Обещала, что следующим постом будет очередная глава романа, но не смогла сдержаться и решила прокомментировать вот это замечание Триши:
Неприятно поразила реакция высшего света и Николая I на смерть поэта.

А что с него взять? Не зря Герцен метко прозвал его "Николаем Палкиным" (созвучно с Николай Палыч - отцом императора был Павел I). Он начал царствование с подавления восстания декабристов, а позднее были жестоко подавлены польское восстание и революция в Венгрии, велась, как мы уже знаем, кровопролитная война на Кавказе, куда ссылался дважды Лермонтов.

Чтобы было понятно, почему именно такое прозвище - Палкин, приведу кусочек рассказа Льва Толстого "Николай Палкин".

"Мы ночевали у 95-летнего солдата. Он служил при Александре I и Николае.
- Что, умереть хочешь?
- Умереть? Еще как хочу. Прежде боялся, а теперь об одном бога прошу: только бы покаяться, причаститься привел бог. А то грехов много.
- Какие же грехи?
- Как какие? Ведь я когда служил? При Николае; тогда разве такая, как нынче, служба была! Тогда что было? У! Вспоминать, так ужасть берет. Я еще Александра застал. Александра того хвалили солдаты, говорили - милостив был.
Я вспомнил последние времена царствования Александра, когда из 100 - 20 человек забивали насмерть. Хорош же был Николай, когда в сравнении с ним Александр казался милостивым.
- А мне довелось при Николае служить,- сказал старик. - И тотчас же оживился и стал рассказывать.
- Тогда что было,- заговорил он. - Тогда на 50 палок и порток не снимали; а 150, 200, 300... насмерть запарывали.
Говорил он и с отвращением, и с ужасом, и не без гордости о прежнем молодечестве.
- А уж палками - недели не проходило, чтобы незабивали насмерть человека или двух из полка. Нынче уж и не знают, что такое палки, а тогда это словечко со рта не сходило, Палки, палки!.. У нас и солдаты Николая Палкиным прозвали. Николай Павлыч, а они говорят Николай Палкин. Так и пошло ему прозвище...
...Я спросил его про гоняние сквозь строй.
Он рассказал подробно про это ужасное дело. Как ведут человека, привязанного к ружьям и между поставленными улицей солдатами с шпицрутенами палками, как все бьют, а позади солдат ходят офицеры и покрикивают: «Бей больней!»
- «Бей больней!»- прокричал старик начальническим голосом, очевидно не без удовольствия вспоминая и передавая этот молодечески-начальнический тон.
Он рассказал все подробности без всякого раскаяния, как бы он рассказывал о том, как бьют быков и свежуют говядину. Он рассказал о том, как водят несчастного взад и вперед между рядами, как тянется и падает забиваемый человек на штыки, как сначала видны кровяные рубцы, как они перекрещиваются, как понемногу рубцы сливаются, выступает и брызжет кровь, как клочьями летит окровавленное мясо, как оголяются кости, как сначала еще кричит несчастный и как потом только охает глухо с каждым шагом и с каждым ударом, как потом затихает и как доктор, для этого приставленный, подходит и щупает пульс, оглядывает и решает, можно ли еще бить человека или надо погодить и отложить до другого раза, когда заживет, чтобы можно было начать мученье сначала и додать то количество ударов, которое какие-то звери, с Палкиным во главе, решили, что надо дать ему. Доктор употребляет свое знание на то, чтобы человек не умер прежде, чем не вынесет все те мучения, которые может вынести его тело.
Рассказывал солдат после, как после того, как он не может больше ходить, несчастного кладут на шинель ничком и с кровяной подушкой во всю спину несут в госпиталь вылечивать с тем, чтобы, когда он вылечится, додать ему ту тысячу или две палок, которые он недополучил и не вынес сразу.
Рассказывал, как они просят смерти и им не дают ее сразу, а вылечивают и бьют другой, иногда третий раз. И он живет и лечится в госпитале, ожидая новых мучений, которые доведут его до смерти.
И его ведут второй или третий раз и тогда уже добивают насмерть. И все это за то, что человек или бежит от палок, или имел мужество и самоотвержение жаловаться за своих товарищей на то, что их дурно кормят, а начальство крадет их паек..."

Да и, в общем, неудивительна была реакция Николая I на смерть Лермонтова, ведь при этом царе преследовалось любое инакомыслие, и в первый раз на Кавказ Лермонтов был сослан именно за мятежное стихотворение "Смерть поэта", написанное после гибели Пушкина (помните? "Вы, жадною толпой стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи! Таитесь вы под сению закона, Пред вами суд и правда - всё молчи!.."), а второй раз, фактически, Лермонтов был сослан на Кавказ, потому что случайно попался на глаза императорской чете после дуэли с Барантом на одном балу. Этот поэт, посмевший осуждать самодержавие, был бельмом в глазу Николая - поэтому было велено держать его в ссылке.

«Ум его не обработан, воспитание его было небрежно», - писала о Николае I британская королева Виктория.
«Самодовольная посредственность с кругозором ротного командира» - вторил ей Ф. Энгельс.
«Высочайший фельдфебель», - говорил о Николае А.Герцен.
А сам император зявлял: «Мне нужны не умные, а верноподданные».

И вообще, с легитимностью его царствования с юридической точки зрения не все чисто: после смерти Александра I дворяне, Госсовет, Сенат и Синод принесли присягу следующему по старшинству из живых братьев скончавшегося императора - Константину, как императору Константину I, то есть, с юридической точки зрения, он вступил на престол, однако Константин, находившийся в тот момент в Варшаве, отказался прибыть в Санкт-Петербург, взойти на трон не пожелал, о чем написал в частных письмах брату Николаю, а также сообщил Госсовету и министру юстиции, однако при этом отказался и отрекаться формально и официально - а ведь ему уже была принесена присяга. В итоге Николай I взошел на трон без формального акта отречения предыдущего императора и официальная дата его восшествия на престол была, фактически, подделана - якобы это случилось сразу после смерти Александра I. Вот такие дела.

P.S. Кстати, няней будущего императора Николая I была... шотландка Евгения Лайон. Опять шотландский след в российской истории!))) Кстати, она встречалась с самим Александром Васильевичем Суворовым при очень необычных обстоятельствах!

Кратко – о Нем и Его эпохе.

Итак, власть в России переменилась. Уже прозвучало в переводе на русский: «Король умер. Да здравствует король!». И сразу же, как всегда при таких «траги-пафосных» событиях, всплыл вопрос: «отличается ли взошедший на российский престол в 1825 году новый император Николай Павлович Романов чем-нибудь от своего старшего брата Александра Павловича Романова, правившего Империей предыдущие четверть века?» Казалось бы, ответ предсказуем: cкорее всего, «нет»; ведь оба брата воспитывались в одной и той же царской семье, так сказать, «одного поля ягоды». Это в теории, а на практике бывает все не так, как раз наоборот.

Братья разительно отличались. Существенные отличия друг от друга проявились в их разной заинтересованности занять престол, в реакции каждого из них на важнейшие европейские события тех лет и – что особенно важно – в осознании необходимости коренных преобразований внутренней и внешней политики России и проведении конкретных реформ, связанных с такими преобразованиями. Кроме того, совершенно разными были условия, в которых стартовали царствования Александра и Николая: первое было встречено всеобщим восторгом и ликованием по случаю избавления от самодержца — психопата, второе же – начиналось с восстания ряда армейских подразделений, отрицавших право Николая на трон, и последующего кровопролития и казней, наложивших мрачный отпечаток на всю 30-летнюю «николаевскую эпоху».

Чтобы не утонуть в собственных, зачастую не всегда верных размышлениях, будем, когда это необходимо, обращаться за советом к видным (и не очень) историкам — профессионалам.

Итак, первый вопрос: стремился ли в свое время 25-летний цесаревич Александр , которого годами готовили к этому событию, занять – после ухода из жизни его отца – российский престол? Мой ответ «да» опирается на признание самого «виновника торжества». Оно содержится в его письме – просьбе дать добрый совет, адресованном Александром своему любимому воспитателю Лагарпу. Вот наиболее важный для нас отрывок из этого письма: «если когда-нибудь придет и мой черед царствовать, то вместо добровольного изгнания себя я сделаю несравненно лучше, посвятив себя задаче даровать стране свободу и тем не допустить ее сделаться в будущем игрушкой в руках каких-либо безумцев». Можно спорить о мотивах такого заявления, об искренности или «игре на публику» автора письма, но признание в стремлении взойти на престол Империи цесаревича Александра не вызывает никаких сомнений. «Он жаждет престола, жаждет власти и абсолютного первенства» (Издание «Три века», 1913г.). Как известно, Александр фактически участвовал в заговоре, настаивая, чтобы «день убийства» пришелся на время дежурства преданных ему офицеров Семеновского полка; правда, потом, уже после убийства, плакал навзрыд, каялся, отказывался от трона, но в конечном счете, милостиво согласился царствоватьоРРРРРрРРрР.

Мы уже знаем, что личность Александра была сложной, противоречивой, что он каким-то образом совмещал, с одной стороны, стремление к либерализации и преобразованиям (или имитировал таковое), с другой — ужесточение системы самодержавия не только в своей стране, но и всей Европе. Это был тот не частый случай, когда перегиб в одну сторону уравновешивался последующим перегибом в другую при одном и том же правителе. Более близкий нам пример такого случая — военный коммунизм и диаметрально противоположный ему НЭП под началом одного и того же Ленина (что говорить, «гибкий» был у нас вождь).

А что же младший брат – Николай? Он тоже стремился «прописаться» на троне (для чего ему нужно было еще и «обойти» второго по старшинству брата Константина) или престол ему не грозил и был ни к чему? Чтобы ответить на этот вопрос, доверимся видному российскому историку В.О.Ключевскому , согласно которому «два обстоятельства оказали сильное воздействие на характер царствования: император (будущий Николай I-й) ряды мятежных войск » (имеется в виду вспыхнувшее 14 декабря 1825г. армейское восстание «декабристов», рассказ о котором еще впереди).

Итак, Николай, в отличие от старшего брата Александра, не жаждал престола и не готовился к нему . Ведь перед ним стоял в «очереди» на трон второй по старшинству брат Константин, так что было маловероятно, что когда-нибудь очередь дойдет и до Николая. Но случилось так, что дошла…

И теперь уже стало важно то, что Николай никогда не был, в отличие от Александра, сколько-нибудь противоречивой личностью. Все 30 лет своего царствования он придерживался правила: никаких либеральных послаблений; укреплять самодержавие, не давать расшатывать авторитарную систему власти. Видимо, его хорошо, на всю оставшуюся жизнь, напугали декабристы, а европейские революции и восстания XVIII-XIX века (во Франции, Польше и др.) и крушение абсолютистских режимов привели к главному выводу — о необходимости первоочередного укрепления внутреннего порядка в стране, как он его понимал. А он – не без подсказки приближенных лиц – определил его лозунгом «Самодержавие, православие, народность », осенявшим всю деятельность императора Николая I. Кроме того, он полагал необходимым для России иметь мощные вооруженные силы, гарантирующие от внешней угрозы и позволяющие держать под контролем «драчливых», легко возбуждаемых соседей.

В его эпоху — в 20-40 годах XIX-го века огромная по численности русская армия была сильнейшей в Европе . Такою передал ее Николаю «из рук в руки» старший брат Александр. Была, правда, при Николае проиграна Крымская война в 50-х, но все же за сорок лет до этого Россия одолела Наполеона, потом громила все революционные движения в Европе и наводила страх на соседние (и не только) страны. Отсюда и присвоенное себе Россией право вмешательства во внутренние дела других стран. Вот один из незначительных, зато наглядных примеров.

В 1844 году в Париже была поставлена пьеса Александра Дюма «Павел I». В ней открыто говорилось об убийстве императора Павла с ведома и согласия его сына Александра I (да и сам Павел там выведен не лучшим образом). Узнав об этом, Николай I вызвал к себе французского посла и сказал: «передайте королю Франции, что если он не прекратит немедленно это представление, то я пошлю в Париж миллион зрителей в серых шинелях и они его освистают» . В результате, спектакль, несмотря на существовавшую во Франции свободу слова, когда не возбранялось поругивать даже короля, запретили. Это был, разумеется, не единственный случай силового давления и шантажа тех, кто слабее, со стороны николаевской России.

Да и сегодня некоторые лидеры России полагают, что вправе вмешиваться во внутреннюю жизнь других стран. Так, президент России в январе 2012г. заявил, что ни за что «не будет вести переговоры с нынешним президентом Грузии» . Чем не призыв к государственному перевороту в небольшой соседней стране? Мол, скиньте избранного главу государства, тогда и отладим наши отношения. Не хотите – пеняйте на себя. Вспомним также откровенное вмешательство в выборы президента Украины, недавние события в Южной Осетии, угрозы прервать поставку газа за рубеж и т.п. Увы, время не излечило от опасной болезни высокомерия и использования неприкрытого шантажа бывшую великую державу.

Грустные итоги . Недавно, «гуляя» по Интернету, наткнулся на целый ряд любопытных оценок состояния, в котором оказалась Россия к концу 30-летнего правления Николая I-го. Повторюсь, правления — в отличие от эпохи Александра I – почти сплошь с уклоном в одну сторону — авторитаризма. Направить страну в другую сторону, где доминируют либерализация и коренные экономические и политические реформы, и тем самым сократить отрыв от цивилизованной Европы, удалось только с одновременной сменой правителя, т. е. после смерти Николая I-го.

Какой же была Россия к концу 30-летия пребывания на троне Николая I-го? Об этом рассказывают достойные доверия некоторые видные историки и литераторы Николаевской эпохи:

«Современное состояние России представляет внутренний разлад, прикрываемый бессовестной ложью. Правительство, а с ним и верхние классы, отдалилось от народа и стало для него чужим.
…Всеобщее развращение или ослабление нравственных начал в обществе дошло до огромных размеров. Взяточничество и чиновний организованный грабеж – страшны. Это до того вошло, так сказать, в воздух, что у нас не только те воры, кто бесчестные люди: нет, очень часто прекрасные, добрые, даже в своем роде честные люди – тоже воры: исключений немного. Это сделалось уже не личным грехом, а общественным. (Не правда ли, знакомая картина?)…Гнет всякого мнения, всякого проявления мысли дошел до того, что иные представители власти государственной запрещают изъявлять мнение даже благоприятное правительству, ибо запрещают всякое мнение. Они не разрешают даже хвалить распоряжение начальства…» (К. Аксаков);

«Государь, очарованный блестящими отчетами, не имеет верного понятия о настоящем положении России. Став на высоту недосягаемую, он не имеет средств все слышать: никакая правда до него достигнуть не смеет, да и не сможет; все пути выражения мысли закрыты, нет ни гласности, ни общественного мнения, ни апелляции, ни протеста, ни контроля… О народе, который трудится, проливает кровь, носит все тяготы, страдает … ни у кого и мысл и нет. Народ как будто не существует нравственно, известный только по ведомостям казенной палаты ».(М. Погодин);

«Фрунтовики ( имеются в виду участники войны.) воссели во всех правительственных местах, и с ними воцарилось невежество, произвол, грабительство, всевозможные беспорядки. Смотр стал целью общественной и государственной жизни. Все делалось на показ для того, чтобы державный приехал, взглянул и в сказал: Хорошо! Все в порядке!» Отсюда все потянулось на показ, во внешность, и внутреннее развитие остановилось…». (С. Соловьёв).

Тогда и теперь. Читаешь все это и перестаешь понимать, о каком столетье идет речь – XIX-м или XXI-м? А, может, не надо удивляться, просто Путинский XXI-й век — это тот же Николаевский XIX-й, но, конечно, на более современной технической базе? И тот и другой являют собой отклонения от ранее достигнутого уровня либерализации в сторону авторитаризма. Исправить это и «вырулить» обратно – в сторону либерализации – суждено чаще всего, лишь следующему поколению правителей, которые, в свою очередь, тоже могут «перегнуть палку» (например, из-за неучета уровня подготовленности населения к демократическим преобразованиям).

Очевидно, так и происходит движение вперед с чередованием отклонений в обе стороны. Движение «вперед», по меркам цивилизованных стран, означает приближение к важным целям, зафиксированным в предвыборных программах конкурирующих партий (коалиций, группировок). Но наличие конкурирующих программ – это еще не всё. Их успешная реализация во многом зависит от способности системы управления отслеживать отклонения и своевременно восстанавливать нормальный темп продвижения к цели. Эффективной основой таких систем, как следует из мирового опыта, является состязательность, конкурентная борьба находящейся у власти партии с реальной, сильной, критикующей оппозицией, чего сегодня в России не сыщешь и «днем с огнем».

Но все течет, все меняется. К примеру, Николай I-й «на дух не переносил» никакой реальной оппозиции и коренных реформ (однажды, посетив Англию, он даже высказал пожелание, чтобы лишились дара речи все эти болтуны, которые шумят на митингах и в клубах). А вот сменивший его родной сын – Александр II-й — сделал резкий поворот и вошел в историю своими важнейшими со времен Петра I- го преобразованиями (об этом будет дальше). Правители сегодняшней России, трусливо избегающие предвыборных дебатов, сильную оппозицию тоже не привечают, а уж, если без оппозиции сегодня не пускают в «приличный дом», то организуют «потемкинскую деревню» в виде марионеточных, карманных партийРРРрРРРР, которые «одобрям’с все, что прикажут (использование таких «партий» было опробовано еще в советское время в т.н. «странах народной демократии»). Либо откроют шлюз такому наводнению микроскопических партий, которое приведет к дискредитации всей идеи многопартийности.

Но как когда-то авторитарное правление Николая I-го сменили преобразования Александра II-го, так, на мой взгляд, и нынешней авторитарной «вертикали» в России, прикрытой косметическими реформами, уготован недолгий век. По определению Н. Троицкого,

«реформы Николая I отличались от реформ предыдущего и последующего царствований: если ранее Александр I лавировал между старым, феодальным, и новым, буржуазным началами во всех (экономической, социальной, политической, духовной) сферах жизни россиян, а позднее Александр II уступал давлению нового, то Николай I укреплял старое (врачуя, ремонтируя и лакируя его) для того, чтобы успешнее противостоять новому». Словом, такой видится издалека эпоха Николая I, таково, на мой взгляд, ее место в истории России.

Любопытные названия и события .

А теперь дополним краткую характеристику эпохи Николая I некоторыми любопытными названиями и эпизодами того времени.

Палкин — от «битья палками» . Почему, вместо радующего слух, хот ь и официального «Незабвенный », в императора так вцепился, что и зубами не оторвать, позорный хвост «Палкин » ? Обратимсяк рассказу Льва Толстого:

«Мы ночевали у 95-летнего солдата. Он служил при Александре I и Николае…
- А мне довелось при Николае служить,- сказал старик. - И тотчас же оживился и стал рассказывать.
- Тогда что было,- заговорил он. - Тогда на 50 палок и порток не снимали; а 150, 200, 300… насмерть запарывали.
Говорил он и с отвращением, и с ужасом, и не без гордости о прежнем молодечестве.
- А уж палками - недели не проходило, чтобы не забивали насмерть человека или двух из полка. Нынче уж и не знают, что такое палки, а тогда это словечко со рта не сходило, « Палки, палки»!.. У нас и солдаты Николая Палкиным прозвали. Николай Павлыч, а они говорят Николай Палкин. Так и пошло ему прозвище».

Есть, конечно, и другие версии, почему это сухое, жесткое слово стало неразлучным с именем российского императора.

Вообще же в эпоху царствования Николая I-го одним из широко распространенных наказаний действительно было битье палками . За малейшие прегрешения могли забить до смерти, если число ударов было от 150 до 300. В народе Николая Павлыча (как уже говорилось)заменили на Николая Палкина.

Битье палками было самым дешевым, но отнюдь не единственным способом наказания и принуждения к «хорошему» поведению и добросовестному исполнению всеми «винтиками» государственной системы возложенных на них обязанностей. Тюрьма, ссылка в дальние края и т. п. тоже использовались для перевоспитания подданных, нарушающих установленную для всех единую дисциплину.

Коррупция и «Ревизор». Из всех видов нарушений особую тревогу вызывало у царя широко практикуемое, удушающее всю страну взяточничество. Однажды Николай I собрал сведения, кто из губернаторов не берет взятки. Оказалось, что таких только двое – ковенский (Радищев, сын известного писателя) и киевский (Фундуклей) губернаторы. Царь оставил эту информацию без последствий и прокомментировал ее следующим образом: «Что не берет взяток Фундуклей – это понятно, потому что он очень богат, ну а если не берет их Радищев, значит он чересчур уж честен».

Уже через полгода после восшествия на престол Николай, понимая важность борьбы с этим вечным злом России, образовал комитет «Для соображения законов о лихоимстве и положение предварительного заключения о мерах к истреблению сего преступления» . Но «соображать» законы и выполнять их – это в России, по уличной терминологии, «две большие разницы». Николаю I оставалось лишь горько сетовать на взяточничество и казнокрадство в его стране. Николай, который сам никогда не был замешан в каких-либо коррупционных деяниях и взяточничестве, тщетно пытался подавить это зло чисто административными мерами. По свидетельству В. О. Ключевского

«в губернии он разослал доверенных сановников для производства строгой ревизии. Вскрывались ужасающие подробности; обнаруживалось, например, что в Петербурге, в центре, ни одна касса никогда не проверялась; все денежные отчеты составлялись заведомо фальшиво; несколько чиновников с сотнями тысяч пропали без вести. В судебных местах император «нашел» два миллиона дел, по которым в тюрьмах сидело 127 тыс. человек. Сенатские указы оставлялись без последствий подчиненными учреждениями. Губернаторам назначен был годовой срок для очистки неисполненных дел; император сократил его до трех месяцев, дав неисправным губернаторам положительное и прямое обещание отдать их под суд ». Но и это практически был «холостой выстрел».

А как с этим делом теперь? Что изменилось за почти 200 лет? К сожалению,РРРРРРР та же ситуация, а, может, и гораздо хуже в сегодняшней России. Так, согласно достойным доверия данным Transparency International по уровню коррумпированности Россия в рейтинге 2010 года разделила «почетное» 154 место (из 178) с Папуа-Новая Гвинея, Таджикистаном, Конго и Гвинея-Бисау. Средняя бытовая взятка выросла в последние годы больше, чем втрое.

Казалось бы, кого теперь этим удивишь? В царской России никогда не было недостатка в коррумпированных чиновниках, причем поборы и взятки составляли существенную часть их доходов. Одна из пьес известного драматурга А. Островского так и называется «Доходное место»; в ней порядочный человек, после безуспешных попыток жить честно, вынужден просить устроить его на «доходное место». Нехорошо, конечно. Но всё это не идет ни в какое сравнение с тем, что происходит сейчас. Берут не только чиновники, но и военкомы, чтобы «отмазать» от воинской службы, преподаватели – за оценки и аттестации, врачи — за бесплатное или «особое» лечение, даже «мелкие сошки» – за выдачу простейших справок и т.д. Сегодня в России взяточничество и коррупция перешли все мыслимые границы. Куда уж дальше!?

Кто поможет «Ревизору»? Но вернемся в XIX-й век, точнее к середине 30-х годов, когда Н. Гоголь завершил работу над своей гениальной комедией «Ревизор». Но так как в этой комедии он беспощадно высмеял и разоблачил всю бюрократическую систему Российской империи, в условиях удушливой Николаевской цензуры не могли не возникнуть серьезные трудности с изданием пьесы и ее постановкой в театре. Никто не хотел рисковать. И все же нашелся человек протолкнувший пьесу на сцену. Это был…. император Николай I-й, прочитавший ее по чьей-то наводке. Когда он приехал на премьеру «Ревизора» в Александринку, театр был уже заполнен сановниками высокого ранга, которые, считая ошибкой постановку «Ревизора», тем не менее с опаской и трепетом ожидали гневной реакции царя. А он первым зааплодировал, после чего партер и ложи не могли не последовать его примеру. Говорят, что, выходя из театра, государь бросил: «Нам всем тут хорошо досталось. А мне больше всех» .

Зачем? Вдумаемся: зачем было ему, задушившему руками цензоров по политическим (и не только) соображениям немало талантливых произведений, зачем ему было прокладывать дорогу гоголевскому «Ревизору», от которого, по его собственному признанию, ему же «досталось больше всех»? Мне кажется эта загадка пока до конца не разгадана. Многие полагали, что Николай просто не уловил ту издевку, которая заложена в пьесе, а придворные, после неожиданной публичной царской похвалы в театре, боялись разгневать императора тем, что видели и злорадствовали, как до него «медленно доходит». Словом, на какое-то время «зависла» ситуация, сходная с «платьем голого короля»; разве что мальчика не было…

На мой взгляд, это сомнительное утверждение. Не надо недооценивать умственные способности императора, а также преувеличивать подхалимажное влияние «верных слуг»; на дворе все-таки был уже XIX-й век, а не XV-й. Нужно также учитывать, что в 1830-х годах Николай, возможно, еще надеялся, если не побороть, то хоть уменьшить масштабы ненавистной ему коррупции. Прочитав сценарий гоголевской комедии, он мог вполне резонно предположить, что она способна сыграть какую-то положительную роль в его безнадежной борьбе с коррупцией, разоблачая и талантливо высмеивая на всю страну взяточников всех уровней и профессий.

Такие «ходы конем» случались и в более поздние времена. Может, кто-то из поколенья войны (Великой Отечественной) вспомнит, что после страшных поражений первой стадии войны, Сталин, отстранив от реального командования показавших себя непригодными в новых условиях, но заслуженных в прошлом ветеранов типа Буденного, Ворошилова и др., использовал пьесу А.Корнейчука «Фронт», чтобы сделать эти свои решения понятными всем (считается, что вождь сам заказал эту пьесу своему «придворному драматургу»). Думаю, читатели подскажут и более свежие, возможно, сегодняшние примеры. А мы возвращаемся к Николаю, чтобы подробней раскрыть некоторые важные события его эпохи .

Детство (и не только) .

В 1796 году, за четыре месяца до ухода из жизни Екатерины II, родился ее третий внук — Николай. Он рос здоровым и крепким мальчиком, внешне выделяясь среди сверстников высоким ростом. Отца — императора, который его очень любил, он лишился в четыре года. Со старшими братьями – Александром и Константином у него не сложилось близких отношений. Детство его прошло в бесконечных военных играх с младшим братом Михаилом.

Как и чему учился? Учился он неровно. Общественные науки явно не интересовали его, казались ему скучными. Он хорошо рисовал. В то же время к точным и естественным наукам испытывал определенное влечение, а в военно-инженерное дело по-настоящему влюбился. Однажды он должен был написать сочинение о том, что военная служба –это не единственное занятие дворянина, что есть и другие занятия, тоже почетные и полезные. Великий князь — мальчик Николай ничего не изволил сочинить, и это пришлось сделать за него педагогам, а затем продиктовать ему готовый текст. В журналах, которые заполняли его наставники, постоянно встречаются жалобы на то, что во все свои действия он вносит слишком много несдержанности, что свои игры он почти постоянно завершает тем, что причиняет боль себе и другим.

«Вспыльчивость и строптивость Николая Павловича проявлялись обыкновенно в случаях, когда кто-нибудь или что-нибудь его сердили; чтобы с ним не случалось, падал ли он, или ушибался, или считал свои желания неисполненными, а себя обиженным, он тотчас же произносил бранные слова, рубил своим топориком барабан, игрушки, ломал их, бил палкой или чем попало товарищей игр своих несмотря на то, что очень любил их».

В журнале за 1805 года отмечаются и другие недостатки великого князя – «постоянная наклонность сознаваться в своих ошибках лишь тогда, когда он бывает принужден к этому силой»; отмечали также, что он охотно принимает тон самодовольства, когда все идет хорошо и когда он воображает, что ни в ком не нуждается более, несмотря на то, что он «вовсе не отличался воинственным духом и во многих случаях обнаруживал робость и даже трусость.»

Жена его брата — императора Александра — Елизавета, с которой читатель уже ранее познакомился, не раз говорила о невоспитанности Николая Павловича, о том, что «грубость он считает признаком и проявлением независимости» ; она идет даже дальше всех остальных свидетелей юности Николая и прямо называет его «надменным и неискренним человеком».

В отличие от Александра, Николай никогда не увлекался идеями либерализма. По сути своей он с юных лет был милитаристом и материалистом и, не скрывая этого, презрительно относился к духовной стороне жизни. В быту он был очень неприхотлив, а суровость сохранял даже в узком семейном кругу, где, впрочем, иногда мог быть и обаятельным. Он обладал неплохим чувством юмора, что хорошо видно по его рисункам. Легко и быстро рисовал он родных и друзей, подсмотренные сценки, в том числе из лагерного быта, причем зачастую в манере шаржа. «Он имел талант к карикатурам, - писал о Николае Поль Лакруа, - и самым удачным образом схватывал смешные стороны лиц, которых он хотел поместить в какой-нибудь сатирический рисунок» .

Поскольку в его детские и юношеские годы никто не предполагал, что он и есть будущий император, Николай, нередко предоставленный сам себе, «шлялся» по дворцовым передним, где и услышал многое, отнюдь не предназначенное для его ушей.

«При нем, как при третьем брате, не стеснялись, - писал В.О.Ключевский, - великий князь мог наблюдать людей в том виде, в котором они держались в передней, то есть в удобнейшем для их наблюдения виде. Он здесь узнал отношения, лица, интриги, порядки… Эти мелкие знания очень понадобились ему на престоле… Вот почему он мог заглянуть на существующий порядок с другой стороны, с какой редко удается взглянуть на него монарху».

В первые годы жизни большое влияние на него имела его няня, шотландка мисс Лайон, женщина прямая и смелая; были у него и наставники и гувернеры, обучавшие мальчика русскому и иностранным языкам, истории, географии и другим предметам, а главным его наставником был назначен незадолго до смерти Павла директор I-го кадетского корпуса генерал М.И. Ламздорф, честный, но суровый и грубый немец, прибегавший порою и к телесным наказаниям. Николай с ранних лет стал проявлять склонность к самовластью, самонадеянность и надменность. Он увлекался, как отмечалось, лишь рисованием, а когда немного подрос — военными науками и в особенности инженерным искусством. Считалось, что в целом воспитанием обоих младших братьев императора Александра ведала их мать — императрица Мария Федоровна. Уж как она ни старалась побороть страсть своих младших сыновей – Николая и Михаила — к военным забавам, практически ничего не добилась, страсть эта с годами в них только укоренялась, не шла на убыль.

Таким он пришел из детства.

С годами стала вырисовываться для Николая перспектива занять престол Российской империи, поскольку старший его брат Константин отказался от трона. В царской семье было известно, что еще в 1819 году император Александр сообщил младшему брату Николаю о своем намерении назначить его наследником. К тому же оно вполне совпадало с желанием их матери – вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Авторы юбилейной книги «Три века» (1913г.), характеризующие Николя, также отдают должное чувству такта , присущемуНиколаю Павловичу: «14 декабря 1825 года (день восстания «декабристов») после трехнедельного междуцарствия или двоецарствия (с братом Константином), во время которого Николай Павлович держал себя с полной корректностью к брату… Он вступил на престол предков с вполне определенными взглядами на свой сан и свое значение – взглядами, сложившимися не только под влиянием традиций власти русских государей, но на выработку которых оказали влияние его личный характер, его военные вкусы и понятие о солдате – пешке и всемогущем командире…

Непоколебимый монархист Николай I — фанатический жрец и вместе с тем своеобразный поэт неограниченной власти государя…

Самодовление и поклонение себе как земному богу было основной чертой императора Николая I -го как правителя».

Эта основная черта «сказывалась в его политике внешней и внутренней; она сказывалась и в его отношении к подданым… Николай не терпел разномыслия , противоречия, а тем более противодействия. Естественно поэтому, что всякий протест против его власти вызывал в нем гнев и стремление подавить и уничтожить его… И поэтому борьба с революцией дома и в Европе сделалась главным содержанием его внутренней и внешней политики».

Были, однако, и некоторые другие черты «… в его юности, которые давали себя чувствовать во все его 30-летнее царствование. С детства он был угрюм, не особенно храбр, жесток, неискренен и не забывал обид. Николай от всех требовал одного только подчинения, жаловал только тех, кто был ему покорен, и беспощадно карал всех, кто ему не повиновался, кто нарушал общую для всех подданных дисциплину… Почти 30 лет командовал он Россией, как командовал бы армией или корпусом, взыскивая с подданных как взыскивали с солдат современные ему придирчивые и суровые командиры… Его отнюдь нельзя назвать сознательно злым человеком, не думавшем о своей стране: напротив, он любил Россию по своему, тяжелой любовью, которую она долго не могла забыть».

Вместе с тем современники отмечают его незаурядную трудоспособность. Николай I-й «проводил за работой восемнадцать часов в сутки… трудился до поздней ночи, вставал на заре… ничем не жертвовал ради удовольствия и всем ради долга и принимал на себя больше труда и забот, чем последний поденщик из его подданных. Он чистосердечно и искренне верил, что в состоянии все видеть своими глазами, все слышать своими ушами, все регламентировать по своему разумению, все преобразовать своею волею ». А в результате, по мнению тех же современников, «лишь нагромоздил вокруг своей бесконтрольной власти груду колоссальных злоупотреблений, тем более пагубных, что извне они прикрывались официальной законностью.. .»

Общеизвестным было пристрастие царя к справедливости и порядку. И еще – немаловажно, что он обладал способностью формировать команду из талантливых, творчески одарённых людей.

Воцарение (вопреки декабристам) .

Видимо, читатель помнит, что Николай, согласно В.О. Ключевскому, «не готовился и не желал царствовать , и он шел к неожиданному и нежеланному престолу сквозь ряды мятежных войск ». Так вот, «ряды мятежных войск » — это и были те самые полки, которые вывели 14декабря 1825 года на Сенатскую площадь офицеры-декабристы (участников мятежа стали так называть по времени этого события). Но кто же такие декабристы и чем им не угодил наследник императора Александра I-го — его младший брат Николай? Почему они вдруг взбунтовались в декабре 1825 года против прихода к власти нового государя – Николая I-го — после смерти его старшего брата, четверть века правившего Россией? Попробуем коротко ответить на все эти вопросы, учитывая то огромное влияние, которое, по отзывам ряда историков, оказал мятеж декабристов на жизнь и деятельность Николая I-го

(к месту вспомнился где-то вычитанный афоризм: «мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе»).

Откуда взялись в России декабристы — инициаторы мятежа? Это были свои — россияне, главным образом офицеры дворянского происхождения. Важной причиной их объединения в «кружки», клубы, союзы единомышленников были противоречия самой российской действительности, тормозившие прогресс. Самым нетерпимым для передовых русских людей тогда было крепостное право, олицетворявшее душившие страну произвол, бесправие подавляющего большинства народа, экономическое и техническое отставание от Запада и т.д. Из самой жизни, а также из зарубежной и передовой отечественной литературы (произведений А.Н. Радищева, Д.И. Фонвизина и др.) будущие декабристы черпали мысли о необходимости отмены крепостного права, преобразования России из самодержавного в конституционное государство. Отечественная война 1812г. подтолкнула, резко ускорила рост их политического сознания. Война свела будущих декабристов с простыми крестьянами, ремесленниками и т. д. — не как господ с холопами, а как соратников в защите родины и таким образом подтолкнула их больше, чем когда-либо прежде, задуматься над судьбами России и ее народа. «Мы были дети 1812 года», — сказал от имени всех декабристов М.И. Муравьев-Апостол.

Их Общества и программы . К середине 1820-х годов будущие декабристы сосредоточились в двух Обществах – Северном (Петербург), и Южном (Украина). Их программы преобразования России включали требование ликвидации абсолютизма, отмены крепостного права и сословных привилегий. Один из руководителей декабристов – Пестель — был сторонником свержения царизма революционным путем и поголовного истребления всех без исключения членов царского дома, включая малолетних детей (что и сделали большевики в 1918 году).

Восстание. Теперь ознакомимся с реальной обстановкой в декабрьской (1825г.) России и с тем как началось и чем закончилось восстание декабристов.

Переприсяга. В ноябре 1825г. в Таганроге умер Александр I. Согласно тогдашнему закону, царем должен был стать его следующий брат Константин. Но тот еще два года назад категорически отказался. Тогда же Александр объявил наследником следующего из братьев – Николая, но манифест об этом хранился до самой смерти Александра в глубокой тайне. Вот по этой-то причине и возникла ситуация междуцарствия.

Как только в Петербург пришла весть о смерти Александра I, власти и войска начали присягать Константину. Присягнул ему и Николай. В то же время Константин, проживавший в Варшаве, присягнул Николаю. Началась гонка фельдъегерей из Петербурга в Варшаву и обратно. Николай просил Константина сесть на трон. Тот отказывался. В конце концов Николай решил стать царем и назначил на 14 декабря переприсягу.

Мятеж. Между тем в Петербурге члены Северного общества решились воспользоваться междуцарствием для свержения самодержавия и установления республики при помощи военного мятежа. Но сами

мятежники были убеждены, что если солдатам честно рассказать о целях восстания, то их никто не поддержит. Поэтому руководители восстания вели солдат на площадь во имя «законного» государя Константина: «Присягнув одному государю, тут же присягать другому — грех!» Впрочем, Константин для солдат был желанным не сам по себе, а как «добрый» царь – в противовес якобы «злому» Николаю. Современники рассказывали также о том, что некоторые восставшие кричали: «Ура, Конституция!» — считая, что так зовут жену Константина Павловича. Вот такая была в солдатских массах готовность к переходу от самодержавия к республике.

Конец. Начавшийся 14 декабря мятеж был в тот же день подавлен. При этом по официальным данным погибло 1 271 человек, из которых: «39 - во фраках и шинелях, 9 - женского пола, 19 - малолетних и 903 - черни» .

«Северяне» все же успели отправить на «Юг» гонца с известием о том, что мятеж в Петербурге провалился. А восстание декабристов на «Юге» оказалось более продолжительным (с 29 декабря 1825 по 3 января 1826 г.), но менее опасным для царизма. К началу восстания был уже схвачен Пестель, а вслед за ним — и другие «южные» декабристы. Массовые аресты в Петербурге коснулись сотен людей, причастных к заговору. Следствие возглавил сам государь. Помнится, в одном из советских фильмов о декабристах Николай говорит допрашиваемому: «Вот Вы, князь, все на Вольтера ссылаетесь, а я всю ночь сегодня Вольтера читал и ничего такого в его книге не нашел» «Но Ваше величество, может быть,

в этом была виновата не книга?» . Разумеется, далеко не все допросы были состязаниями в остроумии и язвительности, тем более приговоры суда.

Приговор. Пятерых суд приговорил к четвертованию (замененному повешением) — это возглавившие восстание П.И. Пестель, К.Ф. Рылеев, С.И. Муравьев-Апостол, М.П. Бестужев-Рюмин и Каховский. Более 100 декабристов — после замены «отсечения головы» каторгой — были сосланы в Сибирь и — с разжалованием в рядовые — на Кавказ (воевать против горцев).

Декабристки . На каторгу за некоторыми из декабристов (Трубецким, Волконским, Никитой Муравьевым и др.) добровольно последовали их жены – молоденькие, лишь вчера вышедшие замуж аристократки, а также невесты каторжан. Их подвиг воспет в известной поэме Н. Некрасова «Русские женщины» и др. изданиях.

На что повлияло восстание? А теперь задумайтесь, уважаемый читатель, какой след, какие отклики, какие чувства должны были оставить в душе сравнительно молодого человека, волей случая вдруг взошедшего на престол, эти первые дни его царствования, т.е как могло на него лично повлиять восстание декабристов?

Думаю, что, во-первых, это был страх перед надвигающимся «цунами» народного бунта (в первые часы восстания даже подготовили экипажи для бегства царской семьи).

Во-вторых, утвердилась и многократно возросла ненависть к тем, кто не подчиняется, и уверенность в необходимости не допускать никаких либеральных послаблений; укреплять самодержавие, не давать расшатывать авторитарную систему власти. Очевидно, в глазах Николая восстание было тем опасным событием, которое убедительно подтвердило правильность его курса на недопущение в России РРРркаких-либо существенных перемен, создающих угрозу для самодержавной монархии, а также на необходимость всестороннего укрепления, ужесточения того, что теперь «скромно» именуют «вертикалью власти» (улавливаете «перекличку XIX-го и XXI-го столетий?). Мало того, этот курс предусматривал во внешней политике защиту Россией всех «законных» монархий Европы от революций, т.е. стать «жандармом Европы».

Надеюсь, Вы сами почувствуете влияние восстания декабристов на многие шаги и действия Николая I-го, раскрытые в последующих разделах статьи. А нам остается добавить, что восстание декабристов во многом повлияло на революционное движение не только в России, но и во всем мире. Об этом — шутливое по форме, но вполне серьезное по содержанию стихотворение Наума Коржавина, которое начинается так:

Любовь к Добру сынам дворян жгла сердце в снах,
А Герцен спал, не ведая про зло…
Но декабристы разбудили Герцена.
Он недоспал. Отсюда все пошло.

Всё обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт…
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребёнок спит?

Внутренняя политика после декабристов.

Политические процессы. В Николаевскую эпоху волна революций и восстаний, в частности в 1930 и 1948гг., прокатилась по Западной Европе, возбуждая к активным выступлениям во имя свободы поляков, государство которых, разорванное на части еще в XVIII- м веке, прекратило существование как независимое; венгров, отказавшихся в 1848г. признать австрийского императора своим королем, и другие европейские народы. Вести об этих событиях, как и западная литература, проповедующие государственное строительство на основе идей социализма , просачивались и в Россию.

Удушающая цензура всех российских публикаций и контроль за ввозимой из-за границы литературой были бессильны перекрыть все каналы поступления изданий, зараженных «преступными» идеями Сен-Симона, Прудона, Фурье и др. Сама русская действительность благоприятствовала популярности и распространению этих идей. «Солдафонство» не только в армии но и на «гражданке», «неправда черная в судах», мерзость крепостного права, сыск и цензура – все это вызывало недовольство многих мыслящих людей. Наиболее возбудимыми сперва были студенты и лишь впоследствии – более зрелые люди. На их, почти детские по наивности, игры «в декабристов» обрушились жестокие кары , призванные, помимо наказаний, привлечь внимание к «должному» воспитанию детей.

Нужно учесть, что события, происходившие в это время в Западной Европе и в русской Польше подстегивали органы сыска и правосудия видеть опасность даже там, где ее не было, или примитивно выдумывать ее. Вот один из примеров наивных задумок юных последователей декабристов:

«… избрать председателем своего тайного общества А.С. Пушкина, а руководство в боевом выступлении поручить обиженному Николаем I -м генералу Ермолову…» Детская наивность! Но все члены этого несерьезного тайного общества были сосланы в дальние края. Конечно, это далеко не тот кошмар, в который превращалась в наши сталинские времена жизнь, когда за рассказанный антисоветский анекдот, люди осуждались на годы заключения. А уж для виновных, с точки зрения властей, детей была даже узаконена с 12-лет (!) смертная казнь. Вот такая «перекличка» николаевских и советских времен…

Правители Николаевской России «раскрутили» не стоящее выеденного яйца «Дело о лицах, певших в Москве пасквильные стихи». Действительно пели – на веселых молодежных пирушках. В составе веселящихся были и члены кружка, возглавляемого Герценом и Огаревым. Об этих временах вспоминал Герцен: «Новый мир толкался в двери, наши души, наши сердца растворились ему. Сен-Семонизм лег в основу наших убеждений».

Идеи утопического социализма – предмет увлечения членов герценского кружка — захватили и более зрелых людей, которые сгруппировались вокруг М.В. Буташевича-Петрашевского. На собрания этой группы приходили студенты, преподаватели, офицеры, писатели, художники и др. Эти, по сути безвредные собрания, полицейские чины ради собственной карьеры представили как «крамолу». Несмотря на явное отсутствие уголовно наказуемых действий, полевой суд приговорил подсудимых – членов группы Петрашевского (в числе которых был и Ф. М. Достоевский) к смертной казни. Государь император собственноручно написал: «Быть по сему». Затем была проведена вселяющая ужас имитация расстрела и лишь в последнюю минуту была даровна жизнь «каждому по его виновности» (каторжные работы от пожизненных до нескольких лет).

Вот как это происходило. Приговоренных к растрелу привезли в тюремных каретах, окружён­ных жандармским кортежем. Эшафот, установ­ленный на Семёновском плацу, был оббит чёрным кре­пом, в землю были врыты столбы по числу приговоренных к казни. Спустя годы, вспоминая тот страшный день, Достоевский напишет:

«Мы, петрашевцы, стояли на эшафоте и выслушивали наш приговор без ма­лейшего раскаяния… В ту минуту, если не всякий, то, по крайней мере, чрезвычайное большинство из нас почло бы за бесчестье отречься от своих убеждений… То дело, за кото­рое нас осудили, те мысли, те понятия, которые владели нашим духом, представлялись нам не только не требующими раскаяния, но даже чем-то нас очищающим, мучениче­ством, за которое многое нам про­стится!».

На приговорённых натяну­ли белые саваны с колпаками и привязали к столбам. Раздалась барабанная дробь и команда «На прицел!». Сол­даты, клацнувзатворами, навели ружья на свои жертвы. Внезапно подъехала карета. Прибывший офицер привез указ императора о помиловании. Все осуждённые получили различ­ные сроки каторги. Лишь Петрашевского, закованного прямо на площади в кандалы, ждала вечная ссылка.

Один из приговорённых к казни, Григорьев, сошёл с ума. Ощущения, которые он мог испытывать перед казнью, Достоевский передал словами князя Мышкина в одном из монологов в романе «Идиот» .

Жестокая, бесчеловечная инсценировка расстрела быларазыграна для того, что­бы продемонстрировать как строгость наказания, так и милосердие царя-батюшки. Вот такой был «добрый царь»!

А на юге, в Киеве было разгромлено «Кирило-Мефодиевское братство», члены которого во главе с известным историком Н. Костомаровым выступали за создание Федерации славянских народов. Все участники Братства были арестованы и, в конечном счете, сосланы в районы далекие от их родной Украины. Больше других пострадал Тарас Шевченко: за свои стихи и, как человек низкого происхождения, он был отдан в солдаты с запретом писать и рисовать и сослан в Казахский город Актау, носивший одно время название «Шевченко». Такова была, опять же, «государева милость»…

Законодательство и реформы. Как мы помним, правление Николая I началось кровопролитием и казнями, событиями, которые наложили неизгладимую печать на его 30-летнее царствование. Эти мрачные воспоминания, видимо, всю жизнь преследовали императора, равно не доверявшего ни обществу, ни бюрократии, ни «своим» близким людям, со стороны которых он постоянно опасался новых «выходок», измены или «предательского удара». Этим и объясняют авторы «Трех веков», почему

«Николаевское царствование обратилось в эпоху полного застоя в общественной и государственной жизни России. Ни взад ни вперед – таков был охранительный девиз правительства 1825 года, боявшегося всякого движения, открытого слова, свободного жеста. Казалось, «мертвая зыбь» разлилась по всей стране и повергла ее в какое-то оцепенение».

Но, сохраняя в неизменном виде самодержавие, власть вынужденно опиралась на дворянство, выступающее за незыблемость крепостного права. Вот так и замыкался порочный круг.

Порочный круг. Действительно, при малейшей попытке самого скромного преобразовательного начинания становилось очевидным, что касаясь чего-либо одного, нельзя было не задеть и всего целого. Обветшалое здание империи или требовало основательной перестройки, или же его в самом деле не следовало трогать. Правительство, заранее отказавшись от каких либо коренных преобразований, тем самым, очевидно, обрекало себя на совершенное творческое бесплодие… Николай и его окружение последовательно и с возрастающей настойчивостью насаждали в стране покой кладбища, казарменный режим и полицейско-бюрократическую субординацию, и его усилия «не пропали даром».

«Охранительно- консервативная политика власти превратилась в агрессивно-реакционную, а Россия – по выражению С. Соловьева – в «Николаевскую тюрьму». Отказавшись от всякого движения вперед, императору Николаю не оставалось ничего иного, как топтаться на месте…».

Убежденный монархист Николай I сказал как то в беседе с маркизом де Кюстином: «Я понимаю республику это – правительство прямое и искреннее, или, по крайней мере, могущее таковым быть; я понимаю абсолютную монархию, потому что я сам глава подобного порядка вещей, но я не понимаю представительной монархии. Это – правительство лжи, обмана, подкупа; я скорее бы хотел отступить до Китая, нежели когда –либо принять эту форму правления».

Тупик , в который безнадежно упирались любые преобразовательные начинания, создавала ясно выраженная приведенная выше позиция царя и его правительства. Так, например, «замерзло» в «тупике» «преобразование крепостного права» именно потому, что Николаю была совершенно ясна связь интересов «помещиков» — дворян, этой исконной опоры престола, с «внутренним спокойствием» и «благом государства».

Историки отмечают, что даже в более простых, чем проблема крепостного права, случаях, когда правительство Николая I «вмещало» свои преобразования в закон, дело было не лучше» .

Авторы издания «Три века» (1913г.) констатируют, что правительство Николая I-го «мучительно билось, сохраняя вид твердой власти в том «порочном круге», где вся его деятельность была заранее обречена на полное бесплодие» .

Экономическая (и не только) политика. Плюсы и минусы. НиколайI— й немало сделал для развития экономики своей абсолютной монархии и совершенствования системы высшего и среднего технического образования. Он прокладывал железные дороги, строил мосты и дворцы, поощрял создание промышленных предприятий… Будучи абсолютным монархом, он имел практически ничем неограниченные возможности концентрации огромных (прежде всего людских) ресурсов на больших строительных и других объектах (вспомним для сравнения «великие стройки коммунизма», «освоение целины», БАМ, правда, не всегда вызывающие восхищение потомков).

Получив в молодые годы неплохое инженерное образование, Николай и сам проявил заметные способности в области технических наук, особенно строительной техники. Так, он внес толковые предложения в конструкцию одного из соборов в Петербурге. Им также был установлен регламент высоты зданий в столице; в какой-то мере благодаря этому и другим нормативам Петербург стал одним из красивейших городов мира. Когда решался вопрос какой быть трассе железной дороги из Петербурга в Москву, император настоял, чтобы это была прямая линия. Говорили, он понимал, что это, хоть и увеличивает объемы работ сегодня, зато необходимо для будущих быстроходных поездов. Не уверен, что он на самом деле так размышлял, однако факт его «прямой линии» налицо.

Но чтобы успешно использовать самые прогрессивные инженерные решения и технические средства нужна эффективная система управления всем этим хозяйством, иначе возникнет ситуация «кто в лес, кто по дрова». И Николай I-й, принципиально отказавшийся от каких бы то ни было коренных перемен в явно устаревшей, давно утвердившейся в оссииРРРРРРРРоссии бюрократической системе управления, пытался «усовершенствовать» ее путем еще большей бюрократизации. Были значительно расширены штаты чиновников всех ведомств, непомерно увеличивался объем переписки между различными инстанциями. Деятельность администрации приобретала все более формальный, канцелярский характер. Это ощущал и сам царь. Не случайно те категории дел, которые представляли особую важность, Николай стремился вырвать из общей системы управления, подчинить своему личному контролю.

Теперь давайте бросим беглый взгляд на то, что конкретно происходило в Николаевскую эпоху в некоторых отраслях российской экономики. Преобладающим занятием населения было сельское хозяйство. Казалось бы, правительство должно было содействовать его интенсификации — механизации работ, оказания агрономической помощи — но не спешило этим заниматься. Ведь в условиях крепостничества не было дефицита рабочей силы, а отменять крепостное право пока никто не собирался.

Сходной была и причина недостаточной помощи развивающейся русской обрабатывающей промышленности и некоторым другим отраслям –крепостное право, хотя они, ой, как нуждались в помощи. Возможно, власти и пошли бы на увеличение такой помощи, чтобы сделать промышленность конкурентоспособной по отношению к Западу, но опасались последствий такого развития событий. Ведь оно требовало, опять же, отмены крепостного права – главного тормоза прогресса. А вот этого делать Николай I-й как раз и не собирался: он сознательно или бессознательно игнорировал тот факт, что без кардинальных экономических и политических реформ, использование даже лучших зарубежных технических новинок и приглашенных извне специалистов не привело и никогда не приведет к ликвидации отставания от того же зарубежья, намного опередившего российское государство в политическом и экономическом развитии. Жалкими в николаевскую эпоху были попытки смягчить крепостное право при условии не ущемлять интересы помещиков, не навязывать им свою волю. Тем самым власть заведомо обрекала себя на неудачу. Лишь серьезный толчок мог разорвать этот «порочный круг», но это произошло уже после николаевской эпохи…

И вот к какому реальному результату, по свидетельству С. Соловьева,привело Россию 30-летнее авторитарное правление Николая I-го:

«Приходилось расплачиваться за тридцатилетнюю ложь, тридцатилетнее давление всего живого, духовного, подавление народных сил, превращение русских людей в полки; за полную остановку именно того, что нужно было более всего поощрять, чего, к несчастью, так мало приготовила наша история, — именно самостоятельности и общего действия…».

Казалось бы, такая убийственная оценка должна бы уж точно уберечь Россию от чего-либо подобного в будущем. Ан, нет! Разве осуществленные (к тому же на костях миллионов советских людей) идеи большевистских вождей XX-го века об индустриализации народного хозяйства без коренных экономических и политических реформ авторитарной однопартийной системы, а также гонка вооружений и попытки насаждения повсюду коммунистических порядков, могли привести к иным результатам, чем хорошо знакомый нам повсеместный дефицит буквально всех товаров, подавление свобод и прав граждан и, в конечном счете, к коллапсу экономической, а затем и политической системы и развалу СССР ? Мне кажется, стоит задуматься об этом и о сегодняшней опасности снова «наступить на те же грабли», сработанные еще в эпоху Николая I-го.

Культура. 30 лет николаевской эпохи пришлись на период, который часто называют «золотым веком» русской культуры. Первое, чем обычно восхищаются гости России, это яркий представитель «Золотого века» — Петербург, его великолепные здания и сооружения (правда, застройка города была начата еще Петром I-м). Поэтому начнем рассказ о взлете русской культуры с архитектуры.

Вспоминаю, как в далеком 1947 году впервые приехал на студенческую практику в Ленинград и всю «белую ночь» бродил по его улицам, набережным и площадям, не в силах оторваться от с первого взгляда полюбившегося города. Больше всего привлекало внимание то, что это была не просто архитектура отдельных зданий, (хотя каждое из них по-своему прекрасно), а целых ансамблей, завораживающих своим единством и гармоничностью. Тогда я не знал, что почти все это чудо архитектуры возникло, начиная с XVIII-го века, в сравнительно короткий период времени, значительная часть которого приходится на годы Николаевской эпохи. Я просто любовался.

Позднее друзья рассказали, что Невский проспект, главная улица Петербурга, приобрёл вид ансамбля после возведения Казанского собора. Сорок лет строился Исаакиевский собор, призванный олицетворять мощь и незыблемость самодержавия, его единство с православной церковью. По проекту Росси были воздвигнуты здания Сената и Синода, Александринского театра. Старый Петербург, созданный Растрелли, Захаровым, Воронихиным, Монферраном, Росси и другими выдающимися русскими и зарубежными зодчими — это шедевр мировой архитектуры.

Немало архитектурных достижений той эпохи украшают Москву и другие города России. В 1839 году на берегу Москвы-реки был заложен храм Христа Спасителя в память избавления России от французского нашествия. Правда, в эпоху большевизма его, как «опиум для народа», взорвали, чтобы на этом месте воздвигнуть грандиозный Дворец Советов, увенчанный гигантской, выше облаков, фигурой Ленина. Да так ничего и не построили, разве что плавательный бассейн. Уже в пост-советское время храм был восстановлен самой русской православной церковью.

В 1852 году в Петербурге открыл двери для посетителей Эрмитаж, где были собраны ценные художественные сокровища императорской семьи. В Киеве в 1837г. по заказу Николая I-го был заложен так называемый Красный корпус университета. Это оригинальное здание, окрашенное в красный цвет, построили командированные из Петербурга архитекторы отец и сын Беретти. А насчет того, почему был избран именно красный цвет, есть несколько легенд. По одной из них киевские студенты по ночам устраивали шумные пирушки, распевали хулиганские песни, чем мешали жившим окрест людям отдыхать. Местные власти не реагировали на их жалобы, и тогда они обратились к государю. И получили в ответ не тривиальное решение: «если студенты не краснеют за свое поведение, пусть краснеет за них университет. Покрасить в красный цвет»! ». Есть, конечно, и другие версии.

Перейдем к расцвету русской литературы в условиях жесткого контроля за публикациями в Николаевскую эпоху. В первой четверти XIX-го века ведущим жанром в русской литературе была поэзия. В стихах поэтов -декабристов, вдохновленных победой в Отечественной войне и пришедшими с Запада идеями свободы, звучал пафос высокой гражданственности, поднимались темы служения обществу. После разгрома декабристов в литературе усилились настроения пессимизма, но какого-либо провала в творчестве, к счастью, не произошло.

Символом «Золотого века» русской литературы заслуженно считается А.С.Пушкин. Многие полагают (и я к ним присоединяюсь), что до Пушкина в России не было литературы по глубине и разнообразию равной замечательным творениям таких европейских литераторов — гигантов, как Шекспир, Гете, Сервантес… Пушкин — неповторимый русский поэт, прозаик, драматург, публицист и историк. Он прожил всего 37 лет, но количество созданных им литературных шедевров чрезвычайно велико. Ещё при жизни Пушкина приобрел широкую известность и Н. В. Гоголь . Его триумфом стала гениальная пьеса «Ревизор» (о ее значении и прорыве на «большую сцену» было в этой статье рассказано раньше).

Смерть Пушкина явила русской публике М.Ю.Лермонтова во всей силе поэтического таланта. Стихотворение «Смерть Поэта», ходившее в рукописях, и другие его произведения вызвали к автору такую ненависть «толпы, стоявшей у трона », что поэту не дали дожить и до 27 лет. Вспоминаю, как на одном из своих когда-то очень популярных концертов-рассказов известный литературовед – знаток творчества Лермонтова — Ираклий Андронников поведал аудитории слова старика из подмосковной деревни, откуда был родом Лермонтов:

«Вы правы, Пушкин в русской литературе – это № 1. А ведь наш- то Михаил Юрьевич прожил на 10 лет меньше. Добавьте ему эти10 лет, и еще неизвестно к то из них был бы «Пушкин» . Здесь уместно вспомнить строки, которые Лермонтов оставил, отправляясь в ссылку на Кавказ, где вскоре и был убит на дуэли:

Прощай, немытая Россия,

Страна рабов, страна господ,

И вы, мундиры голубые,

И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа

Сокроюсь от твоих пашей,

От их всевидящего глаза,

От их всеслышащих ушей.

Не перестаю удивляться тому, что именно в эпоху Николая I произошёл такой расцвет русской литературы, какого никогда не было прежде. Перечень замечательных литераторов — Пушкина, Гоголя иЛермонтова можно дополнитьименами Грибоедова, Тургенева, Белинского и др. И это при том, что Николай подавлял любые проявления вольнодумства. Уже через несколько месяцев после начала его эпохи был принят цензурный устав , прозванный его современниками «чугунным». Запрещалось печатать практически всё, что имело какую-либо политическую подоплеку и многое из того, что ее не имело. Такие цензурные запреты, конечно, существенно ущемляли свободу слова и открытие новых, молодых талантов, но они не идут ни в какое сравнение с массовостью цензуры и ее «всевидящего глаза» в б. СССР, где даже визитные карточки и приглашения на ужин требовали разрешения цензуры, а простые пишущие машинки должны были в нерабочее время храниться опечатанными.

И все же – возвращаемся к Николаю I-му — странно, что государь – душитель всякого свободного слова – порою лично поддерживал отнюдь не лояльных к нему, зато талантливых поэтов, писателей, драматургов. Можно лишь догадываться почему он это делал, как с проталкиванием «Ревизора» на «большую сцену». Но факты остаются фактами. Став императором, он освободил Пушкина из ссылки в Михайловское, спокойно выслушал его признание в том, что 14 декабря поэт был бы на стороне заговорщиков, обошелся с ним предельно милостиво: избавил от цензоров, взял на себя цензуру всех его новых сочинений, назвал «умнейшим человеком России», а также прекратил заведенные против Пушкина дела. «В нём много прапорщика и немного Петра Великого», - так писал когда-то Пушкин о Николае. И ещё – в письме Н.М. Языкову:

«Царь освободил меня от цензуры. Он сам – мой цензор. Выгода, конечно, необъятная. Таким образом, Годунова тиснем». Пушкин мог позволить себе то, что другому так легко не сошло бы с рук, например, не прийти на бал, на который царь лично его пригласил.

Видимо, общение с Пушкиным было вообще нелегким делом. Ему ничего не стоило оскорбить другого. Подсчитано его участие в 27 вызовах на дуэли (с той и другой стороны), что немало даже для того «драчливого» времени (к счастью, отнюдь не все они состоялись). А разве не оскорбительна по форме эпиграмма: «В России нет закона, а столб — и на столбе корона »? Известный искусствовед Соломон Волков, говоря о неуживчивости Пушкина, отмечает, что в реальной жизни «Александр Сергеевич был достаточно невоздержанным человеком, не платил долгов, или легко, например, мог начать ухаживать за женой друга. Разве хочется вам иметь такого человека своим близким приятелем? Будет сразу же масса проблем. Но это мне никогда не мешало восторгаться его творчеством», резюмирует С. Волков. (Мне тоже. В. Рыбальский).

Оставим Волкова наедине с Пушкиным выяснять отношения и вернемся к цензуре Николаевской поры. Руководствуясь «уставом», цензоры доходили в запретах до идиотизма. Например, запретили печатать учебник арифметики после того, как в тексте задачи высмотрели между цифрами три точки и «узрели» в этом злой умысел. Закрыли ряд журналов, запретили произведения Ф. Шиллера, преследовали П. Чаадаева и многих других.

Думаю, каждый из живших и учившихся в б. СССР знаком с замечательной комедией Грибоедова «Горе от ума». Но не все знают, что автор пьесы так и не увидел ее ни на сцене, ни опубликованную целиком. И это тоже дело рук николаевских цензоров. Правда, пьесу тайно распространяли по всей России в «списках» (тогдашний аналог нашего «Самиздата»). К тому же написанная ярким афористическим стилем она вся «разошлась на цитаты». Примеров содержащихся в ней афоризмов – сколько угодно («ах, злые языки страшнее пистолета», «счастливые часов не наблюдают», «служить бы рад, прислуживаться тошно» и др.)

Ужасно закончилась жизнь самого Грибоедова. Он был послом России в Персии (Иране), когда огромная толпа фанатиков, вооруженных чем попало, при явном попустительстве шаха, напа­ла на особняк русского посольства. Конвойные казаки, чиновники посольства и сам Грибоедов герои­чески защищались. Но силы были слишком неравны. Всё русское посольство - тридцать семь человек - были растерзаны. Труп Гри­боедова толпа в течение трех дней таскала по улицам и базарам Тегерана, потом тело сбросили в ров и опознать его смогли только по старой ране на руке. Впоследствии прах Грибоедова был вывезен в Россию и захоронен в Грузии на горе Мтацминда. Там же и могила его любимой, неутешной жены — Нины Чавчавадзе, не снимавшей траур до самой смерти. На черном камне высечены ее слова «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!»

Но вернемся к теме цензурных запретов и непонятных исключений из них. По распоряжению Николаевских цензоров была запрещена к постановке пьеса Островского «Свои люди - сочтёмся» (причина – не показано «хорошее» купечество), «Записки охотника» Тургенева, многие статьи Белинского и т.д. и т.п. И в то же время Пушкин лично читал самому Николаю «Евгения Онегина», Гоголь - «Мертвые души», а государь не только одобрял, но и финансировал и того и другого. Николай первым отметил талант Л.Толстого, а о лермонтовском «Герое нашего времени» написал отзыв на уровне профессионального литературоведа. Вот такое было разное отношение к звездам разной величины в «Золотом веке».

Что мы всё о литературе и цензуре», — вправе посетоваать придирчивый читатель, — «будто других составляющих культуры не коснулся «Золотой век?». Конечно, коснулся, даже взял в свои объятья. Возьмите театр. Важным событием в театральной жизни России была премьера гоголевского «Ревизора», где роль городничего играл Щепкин. В эти же годы в Большом театре стартовала музыка «Золотого века» — была поставлена и пользовалась огромным успехом опера М. И. Глинки «Жизнь за царя». Талантливые Алябьев, Варламов, Гумилёв обогатили музыку «берущими за душу» романсами. В первой половине XIX века и русская музыкальная культура начала взбираться на невиданную доселе высоту.

Нашли свое почетное место в «Золотом веке» живопись и скульптура. Достаточно вспомнить выдающиеся работы О. Кипренского, В. Тропинина, К. Брюллова, А. Иванова и других крупных художников XIX в.

Внешняя политика

Польское восстание. Первые годы правления Николая вызвали в российском обществе примирительное настроение, опирающееся, с одной стороны, на успехи внешней политики нового императора, с другой, пока еще сравнительно мягкой, не удушающей внутренней политикой. Вскоре, однако, начался крен в другую, реакционную сторону.

Николай был в шоке от июльской революции 1830 г.во Франции и поведения командующего гвардией Людовика-Филиппа, который силой захватил престол Людовика XVIII-ого — короля «законной династии» (снова правившей после победы над Наполеоном и реставрации монархии). Сначала Николай думал о коалиции европейских держав, которая могла бы военной силой восстановить «законную династию» во Франции, но затем был вынужден по примеру других стран признать новую династию.

А вскоре было уже не до Франции, т.к. вспыхнуло восстание в Царстве Польском, входившем тогда в состав Российской империи. Это восстание перешло затем в длительную войну. Сформированное восставшими Временное польское правительство пыталось сначала вести с Николаем переговоры, при этом выдвинуло требование присоединить к Царству Польскому другие части прежнего польского государства. Николай отказался от переговоров на таких условиях и потребовал от восставших капитулировать, пообещав за это амнистию. В ответ польский сейм объявил династию Романовых лишенной польского престола. Восстание было жестоко подавлено, Конституция Польши отменена, а Царство Польское присоединено к России, как завоеванная провинция. Было введено военное положение, и генерал — фельдмаршал Паскевич, ставший наместником края, наделен диктаторской властью. Тысячи и тысячи участников восстания и их семьи бежали за границу где и стали политэмигрантами в свободных странах Европы и Америки.

Жандарм Европы. Видимо, после польских событий в 1830 — 1831 годов в уме Николая созрело решение —признать основной задачей своей внешней политики борьбу с любыми революционными действиями, а для этого восстановить разрушенный пять лет назад Священный союз монархов.

При этом возрастала роль России в недопущении каких-либо перемен во всей европейской жизни, так что Россию эпохи Николая I не зря стали называть «жандармом Европы». Так, по просьбе Австрийской империи 140-тысячный русский корпус был направлен в Венгрию, пытавшуюся освободиться от гнёта со стороны Австрии; в результате венгерская революция была подавлена (в боях с русской армией погиб «венгерский Пушкин» – 24-летний поэт Шандор Петефи), а зашатавшийся было трон под императором Францем- Иосиф ом был спасён российскими штыками.

Впрочем, австрийцам Николай помогал не просто из благотворительности. «Весьма вероятно, что Венгрия, победив Австрию, в силу сложившихся обстоятельств вынуждена была бы оказать деятельное содействие замыслам польской эмиграции» , - записал биограф Паскевча.

Восточный вопрос . Укрепление своего влияния на Балканах и обеспечение беспрепятственного мореходства в проливах Босфор и Дарданеллы – эти важные для России цели были достигнуты в ходе русско-турецких войн в первой трети XIX века. Султан был вынужден признать свободу и независимость Греции и широкую автономию Сербии , а Россия получила право блокировать проход иностранных судов через проливы Босфор и Дарданеллы.

Крымская война . И все же в 1853г. произошло новое обострение отношений с Турцией, следствием чего стало объявление ею войны России. В начале этой войны была одержана блестящая победа русского парусного флота в Синопской бухте. Военные успехи России вызвали негативную реакцию на Западе. Основные военные действия развернулись в Крыму . В октябре 1854 года союзники осадили Севастополь . Несмотря на героическую оборону города, после 11-месячной осады, в августе 1855 года, его защитники были вынуждены сдать город. Итог Крымской войны был такой: России запрещалось иметь на Чёрном море военно-морские силы, арсеналы и крепости. Результатом стало также падение объемов производства из-за свертывания международной торговли и нехватка денег в казне. Зато позора Россия наглоталась с избытком…

В период правления Николая I Россия участвовала и в ряде других войн, в частности, Русско-персидской , в результате которой Империя к 1828 году закрепилась в Закавказье и Прикаспии, и Кавказской (покорение горцев, практически завершившееся уже при следующем императоре Александре II пленением в 1859г. их предводителя бесстрашного имама Шамиля).

Раз уж я упомянул об имаме Шамиле, то хотел бы добавить несколько фраз об этом удивительном человеке. В мои студенческие и первые послестуденческие 40-е годы Шамиль рассматривался в бывшем СССР в качестве прогрессивного руководителя национально-освободительного движения. Он был мне интересен, и я прочитал несколько книг о Шамиле. Оказалось, он был не только талантливым военачальником и лидером своего народа, но и на редкость честным и справедливым человеком. Так, когда уставшие от войны жители одного из горных селений хотели отойти от участия в ней, но не решались обратиться с такой «позорной» просьбой к Шамилю, они принесли подарки его матери, а уже она изложила их просьбу сыну. Он заперся в мечети и, выйдя оттуда через несколько часов, сказал примерно так: «Я спросил у Аллаха, как я должен поступить, и он предписал наказать того, кто доставил мне эту просьбу, большим количеством ударов кнута. Но поскольку этим человеком является моя мать, я должен принять это наказание на себя». И тут же приказал своим воинам отстегать себя кнутом, да посильнее. Все, кто видел после наказания полуживого Шамиля, и те кто слышал об этой экзекуции, никогда больше не обращались с подобными просьбами.

Таким был знаменитый Шамиль. Таким запомнили его и мы, в те годы слушатели одного из университетов марксизма-ленинизма (была тогда и такая обязаловка). Но во время этой учебы произошло нечто неожиданное. Только мы прослушали лекции о героической национально –освободительной борьбе горцев под руководством Шамиля против царской России, как, видимо, что-то повернулось «наверху», и эта борьба стала называться реакционным течением, ставящим своей задачей сохранение полуфеодального строя. А Шамиль был обвинен в стремлении поставить горцев на службу захватническим целям Турции и Англии на Кавказе. Вот так-то! Советское руководство могло повернуть любой факт истории в любую сторону. А за этим следовали репрессии тех, кто не успевал перестраиваться, высказывал недоумение или задавал лишние вопросы..

А к плененному Шамилю в России отнеслись с уважением. Он со своей семьей проживал сперва в Калуге, а потом в Киеве. Позднее император разрешил ему паломничество в Мекку и Медину, где он и скончался в преклонном возрасте.

Семья и личная жизнь

Начало семейной жизни Николая I-го — 1817 год. Тогда состоялось бракосочетание 21-летнего Николая с дочерью прусского короля, которая в России известна как Александра Федоровна. От этого брака родилось семеро детей, в том числе четыре мальчика. Предполагается, что примерно столько же было у императора и внебрачных детей. Известно также, что некоторые из них были рождены Варварой Нелидовой, с которой он был в интимных отношениях в течение 17-и лет. Оценивая отношение самодержца к прекрасному полу в целом, Герцен писал

«я не верю, что он когда-нибудь страстно любил какую-либо женщину, кроме своей жены; он пребывал к ним благосклонен, не больше».

До декабря 1825 года он действительно жил спокойной семейной жизнью, не принимал никакого участия в управлении государством и вообще находился вдали от интриг императорского двора. Да и с окружающими был приятным собеседником, а не тем педантом, которого все знали на службе. Но с того времени, что стал императором, многое в его поведении изменилось.

Женщины в его жизни. Маркиз Де-Кюстин рассказал в своей книге, что Николай I-й погряз в распутстве. По его словам, если царь

«отмечает женщину на прогулке, в театре, в свете, он говорит одно слово дежурному адъютанту. Особа, привлекшая внимание божества, попадает под наблюдение, под надзор. Предупреждают супруга, если она замужем, родителей, если она девушка, о чести, которая им выпала. Нет примеров, чтобы это отличие было принято иначе, как с изъявлением почтительной признательности. Равным образом, нет еще примеров, чтобы обесчещенные мужья или отцы не извлекали прибыли из своего бесчестья ».

В еще более извращенной, садистской форме сходную практику повторил один из советских вождей Лаврентий Берия. Разница лишь в техническом обеспечении «мероприятия»: насильник и его подручный ехали в разных автомобилях и общались с помощью рации. Да и родственников похищенных женщин и девушек в б. СССР ни о чем не предупреждали Запутанный четырехугольник (Царь,А.С.Пушкин, его жена Наталья Николаевна, Дантес). Рассказывая о личной жизни Николая I, нельзя не коснуться его отношений с А.С. Пушкиным, которому он во многом содействовал до конца дней поэта. Впрочем современников это нисколько не удивляло. А у Вас, читатель, не возникло вопроса, почему? Ведь Пушкин не пресмыкался перед царем, часто был к нему неуважителен, писал язвительные, злые эпиграммы. Как — то с трудом верится, что царь покровительствовал Пушкину лишь потому, что понимал (если понимал) его огромное значение для русской и мировой культуры. Наверное, было еще нечто, стимулировавшее высокое покровительство, какая-то особая, царская заинтересованность в решении некой важной для страны или его, царя, лично проблемы. Но что именно, какая конкретно проблема?

В бесчисленных публикациях о последних годах жизни и безвременной кончине гениального поэта, прослеживаются, правда, не всегда впрямую, варианты ответа на этот вопрос. Среди публикаций – есть и 150-летней давности и только что «вылупившиеся». Различаются и точки зрения авторов, в числе которых В. Вересаев, Ю.Тынянов, А. Ахматова, М.Цветаева и многие, многие другие. В частности, запала в память одна из версий, сжато изложенная в недавно изданном труде акад. Н. Петракова «Последняя игра Александра Пушкина». В сочетании с рядом других публикаций (О.Лацис «Почему Пушкин плакал?» и др.) эта версия опирается на тот общеизвестный факт, что император Николай I-й был влюблен в Наталью Николаевну (после смерти Николая в 1855г. внутри его медальона обнаружили ее изображение) и вкратце выглядит так:

«Положив глаз» на ослепительно красивую Наталью Николаевну, жену Пушкина, царь начал ее «завоевание» привычным для него примитивным способом, о котором писал маркиз Де Кюстин, когда более или менее щедро оплачивалось согласие мужа закрыть глаза на адюльтер жены. В условиях тогдашней России это срабатывало безотказно. Но, в отличие от супругов многочисленных любовниц Николая, считавших такие отношения своих жен с царем за честь и никогда не подвергавших это царское право сомнению, Пушкин наотрез отказывается признать право царя на подобные отношения с его женой и пытается им препятствовать. Ни «блага» (щедрая денежная помощь — например жалованье поэта превышало положенное по должности в 7 раз, избавление от безграмотных цензоров и т.п.), ни прямые угрозы не действуют на поэта. Назревает взрыв и большой скандал.

И тогда император вводит в «дворцовую игру» подставную фигуру — Дантеса, карьера которого в России полностью от него зависит. Дантес напоказ флиртуя с женой Пушкина, по сути должен сыграть роль «мальчика для битья» и тем самым помочь отвести подозрения от действительного соблазнителя – самого царя. Пушкин, сразу «раскусивший» эту низменную царскую игру, но лишенный возможности бросить перчатку императору (не по рангу!), внешне «подыгрыает» дворцовой авантюре, а на самом деле ведет свою собственную контригру. Якобы поверив во флирт Дантеса, затевает ссору с ним, «награждая» его полным набором оскорблений, в действительности адресованных царю. Дело доходит до дуэли с Дантесом, которая – и это последняя надежда Пушкина — может привести к его высылке из столицы (а, значит, и возможности увезти жену и детей подальше от развратного царского двора) или к его смерти . Увы, мы знаем, чем всё кончилось. Как и то, что смертельно раненый поэт, ограждая любимую жену от каких-либо упреков в будущем, произнесет: «Ты ни в чем не виновата ». Примем же эти его слова, очевидно, касающиеся всех нас, как священный наказ, не подлежащий ни сомнению, ни обсуждению.

Но мало этой семейной трагедии. Пушкин, как считают некоторые исследователи, был с детства болен прогрессирующей, неизлечимой болезнью, и это нашло отражение в ряде его стихов последнего времени, например, в «Страннике».

«О горе, горе нам! Вы, дети, ты жена! –
Сказал я, ведайте: моя душа полна
Тоской и ужасом; мучительное бремя
Тягчит меня. Идет! Уж близко, близко время…»

Болезнь подталкивала его попытаться встретиться со смертью раньше, чем стадия заболевания достигнет «точки невозврата»; он даже подумывал о самоубийстве (может, в том числе и поэтому он без колебаний двинулся навстречу смерти — к дуэли с вероятным летальным исходом).

Через несколько лет после роковой дуэли вдова погибшего поэта Наталья Николаевна, становится женой генерала Ланского. Александра (в замужестве Арапова) – первый ребенок в этой новой семье Ланских — упоминает в своих мемуарах, что царь выступил в роли ее крестного отца, но дает повод думать и о кровном отцовстве. По существу такая версия, не подкрепленная неопровержимыми фактами и доказательствами, имела хождение и раньше. Упомянутая книга Н. Петракова содержит некоторые новые свидетельства и факты, а его интервью и ряд статей других авторов вновь привлекли повышенное, порой нездоровое, внимание к этому вопросу «пушкинистов» и не только их. Что ж, пусть они спорят между собой, а мы, тем временем, вернемся к еще не законченному рассказу о Николаевской эпохе.

Итоги и размышления

Провал. Поражение в Крымской войне продемонстрировало глубокий кризис самодержавно-крепостнического строя России, наглядно показало её отставание от передовых стран Европы. Так, сила и численность флота при Николае I-м поддерживалась на уровне, сходном с другими морскими державами, но лишь до тех пор, пока всюду был только парусный флот. Однако в 1840-х годах в Англии, Франции и Америке стали переходить к паровым и винтовым судам, а Россия не только сама, как бывало уже не раз, не придумала ничего подобного, но и опять упустила реальную возможность использовать, по примеру Петра I, передовой зарубежный опыт, чтобы, если не преодолеть, так хоть сократить отставание от Запада (разумеется, не только в кораблестроении) .

Таким образом, поражение в Крыму еще раз – теперь уже грозным окриком – напомнило о необходимости коренных преобразований во всех областях жизни, вывело страну из состояния политической анемии, вызвало протест широких слоев общества против существующих порядков, а также крестьянские бунты. Стало очевидным, что за время правления Николая I отклонение в сторону авторитаризма зашло слишком далеко, и, если срочно не повернуть руль в другую сторону, не приступить немедленно к обширным преобразованиям на базе рыночных отношений и большей свободы, Россия вскоре превратится в третьеразрядный сырьевой придаток к экономике развитых капиталистических стран Запада и Востока. Таким образом под угрозой гибели самодержавие вынуждено было подготовить и осуществить целый комплекс реформ во всех сферах жизни и деятельности населения Империи. Но все это произойдет уже без Николая I-го. «Незабвенный» император умер в 1855г. незадолго до капитуляции российских войск в Крыму, участвовать в которой он вряд ли горел желанием.

Итак, не стало Николая, который основной целью своего царствования считал борьбу с повсеместно распространившимся революционном духом, попытками расшатать авторитарную систему власти, свернуть на путь коренных преобразований и реформ. Большую часть своей жизни Николай I-й потратил на достижение этой призрачной цели. Иногда эта борьба выражалась в открытых жестких столкновениях внутри империи (например, разгром и казни декабристов, подавление польского восстания) или в отправке войск за рубеж, к примеру, в Венгрию для быстрого разгрома национально -освободительного движения против господства австрийской короны. Россия все больше становилась объектом страха, ненависти и насмешек в глазах либеральной части европейского общественного мнения, а Николай «схлопотал» мало приятную репутацию «жандарма Европы», обязанности которого, более чем усердно, выполнял на протяжении 30 лет.

В то же время император немало и весьма результативно потрудился на нив инженерных и технических задач развития своей державы, по разным причинам поддержал (правда, лишь некоторых) выдающихся деятелей культуры — звезд «Золотого века»… Однако в отношении главной проблемы — крепостного права — и ряда других тяжелых «гирь на ногах» страны — дальше полумер, не затрагивающих основ общественного устройства, дело не пошло. И теперь, на закате жизни, Николай, возможно, обратил свое «Высочайшее внимание» на в целом негативный результат его 30-летнего правления. Так, не без влияния поражения в Крымской войне, а также стихийных бедствий и неурожаев заметно обострились нужда и тяготы народных масс, выплавка чугуна упала с 20,5 до 15,3 млн пудов, а переработка хлопка - с 2,8 до 0,8 млн. пудов. Соответственно, очень резко, почти в 1,5 раза, сократилось число рабочих в обрабатывающей промышленности.

Россия понесла большие территориальные потери, снизился уровень ее безопасности, опустела государственная казна … Короче –произошел провал благих намерений Николая I. Не случайно уже на смертном одре он говорит своему сыну, будущему императору Александру II «Сдаю тебе команду не в добром порядке ». Возможно, понял: не тот выбрал путь, завел страну в тупик … На мой взгляд, провал в развитии России в эпоху Николая I — это главным образом результат отклонения в сторону авторитаризма. Вероятно, это и урок для лидеров XXI-го века, предупреждение о граблях, на которые опасно дважды наступать. Увы, не каждый урок идет впрок…

Мнения современников. Некоторые оценки, в частности К. Аксакова, М. Погодина и С. Соловьева – ранее уже приводились в этой статье. А вот и мнения других историков (тоже хорошо знакомых с реальным состоянием дел в стране), высказанные ими сразу после смерти Николая I.

В. Аксакова, сестра и помощница поэта К. Аксакова, описала настроение близкой ей славянофильской среды:

«Все говорят о государе Николае Павловиче не только без раздражения, но даже с участием, желая даже извинить его во многом. Но между тем, все невольно чувствуют, что какой-то камень, какой-то пресс снят с каждого, как-то легче стало дышать; вдруг возродились небывалые надежды, безвыходное положение, к сознанию которого почти с отчаянием пришли, все, вдруг представилось доступным изменению».

Историк К. Кавелин , куда менее сдержанно откликнулся на известие об уходе Николая I-го:

«Калмыцкий полубог, прошедший ураганом, и бичом, и катком, и терпугом по русскому государству в течение ЗО-ти лет, вырезавший лица у мысли, погубивший тысячи характеров и умов, истративший беспутно на побрякушки самовластия и тщеславия больше денег, чем все предыдущие царствования, начиная с Петра I, — это исчадие мундирного просвещения и гнуснейшей стороны русской натуры — околел наконец, и это сущая правда».

По свидетельству современников, это письмо передавалось из рук в руки и у многих вызывало интерес и сочувствие. Совсем иное мнение у историка К. Леонтьева:

«Император Николай, по смотрению свыше, был призван задержать на время то всеобщее разложение, которое ещё до сих пор никто не знает, чем и как надолго остановить… И он, с истинным величием гения-охранителя, исполнил своё суровое и высокое назначение !».

Многие современники считали важной чертой характера Николая I , связанной с узостью его кругозора, упорное неприятие чужого мнения. В связи с этим историк С. Соловьев справедливо писал:

«Он был воплощенное: «Не рассуждать!». Сложные вопросы казались ему простыми, а в неудачах он всегда был склонен обвинять плохих исполнителей и повсюду окопавшихся болтунов-либералов, заговорщиков-революционеров, шпионов и др. Всех их он люто ненавидел. Важнейшим лозунгом Николая I-го стало: «Революция на пороге России, но, клянусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни».

Современники свидетельствуют также, что император самозабвенно занимался «государственными делами», вставал на рассвете и работал до поздней ночи. Наивный человек, он не сомневался, что в состоянии «все видеть своими глазами, все слышать своими ушами, все регламентировать по своему разумению, все преобразовать своею волею»( Впрочем, такими же были некоторые наивные большевики-романтики первого периода коммунистического правления в России).

А вот что говорил о трудолюбии Николая архиепископ Иннокентий :

«Это был… такой венценосец, для которого царский трон служил не возглавием к покою, а побуждением к непрестанному труду» .

По воспоминаниям фрейлины А. Тютчевой , дочери известного поэта Тютчева, любимой фразой императора Николая I-го была: «Я тружусь как раб на галерах» . (Где- то мы уже слышали это. Правда, знакомые слова? Вспомнил: совсем недавно так же сказал о себе Путин. Любопытное совпадение, не правда ли?).

В эпоху Николая I-го расцвела русская культура, развивалась, хоть и с отставанием от Запада, русская промышленность. Несколько смягчило свой жесткий характер средневековое крепостничество (правда, это коснулось лишь некоторых категорий крестьян и отдельных небольших регионов). Эти и некоторые другие изменения были положительно оценены рядом выдающихся современников. «Нет, я не льстец, когда царю хвалу свободную слагаю» , - писал Пушкин о Николае. В то же время, критикуя сложившуюся в России систему единоличной самодержавной власти, он «язвил»: «В России нет закона, а столб - и на столбе корона».

Давайте еще раз предоставим слово видному историку, к мнению которого, право же, стоит прислушаться – С. Соловьёву:

«Русским государем стал человек, ….достаточно сильный, цветущий, от природы умный, но необычайно необщительный с окружавшими его, нелюбимый подчиненными, требовательный, придирчивый и взыскательный военный начальник».

Ну, и в заключение обзора мнений о Николаевской эпохе последуем хорошей традиции одной из русскоязычных телепередач в США и завершим наш серьезный разговор стихами о «добрых» и «злых» делах. Стихами, написанными прекрасным русским поэтом Федором Тютчевым и обращенными непосредственно к Николаю I-му:

Не Богу ты служил и не России,

Служил лишь суете своей,

И все дела твои, и добрые и злые,

Все было ложь в тебе, все призраки пустые:

Ты был не царь, а лицедей.

Обыденная смерть или самоубийство? Император Николай I-й скончался «в двенадцать минут первого часа пополудни» 18 февраля 1855 года вследствие пневмонии (простудился, принимая парад в лёгком мундире, будучи уже больным гриппом). Это – из официального сообщения. Но известна и другая версия, согласно которой Николай I, считая неизбежным поражение в Крымской войне, попросил своего лейб-медика Мандта дать ему яд, который позволил бы ему покончить с собой без лишних страданий и достаточно быстро, но не внезапно, предотвратив личный позор. Он также запретил вскрытие и бальзамирование своего тела. Как вспоминали очевидцы, император умирал в ясном сознании. Он простился с каждым из детей и внуков, напоминая им о том, что нужно жить дружно. Вспоминает генерал А.Э Циммерман , участник Крымской войны:

«Ни злобы, ни неприязни против виновника … положения. Его жалеют как человека, но даже говорят, что, несмотря на все сожаления о нём, никто, если спросить себя откровенно, не пожелал бы, чтобы он воскрес. Мир его душе!» .

А теперь передаю на ваш суд, уважаемые читатели, свидетельство доктора Мандта . Ваше право поверить ему или нет. Он рассказал, что после получения депеши о поражении русской армии под Евпаторией, император вызвал его к себе и заявил:

« Был ты мне всегда преданным, и потому хочу с тобою говорить доверительно — ход войны раскрыл ошибочность всей моей внешней политики, но я не имею ни сил, ни желания измениться и пойти иной дорогой, это противоречило бы моим убеждениям. Пусть мой сын после моей смерти совершит этот поворот. Ему это сделать будет легче, столковавшись с неприятелем.

— Ваше Величество,- отвечал я ему,- Всевышний дал Вам крепкое здоровье, и у Вас есть силы и время, чтобы поправить дела.

— Нет, исправить дела к лучшему я не в состоянии и должен сойти со сцены, с тем и вызвал тебя, чтоб попросить помочь мне. Дай мне яд, который бы позволил расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно (чтобы не вызвать кривотолков).

— Ваше Величество, выполнить Ваше повеление мне запрещают и профессия и совесть.

— Если не исполнишь этого, я найду возможным исполнить намеченное, ты знаешь меня, вопреки всему, любой ценой, но в твоих силах избавить меня от лишних мук. Поэтому повелеваю и прошу тебя во имя твоей преданности выполнить мою последнюю волю.

— Если воля Вашего величества неизменна, я исполню ее, но позвольте все же поставить в известность о том государя — наследника, ибо меня как Вашего личного врача неминуемо обвинят в отравлении.

— Быть посему, но вначале дай мне яду.»

Именно после этого болезнь резко обострилась и его едва успели перед смертью соборовать.

На то, что было отравление, указывает и дальнейшая судьба анатома ­­­­­В.Грубера , бальзамировавшего тело умершего императора. Он был взят под стражу и заточен в крепость за то, что составил протокол вскрытия тела Николая I-го и напечатал его в Германии в интересах судебно-медицинской науки. А официальный протокольный бюллетень о ходе болезни был, по его словам, изготовлен по повелению наследника.

Известно также, что Николай I, прощаясь со старшим внуком (будущим царем Александром III), прошептал: «Учись умирать».

И еще одно мнение — князя В. Мещерского:

«Факт был несомненный, Николай Павлович умер от горя, и именно от Русского горя. Это умирание не имело признаков физической болезни, — она пришла только в последнюю минуту, — но умирание происходило в виде несомненного преобладания душевных страданий над его физическим существом».

Трагедия Николая I-го состояла скорее всего в том, что ему, несмотря на его твердость, самолюбие, убежденность не удалось сохранить Империю в рамках созданного им старого порядка. Идеальное общество всегда представлялось Николаю построенным по модели патриархальной семьи, где младшие члены семейства беспрекословно подчиняются старшим, и за все отвечает глава семьи - отец, с которым он отождествлял самого себя — самодержавного государя. Увы, или, к счастью, в такое прошлое мир уже не вернется: нельзя дважды вступить в одну и ту же воду.

Понадобилось 30 лет, чтобы он это, возможно, осознал, как и то, что зря вложил огромный труд и титанические усилия в попытку принудить Россию РРРРРРротклониться от общеевропейского пути либерализма и демократии, в сторону авторитаризма. И вот теперь, на старости лет «перестроиться», сменить курс на противоположный (как Ленин — военный коммунизм на НЭП) он уже не мог. Он, видимо, просто вынужден был прийти к сознанию, что его система взглядов оказалась в новых условиях негодной, что пришли другие времена, другая жизнь, в которой для него нет и уже не будет подходящего места.

Поэтому не так уж важно, что именно с ним случилось: было ли это классическое самоубийство, или уход в мир иной из-за невыносимых душевных переживаний. Главное, что новый поворот от авторитаризма к демократии и реформам (чтобы дальше, по возможности, «идти по прямой») был к тому времени неотвратим, и этот трудный и опасный поворот вскоре взвалит на свои плечи его старший сын – император Александр II. А он, Николай I-й, из-под небес оглядывая все происходящее на этой странной земле, сможет лишь повторить вслед за великим немецким поэтом Генрихом Гейне:

Другая жизнь, другие птицы,

Они поют другие песни,

Я полюбил бы эти песни,

Будь у меня другие уши.

Виктор Рыбальский Нью Йорк

(Газета «Курьер», апрель-май 2012г)

Об императоре Николае I редко услышишь хорошее слово. Послушать некоторых историков, так это был какой-то заклятый враг общественного и технического прогресса. Тем более полезно напомнить, что именно этот государь проложил первую в России железную дорогу. И вот как было дело.

В 1830 году по линии Ливерпуль-Манчестер промчался, извергая клубы дыма, транспорт будущего — паровоз. В том же году примеру Англии последовали США, в 1832-33 годах — Франция, в 1835-м — Германия и Бельгия. Россия шла в ногу с прогрессом. Уже в 1834 году отец и сын Черепановы построили паровоз для километровой чугунной дороги в Нижнем Тагиле. Но вскоре дорогу разобрали — за ненадобностью, так как купцы и фабриканты по-прежнему предпочитали гужевой транспорт. И как это частенько у нас бывает, первым направил дело в практическое русло иностранец - английский инженер Франц Антон фон Герстнер. «Нет такой страны в мире, где железные дороги были бы более выгодны и даже необходимы, чем в России, так как они дают возможность сокращать расстояние путем увеличения скорости передвижения», — писал он в докладной записке на Высочайшее имя.
Прочитав его доклад, Николай I, сам военный инженер по образованию, заинтересовался смелым проектом. Герстнеру доверили протянуть пробную трассу между столицей и Царским Селом. Английская рука начертала железнодорожный стандарт России. Герстнер предложил ширину колеи в 6 футов (впоследствии ее сузили до 5 футов). По его мнению, такие параметры были идеальны для транспортировки карет на открытых платформах, каковая проблема на Царскосельской дороге в то время стояла весьма остро.
Средства для выполнения работ (3 миллиона рублей) были собраны по подписке. Над возведением насыпи в течение года трудились 1800 рабочих, к которым присоединились полторы тысячи солдат. Техническое руководство осуществляли 17 инженеров. Торжественное открытие линии Царскосельской железной дороги состоялось 30 октября 1837 года, в присутствии министров и дипломатического корпуса. Первым рейсом из Петербурга в Царское Село управлял сам Герстнер. Через 35 минут под крики «ура!» поезд подошел к платформе станции Царское Село. Средняя скорость поезда была неслыханной по тем временам — 48 верст в час, а на отдельных участках достигала 60-ти верст в час.

«Шестьдесят верст в час, страшно подумать! — писали на следующий день «Санкт-Петербургские ведомости». — Между тем вы сидите спокойно, вы не замечаете этой быстроты, ужасающей воображение; только ветер свистит, только конь пышет огненною пеною, оставляя за собой белое облако пара».
Вот на такой умопомрачительной скорости николаевская Россия ворвалась в железнодорожную эру.

А в другом важнейшем технологическом новшестве николаевская Россия обогнала весь мир.

В 1832 году директор патентного бюро США предложил упразднить свой департамент в виду того, что «все возможные изобретения уже сделаны». Это одиозное заявление прозвучало накануне вступления науки в эпоху величайших открытий. Уже в том же 1832 году русский ученый Павел Львович Шиллинг сконструировал первый пригодный для эксплуатации электромагнитный телеграф.

Еще будучи молодым человеком, Павел Львович заинтересовался электричеством и всю жизнь с юношеской увлеченностью работал над различными его применениями.

Постепенно у него зародилась идея разработать такой проводник, при помощи которого можно было бы телеграфировать. Путь от замысла до воплощения занял долгие годы. Ведь Шиллинг отнюдь не был кабинетным ученым. Вместе с русской армией он в 1813-1814 годах проделал весь путь до Парижа, был награжден орденом святого Владимира и саблей с надписью «За храбрость». В 1820-х годах служил в Коллегии иностранных дел, входил в состав Комиссии по изданию Собрания законов Российской империи, инспектировал пограничные с Китаем области Сибири.

Все это время он не оставлял своих научных занятий. Наконец, в 1833 году Шиллинг продемонстрировал Николаю I действие телеграфного аппарата. Ученый попросил императора написать депешу, которая и была безошибочно передана по назначению. Спустя два года Павел Львович успешно провел испытания в подводной передаче депеш. Для этого Шиллинг изготовил первый в мире изолированный кабель, обтянутый каучуком.

Интересно, что в начале 1837 года на одном из заседаний комиссии по вопросу об установлении телеграфной связи между Петербургом и Петергофом Шиллинг предложил подвешивать провода на столбах вдоль дорог. Это предложение вызвало дружный хохот членов комиссии: "Ваше предложение совершенное безумие, ваши воздушные провода поистине смешны". Как видим, у директора патентного бюро США было много единомышленников и в нашей стране.

Вначале телеграфный кабель связал Зимний дворец с Главным штабом (1841), с Главным управлением путей сообщения и Царским Селом (1842). Наконец, в 1852 году открылась регулярная телеграфная связь между Петербургом и Москвой. К 1870 году в России эксплуатировалось около уже свыше 90 тысяч километров телеграфных линий связи и 714 телеграфных станций. В 1871 году была открыта самая длинная в мире телеграфная линия Москва - Владивосток, протяженностью 12 тысяч километров.

***
Император Николай I смолоду не любил общественных наук. А вот военно-инженерным делом увлекался по-настоящему. Однажды ему было задано сочинение на тему о том, что военная служба - не единственное почетное занятие для дворянина. Насупившийся Николай не написал ни слова, и педагогам пришлось самим писать это сочинение, а затем диктовать его ученику. Давайте же вспомним, что дала России любовь императора к военному делу.

Николай I воевал много и — почти до самого конца своего 30-летнего царствования — с неизменным успехом. «Наш царь Россию оживил / Войной, надеждою, трудами», — писал о нем Пушкин.
В первые годы правления Николай поддержал освободительную борьбу православной Греции против турецкого ига. Русско-турецкая война 1828-1829 годов была проведена как по нотам. На кавказском театре военных действий генерал Паскевич дошел до Эрзерума и овладел этой грозной крепостью. На Балканах русская армия под началом генерала Дибича совершила необычайно смелый бросок через Болгарию и разбила лагерь в нескольких верстах от Стамбула. Запаниковавший султан безоговорочно признал свободу и независимость Греции.

В 1830 году началось восстание в русской Польше. Александр I еще в 1815 году даровал полякам конституцию (чего, кстати, он так и не сделал для России). С тех пор Польша управлялась на началах автономии. Но полякам было мало этого, они требовали полной независимости. Вся Европа поддержала польское восстание. Несмотря на это, Николай твердой рукой положил конец беспорядкам. 7 сентября 1830 года русская армия штурмом взяла Варшаву — второй раз после Суворова. Поляки надолго присмирели.

В 1848 году Николай не позволил революции разодрать на части Европу. В феврале этого года в Париже была провозглашена республика. Николай узнал об этом во время бала в Зимнем дворце. «Седлайте коней, господа офицеры!» — воскликнул он. И хотя ему так и не пришлось навестить Париж, подобно Александру I, слова русского государя были услышаны. В мае 1849 года, когда охваченная революционным движением запылала Австро-Венгерская империя, австрийский император обратился за помощью к Николаю. Двинутая в Венгрию 100-тысячная русская армия помогла подавить мятеж. После этого революция в Европе пошла на убыль.

Наконец, именно при Николае I Россия прочно утвердилась на Кавказе. Хотя глава горцев имам Шамиль был захвачен русскими войсками спустя 4 года после смерти Николая, но все предпосылки окончательной победы были заложены во время его правления.
Наполеон как-то сказал, что невозможно побеждать больше 15 лет. Николай I опроверг эти слова великого полководца. Он вел Россию от победы к победе 28 лет. И лишь в конце его царствования фортуна отвернулась от него и от России.

***
Наши чиновники, провалив важное государственное дело, даже не уходят в отставку. Русские цари в таких случаях поступали иначе — они умирали. Николай I расплатился своей жизнью за неудачи в Крымской войне.

В 1850 году в Палестине разгорелся конфликт между православным и католическим духовенством — кому быть попечителем особо чтимых христианских храмов в Иерусалиме и Вифлееме. Палестина входила тогда в состав Османской империи, и султан, под давлением французского императора Наполеона III, отдал предпочтение католикам. Кроме того, Турция упорно не желала предоставить черноморскому флоту России право свободного прохода через проливы в Средиземное море, хотя французские и английские эскадры могли беспрепятственно входить в Черное море.
В 1853 году Турция, подстрекаемая Англией и Францией, объявила России войну. Основной удар турки намечали нанести в Закавказье, рассчитывая на помощь горцев Шамиля. Но этот замысел сорвали решительные действия русского флота. 18 ноября 1853 года русская эскадра под командованием адмирала Нахимова прорвалась в Синопскую бухту, где стоял готовый к отправке турецкий флот, и уничтожила его.

Войско Шамиля, добравшееся до грузинского селения Цинандали, было остановлено и отброшено в горы. Одновременно русские войска нанесли туркам ряд поражений в Закавказье и на Дунае.

Спасая Турцию от неминуемого разгрома, англо-французская эскадра в 1854 году вошла в Черное море и высадила десант в Крыму. Армия союзников сразу же двинулась на Севастополь. Остановить их на подходах к городу не удалось. 5 октября началась 349-дневная героическая оборона Севастополя. Против 75-тысячного севастопольского гарнизона действовало 170 тысяч англичан, французов и турок. Попытки прорвать блокаду успеха не принесли.

Николай I тяжело переживал неудачи русской армии. Жители Петербурга часто видели по ночам огромную фигуру императора, в одиночестве ходившего по Дворцовой набережной. В начале февраля 1855 года Николай слегка простудился. Не обращая внимания на хворь, он, к изумлению придворных, надел легкий плащ и в 20-градусный мороз поехал в открытых санях на смотр войск. Назавтра он повторил поездку. Возмущенный царский врач заявил, что это самоубийство. Царь и в самом деле как будто искал смерти. Вечером он слег с воспалением легких. В то время эта болезнь была смертным приговором. Прощаясь со старшим сыном и наследником Александром, Николай сказал: «Мне хотелось принять на себя все трудное, все тяжелое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое. Провидение судило иначе. Теперь иду молиться за Россию и за вас. После России, я вас любил более всего на свете. Служи России».
18 февраля его не стало.

Александр II выполнил завещание отца. Поражение в Крымской войне побудило его начать широкие внутренние реформы, которые вдохнули в Россию новую жизнь. Преемник Николая, самодержавный государь, сделал Россию страной свободных людей.
________________________________________ __________________________
Любителям исторического чтения предлагается моя новая книга исторических миниатюр

2012 - ГОД РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ

ПОЛСВЕТА ВЛАСТЕЛИН НЕВОЛЬНЫЙ

Император Николай Первый: младые годы

«Сегодня в три часа утра мамаша родила большущего мальчика, которого назвали Николаем, – писала Екатерина Великая. – Голос у него бас, и кричит он удивительно; длиною он в аршин без двух вершков, а руки немного менее моих. В жизнь мою в первый раз вижу такого рыцаря. Если он будет продолжать, как начал, то братья окажутся карликами перед таким колоссом».

Он был третьим сыном императора Павла и шансы его занять когда-либо престол были призрачны. Остаётся тайной, что заставило Гавриила Державина написать:

Полсвета властелин!

Он будет, будет славен...

Что-то витало в воздухе, водило державинской рукой. Младенец ещё дремал в колыбели, а Господь уже определил ему царствовать.

Спартанская закваска

Крестили его во имя святителя Николая Чудотворца. Императрица благословила внука иконой Богородицы Одигитрии (он не расстанется с нею до самой смерти). Екатерина вообще пеклась о внуках с большой энергией, мечтая воспитать их великими людьми. После кончины государыни её планы продолжали осуществлять назначенные ею няня Евгения Лайон и гувернантка баронесса Ливен.

Отдавать мальчика лет до семи на попечение женщин – традиция, идущая с незапамятных времён. Так воспитывали детей скифы, древние славяне, японцы и многие другие народы. Ещё недавно будущие воины-казаки до 7-8 лет жили на женской половине куреня. Вот что пишет историк Татьяна Юрина о спартанцах: «Главная задача матери заключалась в том, чтобы воспитать в ребёнке выносливость, послушание и качества победителя. При этом детей приучали быть неразборчивыми в еде, неприхотливыми в быту, уметь постоять за себя. Нормальные спартанские дети спали на грубых подстилках из тростника, не боялись темноты и одиночества, в целом являлись образцовыми воинами уже с детства».

Практически всё сказанное здесь подходит для описания Николая Первого.

Как сообщали биографы, «геройский, рыцарски благородный, сильный и открытый характер няни Лайон» наложил отпечаток на характер будущего императора. «Няня-львица» – так звал Николай мисс Евгению Лайон, способную ради защиты мальчика пойти наперекор любому, включая Екатерину Великую и императора Павла. Добавим, что именно няня научила Николая складывать пальцы для крестного знамения и молиться. Ведь вера – основа рыцарства.

Прекрасно влияла на мальчика и Шарлотта Карловна Ливен – женщина, отличавшаяся, помимо сильного характера, большой сердечностью. Она привила царевичу ту любовь к семейному очагу, которая в династии Романовых сохранялась вплоть до 1918 года. Впоследствии император Николай Павлович возведёт баронессу в княжеское достоинство – выше было просто некуда.

Отец

От старых правил, согласно которым мальчика должны воспитывать женщины, было сделано несколько отступлений.

Отец обожал и всячески ласкал Николая. Подчас он неожиданно появлялся во владениях малышей, сопровождаемый своим верным спутником – беспородным шпицем по кличке Шпиц. Наступали часы веселья. Вплоть до смерти Екатерины Павла с супругой почти не подпускали к собственным детям, пока они были маленькими. Открывшаяся возможность нянчить Николая, а затем Михаила, забавляться с дочерьми, которые находились в нежном возрасте, стала для государя каким-то чудом.

«Мы очень любили отца, и обращение его с нами было крайне доброе и ласковое, – писал император Николай Павлович. – Отец часто приходил нас проведывать, и я очень хорошо помню, что он был чрезвычайно весел. Сёстры мои жили рядом с нами, и мы то и дело играли и катались по всем комнатам и лестницам "в санях", т. е. на опрокинутых креслах; даже моя матушка принимала участие в этих играх».

Но, по сути, Павел вёл себя с детьми скорее как мать, тем более что у императрицы отношение к малышам было почти равнодушным. Когда погиб отец, Николаю было всего пять лет. В ночь трагедии он увидел старшего брата Александра, уже взрослого человека, стоящим на коленях перед матерью. Лишь годы спустя понял, что брат просил прощения.

В день смерти Павла исчез и Шпиц – один из немногих, кто сохранил государю полную верность.

«Мужское воспитание»

Ещё одним исключением в воспитании царевича стало то, что ему слишком рано назначали воспитателя-мужчину, да ещё такого, как генерал Ламсдорф.

Император Павел Петрович хоть и был человеком доброй души, но имел убеждение, что стране не хватает дисциплины, прививать которую можно иной раз и палкой. Нельзя сказать, что это мнение родилось на пустом месте – при царице Екатерине дворянство распустилось до крайности. Что с этим делать, государь толком не знал, а так как сына он любил не меньше России, то и поручил его Ламсдорфу. Та же участь ждала младшего из царевичей – Михаила.

«Только не делайте из моих сыновей таких повес, как немецкие принцы», – напутствовал государь генерала, который понял это распоряжение слишком буквально. Он лично бил мальчиков линейкой, ружейным шомполом, хватал за грудь или воротник и ударял об стену так, что они теряли сознание, привязывал к кровати и порол розгами. Это не было делом случая или настроения. Все действия с немецкой точностью фиксировались в специальных журналах. В результате Николай замкнулся в себе и ожесточился. О том, какого мнения Николай был о системе Ламсдорфа, свидетельствует тот факт, что своим детям государь выберет в качестве воспитателя поэта Жуковского. Генералы отдельно, – дети отдельно, полагал император.

Николай и Михаил становились подчас свидетелями диких сцен. Ламсдорфом овладела страсть в отношении мисс Лайон. Он не давал девушке прохода, не стесняясь присутствием царевичей, иногда донимал её прямо в детской. Так как Евгения была человеком не робкого десятка, никаких надежд покорить её у генерала не было. Всё, чего он добился, – дети стали бояться его ещё сильнее.

История имела любопытное продолжение. При первой возможности Николай пожаловал Ламсдорфу титул графа и поместье в Курляндии. В 1828 году генерал умер, и его сын явился с докладом государю о желании отца быть погребённым безо всяких военных почестей и при участии одних родных. «Надеюсь, что вы меня не исключите из числа родных», – сказал государь и почтил своим присутствием погребальный обряд в лютеранской церкви.

А вот на мать Николай был очень обижен. «Граф Ламсдорф умел вселить в нас одно чувство – страх, – вспоминал Нколай, – и такой страх и уверение в его всемогуществе, что лицо матушки было для нас второе в степени важности понятий. Сей порядок лишил нас совершенно счастья сыновнего доверия к родительнице, к которой допущаемы мы были редко одни, и то никогда иначе, как будто на приговор».

Несдержанность и раскаяние

Воспитатели жаловались, что «во все свои движения он вносит слишком много несдержанности», «в своих играх он почти постоянно кончает тем, что причиняет боль себе или другим», что ему присуща «страсть кривляться и гримасничать». Что «он постоянно хочет блистать своими острыми словцами, и сам первый во все горло хохочет от них, часто прерывая разговор других». Однажды он столь сильно ударил своего любимого друга, будущего министра двора Владимира Адлерберга, ружьём по лбу, так что у того на всю жизнь остался шрам.

При всем этом он был задумчивым мальчиком и не отличался общительностью. «Его нрав до того мало общителен, – сообщал один из воспитателей, – что он предпочёл остаться один и в полном бездействии, чем принять участие в играх...» Педагоги не понимали, что ребёнок боится себя, своего нрава. За проступком следовали раскаяние, полные искренности извинения. Однажды мальчик бросился к учителю, которому досадил, прижался к нему и заплакал, не умея произнести ни слова. Осталось воспоминание об одной его исповеди: «Он долго оставался со своим священником, от которого вышел в чрезвычайной степени растроганный и в слезах».

Накануне исповеди его обычно невозможно было вывести из себя, Николай становился тише обычного.

Маленький солдат

Первой игрушкой мальчика стало деревянное ружьё, затем появились деревянные шпаги. Первый мундир, малинового цвета, ему подарили года в три, а в шесть для царевича оседлали верховую лошадь. Одним из самых замечательных детских воспоминаний стала случайная встреча с Суворовым (будущему императору было тогда года четыре). Это произошло во дворце, никого рядом не было. Александр Васильевич опустился на колени, чтобы не возвышаться над ребёнком. Им было о чём поговорить. Оба в детстве обожали играть в солдатиков, мечтая стать военными. Когда Ламсдорфа не было поблизости, они трубили в трубы, били в барабаны, стреляли из пистолетов, так что воспитатель Ахвердов вынужден был затыкать уши ватой.

Однажды Николаю показалось, что его брата-императора Александра плохо охраняют. Тот и правда мало заботился об этой стороне жизни, заявляя, что оберегать его должна любовь подданных. Никоша, как звала мать третьего сына, не был столь беспечен. Он занял пост у дверей, ведущих в спальню царя, – это место казалось ему особенно уязвимым. Государь, увидев малыша, готового дать отпор злодеям, едва удержался от хохота. «Хорошо, дитя моё, – сказал он, – но что бы ты сделал, если бы явился обход? Ты не знаешь пароля?» «В самом деле, отдаётся ведь всегда пароль и лозунг, – отвечал царевич, недовольный собою. – Всё равно я бы не пропустил никого...».

Пойми император, что движет братом, он бы ужаснулся: Николай боялся, что Ангел (так звал он Александра) может разделить участь родителя. Спальня Никоши, пока он жил в Михайловском замке, была соединена лестницей с отцовской. Павел мог спастись, воспользовавшись этим переходом, но не захотел подвергнуть опасности детей. Николай помнил, как Шарлотта Ливен быстро одела их с Мишей и Аней в ночь гибели отца, чтобы отвезти в Зимний.

Чрезвычайный интерес сына к военному делу пугал вдовствующую императрицу Марию, и вовсе не потому, что она была женщиной. Просто лучше других знала своих мальчиков и первой осознала, что Николаю предстоит царствовать. То, что он готовится в солдаты, а не в императоры, могло создать немало затруднений в будущем.

Наиболее точно описал эту проблему воспитатель сыновей Николая Павловича Василий Жуковский в своём письме супруге императора. По его словам, сызмалу растить из будущего монарха военного – «всё равно, если бы восьмилетнюю девочку стали обучать всем хитростям кокетства. К тому же эти воинственные игрушки не испортят ли в нём того, что должно быть первым его назначением? Должен ли он быть только воином, действовать в сжатом горизонте генерала? Когда же у нас будут законодатели? Когда будут смотреть с уважением на истинные нужды народа, на законы, просвещение, нравственность? Государыня, простите мои восклицания, но страсть к военному ремеслу стеснит его душу. Он привыкнет видеть в народе только полк, а в отечестве – казармы».

Речь не идёт о том, что дурно растить из ребёнка воина. Воином должен быть каждый мужчина, способный по состоянию здоровья владеть оружием. Опасна лишь чрезмерность в этом вопросе. Сам Николай Павлович признавал впоследствии, что его воспитание не было безупречным. Он так и не смог до конца избавиться от убеждения, что страна – это военный лагерь. Но, заметим, сразу по восшествии на престол ликвидировал злосчастное изобретение брата – военные поселения, где крестьян заставляли жить по воинскому уставу, доводя их до сумасшествия и самоубийства.

Художник

Другим увлечением царевича, помимо игры в солдатиков, было рисование. Писал Николай обычно сельские пейзажи, букеты цветов, лошадей, собак. Мать, императрица Мария, украшала его картинками стены своих покоев. Два рисунка сохранились у няни. На одном видна церковь, на другом – домик, который царевич обещал выстроить для мисс Лайон. Этого обещания он не забыл, но внёс в него некоторые коррективы. Шотландке была предоставлена квартира в Аничковом дворце. Вплоть до её смерти в 1842 году государь ходил к няне в гости вместе со всем своим семейством.

С семи лет царевича начали обучать изобразительному искусству два часа в неделю. Сначала мальчик копировал рисунки, сделанные учителем – историческим художником Акимовым, затем полотна других художников, учился чувствовать гармонию, работать с цветом, знакомился с началами архитектуры и анатомии.

Любовь к живописи государь сохранял на протяжении всей жизни. Но в целом образование великого князя было несколько хаотично. В результате, имея выдающиеся знания в одних областях, он ничего не смыслил в других, что иной раз приводило к конфузам. Рассказывают, что, санкционируя научную командировку в Соединённые Штаты одного из профессоров Петербургской академии наук, Николай потребовал от учёного расписку, что тот за океаном не возьмёт в рот человечины. Возможно, впрочем, это была шутка, но сам государь вспоминал о своём обучении так: «На уроках мы дремали или рисовали какой-нибудь вздор – иногда собственные или карикатурные портреты и головы. К экзаменам выучивали кое-что в долбёжку, без плода и пользы для будущего».

Гвардейский сапёр

Неудивительно, что в какой-то момент страсть к военному делу и любовь к рисованию пересеклись. Царевич увлёкся фортификацией и инженерным делом. Возможно, это началось очень рано. Михаил, когда они играли в солдатики, обожал возиться с пушками, а Николай строил крепости. И так случилось, что в будущем Михаил стал курировать артиллерию Русской армии, а Николай – Инженерный корпус. В 1819 году император Александр как бы поделил между братьями Инженерное училище на Артиллерийское, получившее название Михайловское, и Главное Инженерное, впоследствии – Николаевское.

Изучать фортификацию Николай начал во время уроков математики (таким образом преподаватель Крафт пробуждал в великом князе интерес к точным наукам). А чтобы его любовь к симметрии и порядку стала ещё более прочной, после разгрома Наполеона для обучения царевича были приглашен известный инженерный генерал Карл Опперман. Впоследствии ни один значительный проект в стране не утверждался без императорской подписи. Николаем был установлен регламент высоты зданий в столице, запрещавший строить гражданские сооружения выше, чем карниз Зимнего дворца. Тем самым была создана знаменитая панорама Петербурга, существовавшая до последнего времени, благодаря которой он считался одним из красивейших городов мира.

Особенно царевич любил лейб-гвардии Сапёрный батальон, шефом которого являлся. Не только всех офицеров, но и восемьсот солдат батальона он знал по именам и когда получил под своё командование бригаду, настоял на том, что в неё включили и сапёров. Они отплатили ему сторицей во время мятежа декабристов, предотвратив захват Зимнего дворца. «Мои сапёры», «Я – старый гвардейский сапёр», – любил поминать государь на протяжении всей жизни.

Отголоски войны и несгоревшие письма

Когда Наполеон напал на Россию, Николаю, как и многим русским мальчишкам, страстно хотелось попасть на фронт. Но рисковать Никошей мать не собиралась, а император саботировал любую попытку младшего брата приблизиться к театру военных действий.

В 1813 году Николай нашёл предлог вырваться в Европу вслед за наступающей Русской армией. Он узнал, что Александр подумывает женить его на дочери прусского короля Шарлотте – девушка царю явно понравилась. Отчего не познакомиться? За Николаем увязался Михаил, с которым они с младенчества были неразлучны, как и с сестрой Анной – составляли забавный триумвират. Но на этот раз Анну с собой, конечно, не взяли.

Мельком взглянув на немецкую принцессу (братья не пробыли в Берлине и суток), царевичи ринулись дальше. Близ Базеля услышали наконец грохот войны – австрийцы с баварцами осаждали там крепость Гюнинген. Нашу армию догнали уже во Франции, но Александр рассердился и вернул младших в Базель. Париж взяли без них.

История с Шарлоттой имела продолжение. По-настоящему они с Николаем познакомились и полюбили друг друга благодаря переписке. Во время страшного пожара 1837 года в Зимнем дворце солдаты бросились спасать его вещи. «Оставьте, пусть всё сгорит, – сказал император, – достаньте мне только из моего кабинета портфель с письмами, которые жена писала мне, бывши моей невестою». Он хранил их всю жизнь.

Бракосочетание состоялось 13 июля 1817 года. Принцесса Шарлотта приняла православие и была наречена Александрой Фёдоровной. «Если кто-нибудь спросит тебя, в каком уголке мира скрывается счастье, сделай одолжение – пошли этого человека в Аничковский рай», – говорил великий князь.

Брат

Трудно сказать, когда он впервые понял, что ему предстоит царствовать. Есть сведения, что уже в 1807 году его мать не особо скрывала, что сына ожидает корона. Примерно в ту пору он начал резко меняться: мальчик становился всё серьёзней и ответственней и преподаватели всё реже жаловались. Собственных детей у императора Александра не было. Константин – второй из сыновей императора Павла – был отличным солдатом; пешком, вместе с Суворовым, преодолел Альпы, – но возможность его воцарения в семье даже не обсуждалась. Сам же Константин своё кредо изложил следующим образом: «Быть грубым, невежливым, дерзким – вот к чему я стремлюсь. Знание моё и прилежание достойны армейского барабанщика. Словом, из меня ничего не выйдет во всю мою жизнь».

В Петербурге он прославился как участник разнузданных оргий. Жена сбежала от него, что не удивительно: в первую брачную ночь Константин вдруг выскочил из спальни и велел выпороть попавшего под горячую руку солдата. Вторично цесаревич женился на полячке – графине Жанне Груздинской, не весть какой знатной. Неравнородный брак стал формальным поводом лишить его права наследования престола. Все, включая самого Константина, вздохнули с облегчением, но не стали предавать его отречение огласке. Это имело потом самые печальные последствия, но не станем забегать вперёд.

Наследник престола

Николай понимал, что ему предстоит стать императором, вопрос – когда? Брат был старше его на девятнадцать лет, но далеко не стар. Однако на рубеже 1820-х годов открылось, что смена монарха в России – дело недалёкого будущего.

Александр сообщил брату и его супруге, что желает добровольно отказаться от власти. Николай позже писал, что услышав это, они с Александрой были подобны спокойно гулявшему человеку, под ногами которого вдруг разверзлась пропасть.

Сам оказавшись императором, будучи совершенно неподготовленным, Александр не сделал из этого никаких выводов. К престолу брата не готовил; хуже того, не стал сообщать стране о своём решении. Сам Николай, по свидетельству камер-юнкера Муханова, узнав о том, что его ждёт, «устрашился своего неведения и старался по возможности образовать себя чтением и беседами с людьми учёными», но обстоятельства мало ему способствовали. Ситуация в стране была нехороша. Во время армейской службы Николай обнаружил, что «подчинённость исчезла и сохранилась только во фронте, уважение к начальникам исчезло совершенно, и служба была одно слово, ибо не было ни правил, ни порядка... По мере того, как я начал знакомиться со своими подчинёнными и видеть происходившее в прочих полках, я возымел мысль, что под сим, то есть военным распутством, крылось что-то важное».

Речь идёт о той среде, которая породила декабристов. Их было много, и они не были заинтересованы в укреплении армии. Когда Александру сообщили о заговоре, он ответил: «Вы знаете, что я сам разделял и поддерживал эти иллюзии; не мне их карать!» Это был паралич власти: император раскаивался в том, что причастен к гибели Павла Первого, и даже не пытался остановить надвигающуюся революцию.

Так же, как и Александр, Николай Павлович не имел желания царствовать. Вообще, когда читаешь о бесконечной борьбе за власть не только в Европе, или на Востоке, но и в России, скажем восемнадцатого века, поражаешься такому обстоятельству. Начиная со всех без исключения сыновей Павла Первого, не было желающих занять трон в России – этой великой, богатейшей империи. Сама династия пресеклась в 1917-м вследствие нежелания великого князя Михаила сменить брата.

Сам Николай объяснял впоследствии: «Не сам я взял то место, на котором сижу, – его дал мне Бог. Оно не лучше галер, но я защищал бы его до последней степени». На первый взгляд, здесь противоречие: «хуже галер» и «защищал бы его до последней степени», но на самом деле – ключ к тайне. Та высшая степень ответственности, с какой погибший на своём посту Павел служил России, вошла в кровь и плоть его наследников. Это было стояние, сопряжённое со смертельным риском. Из шести императоров погибли трое – половина. Вплоть до Первой мировой войны наш офицерский корпус никогда не нёс таких потерь. И если бы не чувство вины за смерть отца, Александр не пытался бы оставить трон. Он полагал, что недостоин его, – столь высока была планка. Без понимания этого мы ничего не поймём в судьбе этой прекрасной и трагической династии.

Делай что должно

Итак, Николаю предстояло взойти на престол без должной подготовки, что удесятеряло его трудности. Ни опыт командования бригадой, ни умение начертить проект крепости не являлись для этого значительным подспорьем.

Что хуже всего, не на кого было опереться. Купечество, давшее некогда Козьму Минина, оказалось, по сути, бесправно, безгласно и существовало с царём в разных измерениях. С аристократией, выдвинувшей в своё время князя Пожарского, дела обстояли ещё хуже. Она наловчилась свергать или убивать императоров (Иоанн Антонович, Пётр Третий, Павел Первый), вела какой-то полуподпольный образ жизни – некоторые состояли в нескольких тайных обществах одновременно, и далеко отошла от православия.

Миллионы русских людей – одарённых, верных долгу и внутренне свободных, – но все они были будто сами по себе, не умея ни во что объединиться. Николай принадлежал к их числу и был так же одинок. Со времён Раскола Церковь больше не сплачивала русский народ во всепобеждающую силу, а при Петре Великом её и вовсе попытались превратить в департамент государства. Где-то под спудом продолжали молиться за Русь её святые. Молились они и за царей своих, которым было труднее всего.

Историки не могут сойтись во мнении, какого роста был император Николай Павлович. Одни говорят, росту в нём было 205 сантиметров, другие – 208, но в любом случае он был на две-три головы выше современников. Этот великан горячо любил свою родину (это признают даже его враги), но решительно не знал, как её облагодетельствовать. Делай что должно – и будь что будет. Это всё, что знал Николай об управлении – собой ли, Россией – перед тем как вступить на престол. Очень мало – и довольно много. Но был ли выбор? В этом нам еще предстоит разобраться.

Владимир ГРИГОРЯН