 20 броненосных крейсеров, 40 легких крейсеров, 144 миноносцев и 72 подводных лодок{139}. Особенно был ускорен темп строительства линейных кораблей. С 1908 по 1912 г. в Германии закладывалось ежегодно 4 линейных корабля (вместо 2 в предыдущий период) и соответствующее количество крейсеров и миноносцев{140}.

Английская буржуазия понимала, что решения германского правительства в области развития военно-морского флота ставили под угрозу морское могущество Англии. Не желая терять свое первенство на морях, Англия также усилила гонку военно-морских вооружений. Она поставила цель иметь линейных кораблей на 60% больше, чем их было в германском флоте{141}. Кроме того, английское правительство приступило в 1905 г. к строительству линейных кораблей нового типа - «дредноутов», имевших по сравнению с прежними кораблями значительное преимущество. Постройкой дредноутов Англия предполагала сделать крупный скачок в развитии своей военно-морской мощи и заставить Германию признать, что она не в силах поколебать морскую гегемонию Англии.
Однако Германия стремилась не только сравняться с Англией по количеству кораблей, но не уступать ей также и в их качестве и «строить корабли так, чтобы в случае конфликта они по боевой мощи были бы по крайней мере равноценны кораблям противника»{142}. Поэтому как только в Англии был построен первый дредноут, приступила к сооружению подобных кораблей и Германия. Уже в 1908 г. Англия имела 8 дредноутов (часть из них строилась), а Германия - 7. Соотношение же броненосцев старого типа было таким: 51 - у Англии и 24 - у Германии{143}.

Ввиду нараставшей угрозы английскому морскому могуществу со стороны Германии Англия приняла в 1909 г. решение строить два корабля на каждый вновь заложенный германский корабль{144}. Принятый в марте 1909 г. военно-морской бюджет на 1909/10 г. разрешал правительству построить до восьми дредноутов, не считая большого количества более мелких кораблей. Фактически дредноутов было заложено девять - один корабль этого типа строился на средства Новой Зеландии{145}.
Свое военно-морское могущество Англия стремилась сохранить и дипломатическим путем. После принятия в Германии военно-морского закона 1906 г. английское правительство выступило с предложением об ограничении масштабов строительства новых военных кораблей. На Гаагской мирной конференции в 1907 г. английская дипломатия выступила с предложением об ограничении морских вооружений{146}. Но этот дипломатический шаг Англии был отвергнут Германией. Германская дипломатия крайне резко и грубо высказывалась против какого-либо ограничения вооружений.
Соревнование в строительстве военно-морского флота между Германией и Англией продолжалось вплоть до начала первой мировой войны. К 1914 г. германский флот прочно занял второе место среди флотов крупнейших морских держав.

Бешеная гонка вооружений, которой были охвачены Англия и Германия, знаменовала собой приближение войны. В. И. Ленин, отмечая это в 1911 г. в статье «Конгресс английской социал-демократической партии», писал: «Известно, что в последние годы и Англия и Германия вооружаются чрезвычайно усиленно. Конкуренция этих стран на мировом рынке все более и более обостряется. Военное столкновение надвигается все более грозно»{147}. Это научное предвидение В. И. Ленина сбылось всего три года спустя.
Другие государства (Франция, Россия, Италия, Австро-Венгрия) также стремились к увеличению своих флотов за счет постройки новых, более современных кораблей. Однако финансово-экономические возможности этих стран не позволили полностью осуществить принятые кораблестроительные программы. Характерным примером в этом отношении может служить Россия.
Царское правительство, потерявшее во время русско-японской войны 1904-1905 гг. почти всю Тихоокеанскую эскадру и лучшие корабли Балтийского флота, посланные на Дальний Восток, направляло усилия на восстановление и дальнейшее развитие военно-морского флота. С этой целью в период с 1905 по 1914 г. было разработано несколько судостроительных программ, предусматривавших достройку ранее заложенных 4 эскадренных броненосцев, 4 броненосных крейсеров, 4 канонерских и 2 подводных лодок, 2 минных заградителей и постройку новых 8 линейных кораблей, 4 линейных и 10 легких крейсеров, 67 эскадренных миноносцев и 36 подводных лодок. Однако к началу войны ни одна из этих программ не была завершена{148}.

Классы кораблей, боевые средства и оружие

Опыт первых войн эпохи империализма, особенно русско-японской войны, предъявил новые требования к различным классам кораблей, оружию и боевым средствам военно-морских флотов.

Для линейных кораблей возникла необходимость усиления артиллерии главного калибра 305 - 381 мм до 8 - 12 орудий и противоминного калибра 120-150 мм до 14-18 орудий за счет отказа от среднего калибра, усиления брони главного пояса до 305 - 350 мм и расширения площади бронирования с целью повышения живучести корабля в бою, увеличения водоизмещения до 25 - 27 тыс. т и скорости хода до 23-25 узлов.
Первый линейный корабль нового типа под названием «Дредноут» был построен в Англии (вступил в строй в 1907 г.) и по своим тактико-техническим данным резко отличался от эскадренных броненосцев периода русско-японской войны. Наглядное представление об этом дает таблица 10.

Таблица 10. Тактико-технические данные русского эскадренного броненосца «Бородино» и английского линейного корабля «Дредноут» *

	«Бородино»	«Дредноут»
Год вступления в строй
Водоизмещение, т
Мощность машин, л. с.
Дальность плавания, мили
Скорость хода, узлы
Вооружение:
артиллерийское (количество/калибр орудий, мм)
торпедное (количество/калибр торпедных аппаратов, мм)
Бронирование, мм
бортовое
башенное
палубное

* А. П. Шершов. История военного кораблестроения с древнейших времен и до наших дней. M. - Л., 1940, стр. 144, 241-242, 346 - 347; С. П. Моисеев. Список кораблей русского парового и броненосного флота (с 1861 по 1917 г.). М., 1948, стр. 58 - 59.

Из таблицы видно, что английский корабль значительно превосходил русский броненосец мощностью машин, скоростью хода, артиллерией главного калибра и бронированием.
Вслед за Англией приступили к постройке линейных кораблей типа «дредноут» и другие крупные морские державы.
Следует отметить, что в развитии класса линейных кораблей наблюдались две тенденции, которые наиболее ярко проявились в английском и германском флотах. Они объяснялись разными оперативно-тактическими соображениями. Немцы, ожидая нападения более сильного, английского флота вблизи своих берегов, главное внимание обращали на усиление брони и увеличение числа орудий, пренебрегая до известной степени даже скоростью хода. Англичане же придавали первостепенное значение скорости хода и калибру орудий, чтобы можно было лишить противника инициативы в выборе времени и места боя. Проследить эти тенденции можно при сравнении тактико-технических данных английского Линейного корабля «Куин Элизабет» и германского «Кениг» (табл. 11), которые строились в одно время (1911-1914гг.).

Таблица 11. Тактико-технические данные линейных кораблей «Куин Элизабет» и «Кениг» *

* F. Jane. Fighting Ships, 1915; В . Weger. Taschenbuch der Kriegsflotten, 1914; X. Вильсон . Линейные корабли в бою. Пер с англ. M., 1936, стр. 414, 422; «Оперативно-тактические взгляды германского флота». Сборник статей. M. - Л., 1941, стр. 16.

Французские и итальянские линкоры предвоенной постройки имели также довольно хорошие тактико-технические элементы. Характерной особенностью итальянских линейных кораблей было преимущество в скорости хода при том же энерговооружении и бронировании. Линейные корабли австро-венгерского флота несколько уступали французским и итальянским.
Идея создания нового типа линейного корабля впервые была разработана русскими учеными-моряками и кораблестроителями С. О. Макаровым, А. Н Крыловым, И. Г. Бубновым. Но из-за экономической отсталости царской России и косности ее правящих кругов эта идея не была своевременно реализована. Постройка новых линейных кораблей в России началась с большим запозданием и производилась медленными темпами.
Первые русские корабли-дредноуты («Севастополь», «Гангут», «Петропавловск» и «Полтава») были заложены летом 1909 г. на Балтийском и Адмиралтейском заводах в Петербурге в соответствии с программой кораблестроения 1908 г. Постройка их затянулась, и они вступили в строй только в ноябре - декабре 1914 г., т. е. уже после начала мировой войны{149}. Линейные корабли типа «Севастополь», спроектированные с учетом опыта русско-японской войны и достижений передовой русской кораблестроительной науки, превосходили не только первые дредноуты Англии, Германии и других государств, но и линейные корабли иностранных флотов, строившиеся одновременно с ними или даже позднее.
Накануне войны родился новый тип тяжелого крейсера - линейный крейсер, имевший большую по тому времени скорость (почти 30 узлов), сильную артиллерию (до 12 356 мм орудий главного калибра) и мощную броню (до 300 мм). Крейсера этого типа имели турбинные двигатели и принимали большое количество жидкого топлива. По своим боевым качествам они оставили далеко позади старые броненосные крейсера.
В России линейные крейсера («Измаил», «Бородино», «Наварин» и «Кинбурн»), предназначенные для Балтийского флота (заложены в декабре 1912 г.), были самые мощные в мире по артиллерийскому вооружению. Но они к началу войны остались недостроенными{150}.
Во всех флотах большое внимание уделялось развитию легких крейсеров и эскадренных миноносцев. Увеличение скорости хода и противоминной артиллерии линейных кораблей и крейсеров потребовало значительного увеличения скорости хода (до 30 узлов и выше) и усиления артиллерийского и торпедного оружия легких крейсеров и эсминцев. Старые типы этих кораблей уже не могли выполнять своих задач в эскадренном бою.
В 1910 г. на Путиловском заводе началась постройка новых эскадренных миноносцев типа «Новик», а в 1913 г. - легких крейсеров типа «Светлана» Первый эсминец вступил в строй в 1913 г., а крейсера в ходе войны достроить не удалось{151}.
Опыт использования минного оружия в русско-японскую войну выявил необходимость создания специальных кораблей для постановки и траления мин заграждения - минных заградителей и тральщиков

Однако во всех флотах, за исключением русского флота, на строительство таких кораблей не обращалось внимания. Считалось, что с началом войны под такие корабли можно будет оборудовать торговые суда. В России после войны с Японией были построены два специальных минных заградителя «Амур» и «Енисей», а в 1910 г. заложен первый в мире подводный заградитель «Краб». Началось также строительство специальных тральщиков типа «Запал».
Недостаточно внимания в западноевропейских флотах в предвоенные годы уделялось и строительству подводных лодок. Это объяснялось двумя причинами. Во-первых, господствовавшая тогда военно-морская доктрина «владения морем» отводила подводной лодке одно из последних мест в борьбе на море, поскольку победа достигалась, как она считала, линейными силами в генеральном сражении. Во-вторых, в предшествовавших войнах подводная лодка еще не выявила своих боевых возможностей. Это произошло уже в ходе первой мировой войны. В итоге к началу войны основные ее участники имели в составе своих флотов небольшое количество подводных лодок. У Франции их было 38, у Германии - 28, у России - 23. И только Англия имела 76 лодок, но среди них было много устаревших. Одними из лучших подводных лодок довоенных проектов считались русские подводные лодки типа «Барс», заложенные в 1912 г.

В предвоенные годы в наиболее крупных империалистических государствах начались работы по созданию гидросамолетов. Было сконструировано и построено несколько типов таких машин, но почти все они до начала войны не вышли из стадии опытных испытаний. Лишь в ходе войны на вооружение флотов стали поступать самолеты, пригодные для решения боевых задач, среди них «Авро» (Англия), «Борель» (Франция), «Флугбот» (Германия){154}.
Иначе дело обстояло в России. Русский авиаконструктор Д. П. Григорович в 1912-1913 гг. создал несколько моделей гидросамолета типа M (М-1, М-2, М-4, М-5), которые сразу же нашли практическое применение во флоте. Особенно удачным оказался самолет М-5. Он обладал высокими летно-тактическими качествами (полетный вес - 660 кг, полезная нагрузка - 300 кг, потолок - 4450 м, скорость - 128 км/час). В 1914 г. его приняли на вооружение флота как морского разведчика. Он оставался в составе гидроавиации до 1921 г. Более высокие летно-тактические данные имел самолет М-9, созданный Григоровичем в 1916 г.

Русские инженеры позаботились и о специальных кораблях - носителях гидросамолетов. В 1913 г. инженер Шишков спроектировал быстроходный авиатранспорт, который мог принимать до семи самолетов. С началом войны на Черноморском флоте было оборудовано несколько таких авиатранспортов, самолеты которых вели воздушную разведку и прикрывали корабли эскадры с воздуха в удаленных районах моря.
Развитие различных классов кораблей, увеличение числа подводных лодок в составе флотов и их боевых возможностей, а также зарождение морской авиации потребовало дальнейшего совершенствования всех видов оружия и создания новых средств борьбы. Особое внимание было обращено на улучшение тактико-технических данных морской артиллерии, поскольку она продолжала оставаться главным оружием флота. К началу первой мировой войны калибр тяжелых орудий увеличился до 356 - 381 мм, противоминной артиллерии - до 152 мм; появились зенитные орудия калибром до 76 мм. Возросли также начальная скорость снарядов - до 950 м/сек, скорострельность крупных орудий - до двух выстрелов в минуту, дальность стрельбы - до 120 кабельтовых{156}.
Одновременно увеличился относительный вес снарядов, повысились их пробивное и фугасное действия, так как снаряды стали начинять более сильными взрывчатыми веществами; усовершенствовались методы управления артиллерийским огнем. Искусство управления огнем всегда было важнейшим фактором в бою надводных кораблей.

Говоря об этом, следует отметить, что английский флот вступил в первую мировую войну менее подготовленным к ведению артиллерийского боя, чем германский флот. По дальнобойности английские и германские орудия главных калибров были приблизительно одинаковы. Но фугасные снаряды англичан, имевшие чувствительные взрыватели, не проникали через броню германских кораблей, а в случае проникновения не причиняли крупных повреждений. Немецкие же снаряды пробивали более слабую броню английских кораблей и производили сильные разрушения. Англичане не смогли также разработать до войны собственной системы управления артиллерийским огнем. Уже в ходе войны они спохватились, что отстали в этом деле, и использовали многое из русских методов управления стрельбой{157}.
Крупный вклад в развитие артиллерийского оружия внесли русские инженеры и артиллеристы-моряки. Перед войной на русских заводах было освоено производство улучшенных образцов морских орудий калибра 356, 305, 130 и 100 мм{158}. Началось изготовление также трехорудийных корабельных башен. В 1914 г. инженер Путиловского завода Ф. Ф. Лендер и артиллерист В. В. Тарновский явились пионерами в создании специальной зенитной пушки калибром 76 мм{159}.

На развитие торпедного и минного оружия особенно большое влияние оказала русско-японская война. Усовершенствование торпеды шло по линии увеличения ее разрушительной силы, дальности стрельбы и скорости хода. Наиболее распространенной во всех флотах была 450-мм торпеда, имевшая дальность стрельбы 16 кабельтовых (около 3000 м) при скорости хода 29 узлов. В некоторых флотах во время войны корабли вооружались торпедами более крупных калибров (500, 530 и 550 мм), со скоростью хода 45 узлов на дистанции 15 кабельтовых.
В России в предвоенное время были разработаны три новых образца торпед (1908, 1910 и 1912 гг.), которые превосходили однотипные торпеды иностранных флотов по скорости и дальности хода, несмотря на то, что они имели несколько меньший общий вес и вес заряда{160}.
Перед войной появились многотрубные торпедные аппараты. Первый такой (трехтрубный) аппарат был выпущен в 1913 г. на Путиловском заводе в Петербурге. Он обеспечивал залповую стрельбу веером, способы которой были разработаны и освоены русскими торпедистами до начала войны.
Развитие минного оружия характеризовалось увеличением заряда мины до 150 кг, состоявшего из более сильного взрывчатого вещества (тола), улучшением взрывателей, увеличением скорости и глубины постановки. Накануне войны флоты имели на вооружении ударные и гальваноударные мины. В ходе войны появились антенные мины, а в самом конце ее - магнитные мины.

Первое место в развитии минного оружия занимал русский флот. Перед мировой войной в русском флоте были разработаны гальваноударные и ударно-механические мины образца 1908 г. и образца 1912 г . По тактико-техническим данным эти мины намного превосходили иностранные, особенно в безотказности действия. В 1913 г. была сконструирована плавающая мина «П-13», которая удерживалась под водой на определенной глубине благодаря действию электрического прибора плавания. Мины старых образцов этого типа держались под водой с помощью буев, не обеспечивающих устойчивости мины, особенно в штормовую погоду. «П-13» имела электроударный взрыватель, заряд 100 кг тола и могла держаться на заданном углублении трое суток. Ни один из иностранных флотов не имел подобной мины. Русские минеры создали первую в мире речную мину «Р» («Рыбка»).
Русские конструкторы минного оружия и минеры-практики в начале войны оказали большую помощь союзному английскому флоту в организации производства мин и обучении личного состава методам использования минного оружия, так как англичане в этом деле сильно отставали. По просьбе английского Адмиралтейства в Англию была направлена группа минеров с запасом мин в 1000 штук.

Русский флот шел впереди зарубежных флотов также в создании более совершенных образцов трального оружия. В 1911 г. поступили на вооружение подсекающие змейковые и катерные тралы. Применение этих тралов значительно сокращало сроки тральных работ, так как подсеченные и всплывшие на поверхность мины сразу уничтожались. Раньше же затраленные мины нужно было буксировать на мелкое место и там уничтожать, на что уходило много времени.
Русский флот явился колыбелью радио. Радио стало распространенным средством связи на флоте вообще и в частности широкое применение нашло в управлении силами в бою. Перед войной русскими радиотехниками были созданы радиопеленгаторы, что позволило применять радио в качестве средства разведки.

Организация и управление

Военно-морские силы крупнейших империалистических государств (Англия, Германия, Франция, Россия и др.) состояли из флотов (флотилий), расположенных на разных морских театрах. Флот (морские силы театра) являлся высшим оперативным объединением, которое в зависимости от состава своих сил, целей и характера войны могло решать не только оперативные, но и стратегические задачи.

Основным оперативным соединением линейных сил (линейные корабли, линейные и броненосные крейсера) во всех флотах, за исключением турецкого, была эскадра. Эскадры могли быть однородными, состоявшими из кораблей одного класса (например, линкоров или крейсеров), и смешанными, в состав которых входили корабли разных классов (линкоры, крейсера, эскадренные миноносцы). При наличии нескольких эскадр на одном театре они сводились в крупные оперативные объединения (например, английские 1-й, 2-й и 3-й флоты). Из легких надводных сил (легкие крейсера, эскадренные миноносцы, миноносцы), подводных лодок и кораблей специального назначения (минные заградители, тральщики, сторожевые корабли, канонерские лодки и др.) создавались однородные или смешанные (опять-таки в зависимости от наличия кораблей данных классов) оперативные и тактические соединения - флотилии, дивизии, бригады, дивизионы, отряды. При этом следует заметить, что однотипные соединения в разных флотах носили различные названия. Например, соединения эскадренных миноносцев и миноносцев в английском, германском, французском и австро-венгерском флотах назывались флотилиями, в русском - дивизиями, а в итальянском - бригадами, независимо от количества кораблей, входивших в них. Численный состав объединений и соединений был самый разнообразный.

Организация командования военно-морскими силами в разных странах была также различной. В Англии главным органом управления флотом являлось Адмиралтейство, которое осенью 1911 г. возглавил У. Черчилль в качестве первого лорда Адмиралтейства (морского министра). Адмиралтейство занималось планированием строительства флота и его боевой подготовкой, разработкой планов операций и управлением боевыми действиями оперативно-стратегического масштаба. В английских морских силах существовал еще пост первого морского лорда, т. е. главнокомандующего всеми флотами. Этот пост с октября 1914 г. занимал адмирал лорд Фишер. В 1912 г. был создан Морской генеральный штаб, но он до начала войны не нашел своего места в системе управления флотом. Начальником Морского генерального штаба в начале войны был вице-адмирал Стэрди, а с 1 ноября 1914 г. - контр-адмирал Оливер{163}. Права и обязанности командующих отдельными флотами были ограничены разработкой и ведением боевых действий оперативно-тактического масштаба, боевой подготовкой личного состава кораблей и соединений и содержанием их в боеспособном состоянии.

Верховное командование морскими силами в Германии безраздельно принадлежало кайзеру, которому подчинялись: Морское министерство (статс-секретариат имперского морского управления), возглавлявшееся гросс-адмиралом Тирпицем, Морской кабинет кайзера, во главе которого стоял адмирал Мюллер, и Адмирал-штаб (морской генеральный штаб), руководимый адмиралом Полем. Морское министерство ведало организацией, управлением и материальным обеспечением флота. Непосредственного влияния на руководство боевой деятельностью флота во время войны оно не оказывало. Морской кабинет занимался главным образом вопросами комплектования и прохождения службы офицерским составом. Адмирал-штаб, как орган верховного главнокомандующего (кайзера), осуществлял разработку планов операций, распределение сил по морским театрам в соответствии с поставленными перед флотом задачами. Командующие силами на Северном и Балтийском морях были непосредственно подчинены кайзеру. Они отвечали за боевую подготовку, комплектование, техническое состояние корабельного состава, а в военное время и за ведение боевых действий своих флотов{164}. Как видно из приведенной структуры органов управления флотом и выполнявшихся ими функций, в Германии фактически не существовало высшего морского командования, которое бы полностью отвечало за ведение войны на море. Это обстоятельство крайне неблагоприятно сказывалось на боевой деятельности флота.

Во главе управления морскими силами Франции стоял морской министр со своим оперативным органом - морским генеральным штабом. Ему непосредственно подчинялись командующий флотом Средиземного моря и командующий морскими силами Канала. Генштаб разрабатывал планы операций и руководил их осуществлением.

Главнокомандующий итальянским флотом (он же командующий первой эскадрой) герцог Абруцкий подчинялся начальнику Морского генерального штаба адмиралу ди Ривелю, осуществлявшему высшее руководство боевой деятельностью флота. Морское министерство со своими управлениями и отделами ведало кораблестроением, комплектованием личного состава и мобилизацией, всеми видами вооружения, развитием береговой обороны, а также оборудованием военно-морских баз и портов и материально-техническим снабжением флота, т. е. всем тем, что относилось к общей подготовке флота к войне{166}.
В Австро-Венгрии флот находился в подчинении главнокомандующего вооруженными силами страны. Морского министерства не существовало. Его функции выполнял морской департамент военного министерства. Начальник этого департамента имел большую самостоятельность и мог лично докладывать императору по всем важнейшим вопросам строительства, содержания и управления флотом.

В Турции система управления флотом перед началом военных действий на Черном море была нарушена. С прибытием германских крейсеров «Гебен» и «Бреслау» командующим морскими силами стал немецкий адмирал Сушон, который часто отдавал приказы через голову морского министра Ахмета Джемаля.
Органом управления военно-морскими силами России в целом являлось Морское министерство, которое с 1911 г. возглавлял адмирал И. К. Григорович. В состав Морского министерства входили: Адмиралтейств-совет, председателем которого был непосредственно морской министр, Главный морской штаб, Главный военно-морской суд, Главное военно-морское судное управление, Главное управление кораблестроения, Главное гидрографическое управление, Главное морское хозяйственное управление и другие управления, отделы и подразделения{169}.

В 1906 г. был создан Морской генеральный штаб, на который возлагалось решение стратегических проблем, планирование строительства флота, проведение его мобилизации, руководство общей подготовкой морских сил к войне. Учреждение Морского генерального штаба являлось положительным фактором в деле восстановления военно-морских сил России. С его созданием значительно изменились функции Главного морского штаба, в ведении которого теперь находился личный состав флота, строевая, распорядительная и военно-учебная части, а также законодательная часть морского ведомства{170}.
Морскому командованию в Англии, Германии и Италии помимо флотских объединений и соединений была полностью подчинена и береговая оборона страны, в том числе морские крепости, военно-морские базы и военные порты с их гарнизонами.

Это положительно сказывалось на организации и ведении обороны побережья в этих странах. В других государствах этого не было. Во Франции, например, существовала двойная система подчинения береговой обороны. Все побережье страны было разбито на морские округа, каждый из которых делился на несколько секторов. Во главе округа стоял морской начальник, но в отношении командования сухопутными войсками своего округа он подчинялся непосредственно военному министру. Начальниками же секторов назначались флотские или армейские офицеры, в зависимости от того, какие силы там преобладали. В Австро-Венгрии береговая оборона находилась в ведении Военного министерства. Что касается России, то до начала войны не было установлено единой системы береговой обороны в масштабе страны. Сухопутная оборона большинства морских крепостей и военно-морских баз и портов находилась в ведении Военного министерства. Командиры военно-морских баз (портов) и начальники их гарнизонов (коменданты) были независимы друг от друга. Только в одном Севастополе комендант крепости подчинялся главному командиру порта{171}.
Система комплектования
Единой системы комплектования рядовым составом флотов не существовало. В одних странах оно проводилось путем вольного найма (вербовки), в других - по воинской повинности, а в третьих - по смешанной системе, частично путем вербовки, частично по воинской повинности.
В Англии рядовым составом флот комплектовался путем вольного найма. Желавшие служить на флоте подписывали контракт на 5 или на 12 лет, с последующим продолжением службы при положительной аттестации еще на 6 лет для первых и на 10 лет для вторых. Заключившие, контракт на 5 лет сразу же направлялись на корабли матросами 2-й статьи, а те, кто имел контракт на 12 лет, поступали в школы юнг, по окончании которых направлялись на суда и продолжали там службу матросами, получая повышение в статьях. Лучшие из них производились в унтер-офицеры. Для подготовки младших специалистов артиллерийской и минной специальностей существовали школы старшин, куда принимались окончившие школы юнг. По другим специальностям никаких школ ни для старшин, ни для не существовало. Кадры по ним готовились практическим путем, прямо на кораблях. После сдачи соответствующих экзаменов унтер-офицеры производились в офицеры. Для повышения квалификации -артиллеристов, минеров и штурманов существовали специальные классы. В Англии имелась Военно-морская академия, но с очень коротким сроком обучения - всего 4 месяца. В нее принимались старшие офицеры и адмиралы.

Принятая в Англии система комплектования флота имела ту положительную сторону, что в результате длительной службы личный состав получал большой опыт и хорошую морскую выучку. Но эта система не обеспечивала накопления резерва. Вот почему уже в ходе войны англичане вынуждены были частично ввести воинскую повинность.
Германский флот комплектовался по воинской повинности, а также за счет юнг и вольноопределяющихся. Срок службы на флоте был установлен трехгодичный, после которого следовало зачисление в резерв различных степеней до 40-летнего возраста. Младший командный состав и специалисты флота комплектовались из окончивших школу юнг и вольноопределяющихся после соответствующей подготовки. Инженер-механики для флота готовились из лиц, окончивших средние технические училища и имевших стаж практической работы на кораблестроительных заводах. Их направляли служить на корабли, а затем после годичного обучения в классе морских инженеров производили по экзамену в инженер-механики флота. Военно-морская академия Германии имела двухлетний срок обучения.

Офицерский состав английского и германского флотов комплектовался по классовому принципу - из дворян и буржуазии. Только инженер-механики флота Германии могли быть выходцами из других классов.
Во Франции система комплектования флота была довольно сложная. Рядовым составом флот комплектовался на основе так называемой морской записи, вербовки «охотников» и общей воинской повинности. «Морская запись» состояла в том, что все мужское население приморской полосы Франции в возрасте от 18 до 50 лет в отношении воинской службы закреплялось за флотом. Однако на практике «записанные» служили на флоте не свыше 45 месяцев, а потом могли по желанию либо продолжать службу, либо увольняться в запас. «Записанные» пользовались рядом привилегий в получении пенсий, наград и занятий морским рыболовством. В 1912 г. для них был сокращен срок обязательной службы до 2 лет. Те, кто оставался служить дальше, имели право по своему выбору поступать в школы флотских специалистов и продвигаться по службе вплоть до офицерского чина.
При вербовке «охотников» заключался контракт на 5 лет по избранной ими самими флотской специальности. Недостающее число новобранцев после приема «записанных» и «охотников» пополнялось путем воинской повинности со сроком обязательной службы 2 года. Во французском флоте, как и в других флотах, имелась школа юнг, которая давала основной контингент для школ младших специалистов флота.

Австро-венгерский и итальянский флоты комплектовались по воинской повинности из населения приморских округов или лиц, которые до призыва имели какое-то отношение к морю (торговые моряки, рыбаки) или флоту (судостроители). В итальянском флоте, кроме того, существовала школа юнг. Сроки службы: в австро-венгерском флоте - 12 лет, из них 4 года на действительной службе, 5 лет в запасе и 3 года в ополчении; в итальянском - 4 года на действительной службе и 8 лет в запасе. Для подготовки младших специалистов и офицерских кадров имелись соответствующие школы и училища{175}.
Офицерский корпус австро-венгерского флота формировался с учетом не только классового, но и национального принципа. Подавляющее большинство были австрийскими немцами.

Рядовой же состав комплектовался кроме немцев, из венгров, итальянцев и представителей славянских народов.
Система комплектования русского флота была почти полностью основана на воинской повинности. Согласно положению, утвержденному в 1912 г., к службе на флоте обязательно привлекались по достижении призывного возраста и годные по состоянию здоровья все лица, имевшие судоводительские звания и звания судовых механиков, а также плававшие на торговых судах матросами, рулевыми и кочегарами. Далее предпочтение отдавалось новобранцам из заводских рабочих, имевших специальности по слесарно-сборочному, токарному, котельному и кузнечному делу, мотористам, электромонтерам, телеграфистам и другим специалистам.

Поэтому среди рядового состава флота всегда была значительная прослойка заводских рабочих, что создавало благоприятные условия для развития революционного движения на флоте. Недостающая часть рядового состава набиралась из жителей приморских и приречных районов страны.
Общий срок службы для рядового состава флота был установлен 10 лет, из которых 5 лет действительной службы и 5 лет в запасе{177}.
В предвоенные годы для Балтийского флота была открыта в Кронштадте школа юнг. Создавая ее, Морское министерство не только имело в виду повышение качества подготовки личного состава флота, но и преследовало политические цели. Через школу юнг оно рассчитывало подготовить преданных царскому самодержавию служак, которых можно было бы использовать в борьбе с революционным движением на флоте. Однако расчеты царских властей и в этом деле не оправдались. Несмотря на жестокие репрессии и попытки создания определенной прослойки благонадежных среди личного состава, революционное движение на флоте все больше нарастало.

Для подготовки специалистов унтер-офицерского звания на Балтийском и Черном морях существовали учебные отряды, в составе которых имелись артиллерийские и минные школы. Кроме того, были созданы различные школы, классы и учебные команды, не входившие в учебные отряды: машинные школы и школы рулевых и сигнальщиков Балтийского и Черноморского флотов, школа подводного плавания (общая для обоих флотов), водолазная школа Балтийского флота, фельдшерские школы в Кронштадте и Николаеве, учебные команды строевых унтер- Балтийского и Черноморского флотов и др.

Офицерский состав флота комплектовался из детей дворян, буржуазии, и чиновников. В инженерные училища принимались и выходцы из других слоев населения. Подготовка офицерских кадров велась в Морском корпусе, специальных классах и Морской академии.
В ходе первой мировой войны во многих странах система комплектования флотов рядовым и офицерским составом претерпела значительные изменения. Война вызвала большой расход флотских кадров. Набор и обучение пополнений не могли вестись по довоенным нормам и принципам. Были сокращены сроки подготовки, отменены некоторые цензовые ограничения в прохождении службы офицерским составом, расширен допуск в офицерский корпус для выходцев из мелкобуржуазных слоев.

Боевая подготовка

В английском и германском флотах боевая подготовка проводилась практически круглый год. Начиналась она обычно с одиночной подготовки корабля, затем следовали тактические учения однородных и разнородных соединений, и в итоге проводились заключительные маневры крупных соединений и объединений. В Англии маневры носили преимущественно оперативный характер; в Германии проводились двусторонние тактические и оперативные маневры.
В германском флоте большое внимание уделялось артиллерийским стрельбам, которые велись на больших дистанциях по щитам, равным по площади кораблям. По уровню артиллерийской подготовки британский флот значительно уступал немецкому. Известный английский военно-морской историк X. Вильсон потом признавался, что «в первый период войны британские корабли… обнаружили в этом отношении значительную и весьма опасную слабость по сравнению с германскими».

В обоих флотах миноносцы проводили залповые торпедные стрельбы, а германские миноносцы, кроме того, практиковались в дневных торпедных атаках. Немцы ставили учебные минные заграждения, а затем их вытраливали тральщиками, оборудованными из устаревших миноносцев.
В английском и германском флотах большое значение придавалось морской подготовке личного состава и тренировке соединений в совместном плавании. Крупным недостатком в боевой подготовке того и другого флотов было то, что они не готовились к совместным действиям с сухопутными войсками. Если говорить об уровне боевой подготовки в целом, то в германском флоте он был несколько выше, чем в английском, особенно в области тактики и использовании оружия. В других западноевропейских флотах боевая подготовка никаких существенных отличий не имела, разве что проводилась она на более низком уровне по сравнению с флотами Германии и Англии.

Особое положение в отношении боевой подготовки занимал турецкий флот. Рядовой состав флота комплектовался в основном за счет крестьян мусульманского вероисповедания. Кадры младших специалистов флота и унтер- не готовились. Штаты офицерского состава на кораблях и в частях были неимоверно раздуты. На 10 матросов к началу войны приходилось 8 .
По свидетельству немецкого офицера Германа Лорея, служившего в годы войны на турецком флоте, боевые корабли Турции являлись «главным образом «плавучими казармами», а жизнь на них сводилась к продовольствованию, обмундированию и теоретическому обучению… Лишь небольшая часть личного состава находилась на кораблях, но и та не плавала, а проводила время в бездействии в укрытых гаванях»{180}. После войны с Россией 1877 - 1878 гг. турецкие корабли не выходили из Босфора в Черное море вплоть до Балканских войн (1912-1913 гг.). «…Поэтому, - продолжает Лорей, - личный состав не привык к морю и не имел никакого морского опыта»{181}.

Далее он отмечает крупные недостатки в организации отдельных видов боевой подготовки (артиллерийские и торпедные стрельбы, обеспечение живучести корабля в бою, штурманское дело и др.), плохое обеспечение флота боевым запасом, топливом и другими видами снабжения. Заканчивая характеристику турецкого флота к началу войны, Лорей пишет, что «ко времени прихода германских кораблей мобилизация находилась в полном разгаре, но ни на кораблях, ни на верфях не было заметно приготовлений к военным действиям»{182}. Во многом Лорей был, конечно, прав. Однако нельзя не учитывать того факта, что Лорей и другие немцы, прибывшие в турецкий флот вместе с «Гебеном» и «Бреслау» или позднее, старались после войны всячески раздуть свою роль в «преобразовании» флота Турции. Боевые действия на Черном море в ходе войны показали, что если исключить немецкие корабли, вошедшие в состав турецкого флота, то последний очень незначительно продвинулся вперед в своей боеспособности.
Несколько более подробно следует остановиться на боевой подготовке русского флота, так как она имела некоторые характерные особенности. Передовые офицеры русского флота тяжело пережили трагедию Цусимы. Они обратили внимание прежде всего на боевую подготовку личного состава. И, надо сказать, достигли в этом направлении, немалых результатов, особенно в Балтийском флоте.

На Балтийском море боевой подготовкой флота руководил вице-адмирал Н. О. Эссен, который во многом придерживался взглядов С. О. Макарова. С 1906 г. он командовал 1-й минной дивизией флота, базировавшейся на незамерзающий порт Либаву. Корабли дивизии плавали круглый год независимо от метеорологических условий, что способствовало выработке у личного состава выносливости, смелости, инициативы и настойчивости в достижении поставленной цели, т. е. тех боевых качеств, которые требовались на войне. 1-я минная дивизия стала школой боевой подготовки, через нее в предвоенные годы прошли многие командиры кораблей и соединений флота{183}. В ноябре 1908 г. Н. О. Эссен был назначен начальником соединенных отрядов Балтийского моря. Первым важным мероприятием, которое он провел в масштабе флота, было сведение разрозненных ранее кораблей и отрядов в соединения, способные решать оперативные и тактические задачи.

Крупным недостатком в боевой подготовке русского флота на протяжении длительного периода была практика преимущественно рейдовых учений. Из-за экономии материальных ресурсов корабли выходили в море, как правило, только в летнее время, да и то ненадолго. Теперь в организацию боевой подготовки вносились принципиальные изменения. Вводилась система поэтапного обучения: сначала проводилась подготовка одиночного корабля, затем - тактического соединения (дивизион, бригада кораблей), далее - крупного соединения (дивизия кораблей) и, наконец, в исходе кампании - маневры всего действующего флота.
Большое внимание на Балтийском флоте обращалось на артиллерийскую подготовку. Русские корабли предвоенного периода по мощи своего артиллерийского вооружения несколько уступали однотипным кораблям немецкого флота{184}. Поэтому добиться равенства или превосходства над противником можно было только за счет искусства артиллерийской стрельбы. Было значительно увеличено количество практических стрельб, улучшено обеспечение их боеприпасами. В 1910 г. были введены специальные приборы для обучения артиллеристов управлению огнем одиночного корабля и приспособления для быстрого заряжания орудий.

Важное место в плане войны на Балтийском море отводилось оборонительным минным постановкам. Для осуществления их требовалась заблаговременная и тщательная подготовка, тем более что Балтийский флот не располагал достаточным количеством специальных заградителей. Осенью 1909 г. был сформирован отряд минных заградителей, который с весны следующего года приступил к усиленной боевой подготовке, нацеленной на выполнение минных постановок, определенных планом войны. Корабли отряда и эскадренные миноносцы 1-й минной дивизии практиковались в постановке учебных мин в районах будущих оборонительных минных заграждений.
Не менее серьезно была организована на флоте подготовка по использованию в будущей войне торпедного оружия. На вооружение были приняты торпеды новых образцов (1908, 1910, 1912 гг.), которые требовали всестороннего испытания. Другими стали и носители торпедного оружия - миноносцы и подводные лодки. Необходимо было разработать более совершенные методы торпедной стрельбы. Центром боевой подготовки по использованию торпедного оружия являлась 1-я минная дивизия флота. Здесь и были испытаны новые торпеды и разработан способ залповой стрельбы по площади с трех миноносцев, вооруженных тремя однотрубными аппаратами. С 1910 г. боевая подготовка по использованию торпедного оружия развернулась также в бригаде подводных лодок Балтийского флота.

Перед началом Первой мировой войны великие державы большое внимание уделяли своим Военно-морским силам, шла реализация масштабных морских программ. Поэтому, когда началась война, ведущие страны обладали многочисленными и мощными . Особенно упорное соперничество в наращивании военно-морской мощи шло между Великобританией и Германией. Британцы в тот период обладали самыми мощными ВМС и торговым флотом, что позволяло контролировать стратегические коммуникации в Мировом океане, связывать воедино многочисленные колонии и доминионы.

В 1897 году германские ВМС значительно уступали британскому флоту. У британцев было 57 броненосцев I, II, III, классов, у немцев 14 (соотношение 4:1), у британцев 15 броненосцев береговой обороны, у немцев 8, у британцев 18 броненосных крейсеров, у немцев 4 (соотношение 4,5:1), у британцев 125 крейсеров 1-3 классов, у немцев 32 (4:1), уступали немцы и по другим боевым единицам.

Гонка вооружений

Британцы хотели не только сохранить преимущество, но и нарастить его. В 1889 году парламент принял закон, по которому на развитие флота выделялось больше средств. В основе военно-морской политики Лондона лежал принцип, по которому ВМС Британии должен был превосходить два флота наиболее сильных морских держав.

Берлин первоначально не уделял большого внимания развитию флота и захвату колоний, канцлер Бисмарк не видел в этом большого смысла, считая, что основные усилия надо направлять на европейскую политику, развитие армии. Но при императоре Вильгельме II приоритеты были пересмотрены, Германия начинает борьбу за колонии и строительство мощного флота. В марте 1898 года рейхстаг принимает «Закон о флоте», который предусматривал резкое увеличение ВМС. В течение 6 лет (1898-1903 годов) планировали построить 11 эскадренных броненосцев, 5 броненосных крейсеров, 17 бронепалубных крейсеров и 63 миноносца. Кораблестроительные программы Германии в дальнейшем постоянно корректировались в сторону увеличения – 1900, 1906, 1908, 1912 годах. По закону 1912 года численность флота планировали довести до 41 линкора, 20 броненосных крейсеров, 40 лёгких крейсеров, 144 миноносцев, 72 подводных лодок. Особенно большое внимание уделяли линейным кораблям: в период с 1908 по 1912 годы в Германии ежегодно закладывали по 4 линкора (в предыдущие годы по два).

В Лондоне считали, что военно-морские усилия Германии создают большую угрозу стратегическим интересам Британии. Англия усилила гонку морских вооружений. Была поставлена задача иметь на 60% больше линкоров, чем у немцев. С 1905 года британцы начали строить линейные корабли нового типа – «дредноуты» (по названию первого корабля этого класса). Они отличались от эскадренных броненосцев тем, что имели более сильное вооружение, были лучше бронированы, с более мощной силовой установкой, большим водоизмещением и т. д.

Линкор «Дредноут».

Германия ответила строительством своих дредноутов. Уже в 1908 году у британцев было 8 дредноутов, а у немцев 7 (часть была в процессе достройки). Соотношение по «додредноутам» (эскадренным броненосцам) было в пользу Британии: 51 против 24 немецких. В 1909 году Лондон принял решение на каждый немецкий дредноут строить два своих.

Своё военно-морское могущество британцы пытались сохранить и дипломатическим путём. На Гаагской мирной конференции 1907 года они предложили ограничить масштабы строительства новых военных кораблей. Но немцы, посчитав, что этот шаг будут выгоден только Британии, отвергли это предложение. Гонка морских вооружений между Англией и Германией продолжалась до Первой мировой войны. К её началу Германия прочно заняла позиции второй военной морской державы, обогнав Россию и Францию.

Другие великие державы – Франция, Россия, Италия, Австро-Венгрия и т. д., также старались наращивать свои военно-морские вооружения, но в силу ряда причин, в том числе и финансовых проблем, не смогли достичь таких впечатляющих успехов.

«Королева Елизавета» - головной корабль супердредноутов серии Queen Elizabeth.

Значение флотов

Флоты были должны выполнять ряд важных задач. Во-первых, защищать побережье стран, их порты, важные города (к примеру, основное предназначение русского Балтийского флота - защита Петербурга). Во-вторых, борьба с вражескими Военно-морскими силами, поддержка своих сухопутных сил с моря. В-третьих, охрана морских коммуникаций, стратегически важных пунктов, особенно это касалось Британии и Франции, они владели огромными колониальными империями. В-чётвертых, обеспечивать статус страны, мощный военно-морской флот показывал положение державы в мировой неформальной табели о рангах.

Основой тогдашней морской стратегии и тактики был линейный бой. В теории два флота должны были выстроиться в линию и в артиллерийской дуэли выяснить, кто победитель. Поэтому, основой флота были эскадренные броненосцы и броненосные крейсера, а затем дредноуты (с 1912-1913 годов и сверхдредноуты) и линейные крейсера. Линейные крейсера имели более слабое бронирование, артиллерию, но были быстрее и обладали большим радиусом действия. Эскадренные броненосцы (линейные корабли додредноутного типа), броненосные крейсера не списали, но они были выведены на второй план, перестав быть главной ударной силой. Легкие крейсера были должны осуществлять рейды на морские коммуникации противника. Эсминцы и миноносцы предназначались для торпедных ударов, уничтожения транспортов противника. Их боевая живучесть основывалась на скорости, маневренности и скрытности. В ВМС входили также корабли специального назначения: минные заградители (устанавливали морские мины), тральщики (проделывали в минных полях проходы), транспорты для гидросамолётов (гидрокрейсера) и т. д. Постоянно росла роль подводного флота.

Линейный крейсер "Гебен"

Великобритания

Британцы в начале войны имели 20 дредноутов, 9 линейных крейсеров, 45 старых линкоров, 25 броненосных и 83 лёгких крейсеров, 289 эсминцев и миноносцев, 76 подлодок (большинство устаревшие, они не могли действовать в открытом море). Надо сказать, что, несмотря на всю мощь британского флота, его руководство отличалось большим консерватизмом. Новинки с трудом находили себе дорогу (особенно, не касающиеся линейного флота). Ещё вице-адмирал Филипп Коломб, военно-морской теоретик и историк, автор книги «Морская война, ее основные принципы и опыт» (1891 год), говорил: «Нет ничего, что показало бы, что давно установленные морских войн законы каким-либо образом изменились». Адмирал обосновывал теорию «владения морем» как основу имперской политики Британии. Считал, что единственным способом достижения победы в войне на море является создание полного превосходства в морских силах и уничтожение ВМС врага в одном генеральном сражении.

Когда адмирал Перси Скотт высказал мысль, что «эра дредноутов и сверхдредноутов кончилась безвозвратно» и посоветовал Адмиралтейству сосредоточить усилия в области развития и подводного флота, его новаторские идеи подвергли резкой критике.

Общее руководство флотом осуществляло Адмиралтейство, во главе него был У. Черчилль и первый морской лорд (начальник главного морского штаба) принц Людвиг Баттенберг. Базировались британские корабли в гаванях Хумберга, Скарборо, Ферт-оф-Форта и Скапа-Флоу. В 1904 году Адмиралтейство рассмотрело вопрос о перебазировании главных сил ВМС из района Ла-Манша на север, в Шотландию. Это решение выводило флот из-под угрозы блокады узкого пролива растущими германскими ВМС, и позволяло оперативно контролировать всё Северное море. Согласно английской морской доктрине, которую выработали незадолго до войны Баттенберг и Бриджман, базирование главных сил флота в Скапа-Флоу (гавань в Шотландии на Оркнейских островах), вне радиуса эффективного действия немецкого подводного флота, должно было привести к блокаде основных сил германского флота, что и произошло в ходе Первой мировой войны.

Когда началась война, британцы не спешили соваться к немецким берегам, опасаясь ударов подводных лодок и миноносных сил. Основные боевые действия развернулись на суше. Британцы ограничились прикрытием коммуникаций, защитой побережья и блокадой Германии с моря. Вступить в бой британский флот был готов, если немцы выведут в открытое море свой основной флот.

Британский "Большой флот".

Германия

Германские ВМС располагали 15 дредноутами, 4 линейными крейсерами, 22 старыми линкорами, 7 броненосными и 43 лёгкими крейсерами, 219 эсминцами и миноносцами, 28 подлодками. По ряду показателей, к примеру, в скорости хода, немецкие корабли были лучше британских. На технические новинки в Германии обращали намного больше внимания, чем в Англии. Берлин не успел завершить свою военно-морскую программу, она была должна завершиться в 1917 году. Хотя и германские военно-морские руководители были довольно консервативны, так, адмирал Тирпиц первоначально считал, что увлекаться строительством подводных лодок «легкомысленно». А господство на море определяется числом линейных кораблей. Только поняв, что война начнётся до завершения программы строительства линейного флота, он стал сторонником неограниченной подводной войны и форсированного развития подводного флота.

Германский «Флот открытого моря» (нем. Hochseeflotte), он базировался в Вильгельмсхафене, должен был уничтожить основные силы британского флота («Гранд флит» - «Большой флот») в открытом сражении. Кроме того, военно-морские базы были в Киле, о. Гельголанд, Данциге. Русские и французские ВМС в качестве достойных противников не воспринимали. Немецкий «Флот открытого моря» создавал постоянную угрозу Британии и вынуждал английский Гранд-Флит постоянно быть в районе Северного моря в полной боевой готовности в течение всей войны, несмотря на нехватку линейных кораблей на других театрах военных действий. По причине того, что немцы уступали в числе линейных кораблей, германские ВМС старались избегать открытых столкновений с Гранд-Флитом и предпочитали стратегию рейдов в Северное море, стараясь выманить часть британского флота, отрезать её от главных сил и уничтожить. Кроме того, немцы сконцентрировали своё внимание на ведении неограниченной подводной войны для ослабления британских ВМС и снятия морской блокады.

На боеспособности германских ВМС сказывался фактор отсутствия единовластия. Главным создателем флота был гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц (1849 – 1930). Он был автором «теории риска», в ней утверждалось, что если германский флот сравнится с английским по силе, то британцы будут избегать конфликтов с Германской империей, т. к. в случае войны немецкие ВМС будут иметь шанс нанести Гранд-Флиту урон, достаточный для потери британским флотом господства на море. С началом войны роль гросс-адмирала упала. Тирпиц стал отвечать за постройку новых кораблей и снабжение флота. «Флотом открытого моря» руководил адмирал Фридрих фон Ингеноль (в 1913-1915 годы), затем Гуго фон Поль (с февраля 1915 года по январь 1916 года, до этого был начальником Генерального морского штаба), Рейнхард Шеер (1916-1918). Кроме того, флот был любимым детищем германского императора Вильгельма, если решения по армии он доверял делать генералитету, то ВМС управлял сам. Вильгельм не решился рискнуть флотом в открытом сражении и разрешил вести только «малую войну» - с помощью субмарин, миноносцев, минных постановок. Линейный флот должен был придерживаться оборонительной стратегии.

Германский "Флот открытого моря"

Франция. Австро-Венгрия

У французов было 3 дредноута, 20 линейных кораблей старого типа (броненосцев), 18 броненосных и 6 лёгких крейсеров, 98 миноносцев, 38 подлодок. В Париже решили сосредоточиться на «Средиземноморском фронте», благо британцы согласились защищать атлантическое побережье Франции. Таким образом, французы сберегали дорогие корабли, т. к. в Средиземном море большой угрозы не было – ВМС Османской империи были очень слабы и связаны русским Черноморским флотом, Италия сначала была нейтральной, а затем перешла на сторону Антанты, австро-венгерский флот выбрал пассивную стратегию. К тому же в Средиземном море была и довольно сильная британская эскадра.

Австро-Венгерская империя имела 3 дредноута (4-й вошёл в строй в 1915 году), 9 броненосцев, 2 броненосных и 10 лёгких крейсеров, 69 миноносцев и 9 субмарин. Вена также выбрала пассивную стратегию и «защищала Адриатику», почти всю войну австро-венгерский флот простоял в Триесте, Сплите, Пуле.

«Тегетгоф» в предвоенные годы. Австро-венгерский линейный корабль типа «Вирибус Унитис».

Россия

Российский флот при императоре Александре III уступал только ВМС Англии и Франции, но затем потерял эту позицию. Особенно большой удар ВМС России получили во время русско-японской войны: была потеряна почти вся Тихоокеанская эскадра и лучшие корабли Балтийского флота, посланные на Дальний Восток. Флот было необходимо восстанавливать. В период с 1905 по 1914 годы было разработано несколько военно-морских программ. Они предусматривали достройку 4 ранее заложенных эскадренных броненосцев, 4 броненосных крейсеров и постройку 8 новых линкоров, 4 линейных и 10 лёгких крейсеров, 67 эсминцев и 36 подводных лодок. Но к началу войны ни одну программу целиком не реализовали (свою роль в этом сыграла и Госдума, которая не поддерживала эти проекты).

К началу войны у России было 9 старых линкоров, 8 броненосных и 14 легких крейсеров, 115 эсминцев и миноносцев, 28 подлодок (значительная часть старых типов). Уже в ходе войны в строй вошли: на Балтике – 4 дредноута типа «Севастополь», все они были заложены в 1909 году – «Севастополь», «Полтава», «Петропавловск», «Гангут»; на Чёрном море – 3 дредноута типа «Императрица Мария» (заложены в 1911 году).

«Полтава» в годы Первой мировой войны.

Российская империя не была отсталой державой в военно-морской области. По ряду направлений даже лидировала. В России были разработаны отличные эскадренные миноносцы типа «Новик». Корабль к началу Первой мировой войны являлся лучшим эсминцем в своём классе, и послужил мировым образцом при создании эскадренных миноносцев военного и послевоенного поколения. Технические условия для него создали в Морском Техническом комитете под руководством выдающихся русских учёных-кораблестроителей А. Н. Крылова, И. Г. Бубнова и Г. Ф. Шлезингера. Проект был разработан в 1908-1909 годах, судостроительным отделом Путиловского завода, который возглавляли инженеры Д. Д. Дубицкий (по механической части) и Б. О. Василевский (судостроительная часть). На русских верфях, в 1911-1916 годы, в 6-ти типовых проектах, всего заложили 53 корабля этого класса. Эсминцы сочетали качества миноносца и лёгкого крейсера – скорость хода, манёвренность и довольно сильное артиллерийское вооружение (4-е 102-мм пушки).

Русский инженер-железнодорожник Михаил Петрович Налётов первым воплотил идею подводной лодки с якорными минами. Уже в 1904 году, в ходе русско-японской войны, участвуя в героической обороне Порт-Артура, Налётов на свои средства построил субмарину водоизмещением в 25 тонн, способную нести четыре мины. Провёл первые испытания, но после капитуляции крепости аппарат был уничтожен. В 1909-1912 годах на Николаевской верфи была построена подводная лодка, получившая название «Краб». Она вошла в состав Черноморского флота. Во время Первой мировой войны «Краб» совершил несколько боевых выходов с минными постановками, дошёл даже до Босфора.

Первый в мире подводный минный заградитель - подводная лодка «Краб» (Россия, 1912 год).

Уже в ходе войны Россия стала мировым лидером в области применения гидрокрейсеров (авианосцев), благо этому способствовал фактор доминирования в сфере создания и использования морской авиации. Русский авиаконструктор Дмитрий Павлович Григорович, он с 1912 года работал техническим директором завода Первого Российского общества воздухоплавания, в 1913 году сконструировал первый в мире гидросамолёт (М-1) и сразу стал совершенствовать самолёт. В 1914 году Григорович построил летающую лодку М-5. Это был двухместный биплан деревянной конструкции. Гидросамолёт поступил на вооружение русского флота в качестве разведчика и корректировщика артогня, и весной 1915 года самолёт совершил свой первый боевой вылет. В 1916 году был принят на вооружение новый самолёт Григоровича, более тяжёлый М-9 (морской бомбардировщик). Затем русский самородок сконструировал первый в мире гидросамолёт-истребитель М-11.

На русских дредноутах типа «Севастополь» впервые применили систему установки не двух-, а трехорудийных башен главного калибра. В Англии и Германии первоначально отнеслись к идее скептически, но американцы оценили идею и линейные корабли типа «Невада» строили с трёхорудийными башнями.

В 1912 году было заложено 4 линейных крейсера типа «Измаил». Они были предназначены для Балтийского флота. Это были бы самые мощные в мире по артиллерийскому вооружению линейные крейсера. К сожалению, они так и не были достроены. В 1913-1914 годах было заложено восемь лёгких крейсеров типа «Светлана», по четыре для Балтийского и Черноморского флотов. Их собирались ввести в строй в 1915-1916 годах, но не успели. Одними из лучших в мире считались русские подводные лодки типа «Барс» (их начали строить с 1912 года). Всего построили 24 «Барса»: 18 для Балтийского флота и 6 для Черноморского.

Надо отметить, что в западноевропейских флотах в предвоенные годы уделяли мало внимания подводному флоту. Это объясняется двумя основными причинами. Во-первых, предшествующие войны ещё не выявили их боевого значения, только в Первую мировую войну стало понятно их огромное значение. Во-вторых, доминирующая тогда военно-морская доктрина «открытого моря» отводила подводным силам одно из последних мест в борьбе за море. Господство в морях должны были завоевать линейные корабли, одержав победу в решающем сражении.

Русские инженеры и артиллеристы-моряки внесли большой вклад в развитие артиллерийского . Перед началом войны на русских заводах было освоено производство улучшенных образцов морских орудий калибра 356, 305, 130 и 100 мм. Началось изготовление трёхорудийных башен. В 1914 году инженер Путиловского завода Ф. Ф. Лендер и артиллерист В. В. Тарновский стали первопроходцами в области создания специальной зенитной пушки калибром в 76 мм.

В Российской империи перед войной разработали три новых образца торпед (1908, 1910, 1912 годов). Они превосходили однотипные торпеды зарубежных флотов в скорости, дальности хода, хотя имели меньший общий вес и вес заряда. Перед войной были созданы многотрубные торпедные аппараты - первый такой аппарат построили на Путиловском заводе в 1913 году. Он обеспечивал залповую стрельбу веером, русские моряки освоили её до начала войны.

Россия была лидером в области минного дела. В Российской империи после войны с Японией были построены два специальных минных заградителя «Амур» и «Енисей», Началось также строительство специальных тральщиков типа «Запал». На Западе до начала войны не уделяли внимания необходимости создания специальных кораблей для постановки и траления морских мин. Это доказывает и тот факт, что в 1914 году британцы были вынуждены купить у России тысячу шаровых мин для защиты своих военно-морских баз. Американцы купили не только образцы всех русских мин, но и тралов, считая их лучшими в мире, и приглашали русских специалистов, чтобы обучить их минному делу. Купили американцы и гидросамолёты Ми-5, Ми-6. Перед началом войны в России разработали гальваноударные и ударно-механические мины образцов 1908 и 1912 годов. В 1913 году сконструировали плавающую мину (П-13). Она удерживалась в подводном состоянии на определённой глубине благодаря действию электрического прибора плавания. Мины прежних образцов держались на глубине за счёт буёв, что не давало большой устойчивости, особенно во время штормов. П-13 имела электроударный взрыватель, заряд в 100 кг тола и могла держаться на заданной глубине трое суток. Кроме того, русские специалисты создали первую в мире речную мину «Рыбка» («Р»).

В 1911 года на вооружение флота поступили подсекающие змейковые и катерные тралы. Их применение сокращало сроки тральных работ, т. к. подсечённые и всплывающие мины сразу уничтожались. Ранее затраленные мины надо было буксировать на мелководье и там уничтожать.

Русский флот был колыбелью радио. Радио стало средством связи и управления в бою. Кроме того, перед войной русские радиотехники сконструировали радиопеленгаторы, что позволяло применять прибор для разведки.

Учитывая тот факт, что новые линкоры на Балтике не вступили в строй, к тому же немцы имели полное превосходство в силах линейного флота, российское командование придерживалось оборонительной стратегии. Балтийский флот должен был защищать столицу империи. Основой морской обороны были минные заграждения – за годы войны в устье Финского залива выставили 39 тыс. мин. К тому же на берегу и островах были мощные батареи. Под их прикрытием крейсера, эсминцы и подводные лодки совершали рейды. Линейные корабли были должны встретить германский флот, если тот попробует прорваться через минные заграждения.

Черноморский флот к началу войны был хозяином Чёрного моря, т. к. у турецких ВМС было всего несколько относительно боеспособных кораблей - 2 старых эскадренных броненосца, 2 бронепалубных крейсера, 8 эсминцев. Попытки турок перед войной изменить ситуацию покупкой новейших кораблей за границей успеха не принесли. Русское командование планировало с началом войны полностью блокировать Босфор и турецкое побережье, поддерживать войска Кавказского фронта (при необходимости и Румынского) с моря. Рассматривался и вопрос проведения десантной операции в районе Босфора, для захвата Стамбула-Константинополя. Ситуацию несколько изменил приход новейшего линейного крейсера «Гебен» и легкого Бреслау». Крейсер «Гебен» был мощнее любого русского линейного корабля старого типа, но вместе эскадренные броненосцы Черноморского флота его бы уничтожили, поэтому при столкновении со всей эскадрой «Гебен» отступал, пользуясь своей высокой скоростью. В целом, особенно после ввода в строй дредноутов типа «Императрица Мария», Черноморский флот контролировал бассейн Чёрного моря – поддерживал войска Кавказского фронта, уничтожал турецкие транспорты, совершал нападения на вражеское побережье.

Эсминец типа «Новик» («Пылкий»).