Предками каких европейских народов были варвары. Основные варварские племена, с которыми воевали римляне в период империи. Где встречается слово «варвар»

В наше время слово «варвар» используют в негативных тонах. Указывает оно на грубых и невежественных людей и служит это слово ругательством уже около 2000 лет. Придумали и широко распространили это слово древние греки. Так назывались все негреческие народы и племена, которые

разговаривали на непонятном языке. Варварские племена получили прозвища «варваров» благодаря частому использованию в своей речи фразы «вар». Эллины дразнили этих людей, называя их «вар-вар», древние римляне переиначивали, говоря «бар-бар». Так это обозначение и прилипло ко множеству народов.

Древние греки и римляне считали все славянские племена тоже варварами и относились к ним с пренебрежением.

Как только греческие и римские купцы, солдаты или путешественники выбирались за пределы своей империи и двигались на север, они вокруг себя видели совсем непривычную их глазу обстановку: другие обычаи, совершенно иной климат и верования. Особо изнеженных теплом и морем греков и часть римлян удивляли варварские племена , обитавшие на севере. Они не понимали, как можно жить в лесах под открытым небом, когда все занесено снегом, дом окружен огромными деревьями, а воздух сырой и холодный? Как люди живут вне городов? Почему варвары воюют всем племенем, а не нанимают для войн профессиональных солдат?

Особо впечатляли римлян и греков племена, которые обитали на территориях современных государств – Франции, Англии, Германии, Дании, Румынии, Болгарии, Украины и др. Сегодня эти народы называют либо древними германцами, либо древними славянами.

Греки и римляне по-разному относились к варварским племенам. Греки – любознательные торговцы, прежде всего, думали, какую пользу они могут для себя получить от торговли с дикими племенами, а римляне – насколько хорошо эти племена будут служить Римской империи. Соответственно, первые шли на север, чтобы торговать, вторые – чтобы завоевывать.

Варварские племена хоть и были дикими на взгляд цивилизованных римлян и греков, но с какой стороны браться за меч они знали. И на протяжении нескольких столетий многие северные племена с успехом не только отбивали атаки римских легионов, но и сами нападали на Рим. (Известна история о том, как гуси спасли Рим).

Вскоре, Римской империи удалось захватить часть теперешней Франции и Германии. Но появился второй вопрос – как эти захваченные провинции удерживать, поскольку свободолюбивые народы частенько восставали против правления римлян, а так же соседние варварские отряды то и дело атаковали оккупированные римлянами территории. Пришлось на протяжении нескольких сотен километров завоеванные территории перегораживать длинными рвами, валами, частоколами, крепостными линиями и высокими стенами. Эта оборонительная система называлась «», на этом «лимесе» постоянно дежурили римские легионеры, но порой этого было недостаточно…

Среди варварских племен, больше всего выделились: германцы, готы, славяне и галлы.

Путешествие историков по лабиринту перехода от античности к средневековью длится уже более полутора тысяч лет. С той точки лабиринта, в которой мы сейчас оказались, открывается особая перспектива видения этого периода, имеющего да-же свое символическое название - Великое переселение народов.

Феномен Великого переселения народов всегда привлекал внимание исследова-телей. Не будет преувеличением сказать, что в конце XX в. интерес к нему велик как никогда. Однако становится все более очевидной чрезвычайная сложность и внутренняя противоречивость этого явления. К тому же образ варварского мира и его жителей лишен органичной самодостаточности. Выделение Великого переселе-ния народов в качестве переходной исторической эпохи в настоящее время предста-вляет особую важность. Оно позволяет не только исследовать конкретную исто-рию Великого переселения, какой она в основном и является в отечественной и за-рубежной исторической литературе; открываются некоторые возможности изу-чить историю развития системы представлений о Великом переселении народов. На рубеже античности и средневековья не только племена и народы пришли в движе-ние; “ожили” и активизировались знания и представления о различных племенах и народах. Базовым компонентом этих представлений выступал этноним - название племени, племенной группы и союза племен. Этнонимы сохранились в разного ро-да источниках, но особенно фундаментально, как известно, представлены письмен-ной традицией. Анализ этого вида источников открывает некоторые возможности выявления особенностей этнического пространства, созданного Великим переселе-нием. Он позволяет уточнить и этнический состав племенных объединений “вар-варского мира” - Барбарикума, их эволюцию. Это дает возможность обозначить основные тенденции и направления миграционных процессов эпохи Переселения, рассмотреть некоторые гипотезы о характере этносоциальных общностей и фор-мах контактов отдельных племен с Империей. Анализ этнонимии письменной тра-диции дополняет и определение места германцев в варварском мире. Германские племена ярко и последовательно отразили доминирующие тенденции рубежа ан-тичности и средневековья: при их активном участии разворачивались грандиозные социальные катаклизмы, разрушались границы и государства, погибали империи и армии, приходили в движение другие племена. В целом изучение системы предста-влений о варварском мире в рамках Великого переселения народов определяет не только хронологические границы исследования, но и выделяет этнонимию в каче-стве особого объекта внимания.

“Смена парадигм” - так можно было бы охарактеризовать происходящий в со-временной науке процесс в отношении Великого переселения народов, а также по-нятий “варвары”, “этническое пространство” и "этноним”. Если судить по мировой историографии, к настоящему времени в исследованиях о Великом переселении народов накопилось куда больше вопросов, чем ответов: какие импульсы вызвали к жизни миграции, охватившие пространства от Скандзы до Мавритании, от Китая до Пиренеев? Почему эти миграции были направлены в Западную Европу? Како-ва диалектика разрушительного и созидательного, триумфа и трагедии в историче-ской миссии Великого переселения? Каков этнический ландшафт Барбарикума этой эпохи? Как в бурных волнах миграций рождались и умирали названия наро-дов? почему в лабиринте переселения именно германцы стали “нитью Ариадны”? Какие “ловушки” подстерегают исследователя на пути от Тевтобурга до Адриано-поля? Почему не все варварские “королевства”, перевернув страницу античности, вошли в средневековье? Наконец, каковы особенности престижа “варварства” в этих “королевствах”?

Уже первое приближение к этим вопросам выявляет непродуктивность тради-ционного подхода к интерпретации Великого переселения народов. Трактовка его как перехода от античности к средневековью и в исследовательской, и тем более в преподавательской практике “разорвана”, со всеми вытекающими отсюда послед-ствиями. Как направление в исторической науке и раздел в историографии “Вели-кое переселение народов” вошло в контекст преимущественно позднеримских и отчасти ранневизантийских штудий. Подобная “разорванность” и традиционно сложившееся место этой темы в научных трудах на долгие годы перевели ее на пе-риферию исторических исследований в разряд маргинальных. Это привело к стаг-нации в изучении Переселения, к сужению его хронологических рамок, к созданию упрощенной модели этого явления. Однако за всем этим стоит главное — ограни-ченные возможности традиционного подхода к исследованию переходных эпох. Великое переселение народов как глобальный исторический процесс является яр-ким примером подобной эпохи. Основу его составляет взаимодействие варварства и цивилизации. На наш взгляд, в исследовании данного явления правомерно соче-тание формационного и цивилизационного подходов. Первый из них позволяет вы-явить общие черты и различия этого взаимодействия, а второй - эти различия уточняет и объясняет. Причем просматриваются две “модели” взаимодействия: ев-ропейская (Барбарикум - Римская империя) и азиатская (кочевой племенной мир - Китайская (Ханьская) империя). Обе эти “модели” трансформируются, периодиче-ски пересекаясь.

Принято считать, что эпоху Переселений открывает появление гуннов в Се-верном Причерноморье и вспыхнувший вскоре (375 г.) конфликт между ними и го-тами “Державы Эрманариха”, Результатом этого столкновения явилась массовая миграция готов на запад, а затем переселение их в 376 г. в Римскую империю. Ос-новная слабость подобного определения “начала” Переселения заключается в ло-кальном подходе к процессу, охватившему буквально всю территорию Европы, от-дельные регионы Азии и Северную Африку. Передатировка Великого переселе-ния позволяет, на наш взгляд, сместить его “начало” в пределы II в. н.э. “Конец” Переселения, в силу его региональной специфики, вряд ли может иметь жестко фиксированные хронологические границы. В целом оно завершается в VII в., хотя миграции в Европе и Азии продолжались и в дальнейшем, но они уже не сопрово-ждались переселением племен из Барбарикума в Римскую империю. Понятие Barbaricum solum после VII в. в источниках практически не встречается: Западная Римская империя перестала существовать в V в., а Барбарикум - в VII в. Славян-ские вторжения смели последние островки лимеса, разделявшего варварство и ци-вилизацию - эпоха великих переселений завершилась. На бывших территориях Римской империи (исключая ее восточную часть) и Барбарикума стали возникать недолговечные варварские “государства”. Они рассыпались как карточные доми-ки, консолидировав племена и народы и создавая предпосылки для образования первых раннесредневековых государств.

Для Великого переселения народов эпистемологическая ситуация осложняется доминирующей ролью уже существующей традиции, научной мифологии и отчасти рефлексии. Кроме того, традиционная парадигма сводит Великое переселение лишь к миграционным процессам, разбойным набегам варваров, их вторжениям и походам. Роль экономического фактора, значение торговых контактов Барбарику- ма и Римской империи, юридических принципов взаимоотношений Рима и варвар-ского племенного мира, правового статуса варваров на разных этапах Переселения и этнической эволюции самих варваров учитываются пока недостаточно. Самооче-видно, что без выделения Великого переселения в целостную историческую эпоху ход его дальнейших исследований обречен. Позитивистское упоение поисками ро-стков феодального общества или анализом признаков угасания родоплеменных ли-бо рабовладельческих отношений в конечном итоге определят место встречи в од-ном и том же тупике представителей как формационного, так и цивилизационного подходов. Европейская “модель” Великого переселения народов - это не только ко-нец античности и начало средневековья (что само собой разумеется); это прежде всего самостоятельный и достаточно продолжительный переходный этап между ан-тичностью и средневековьем.

Системное изучение Великого переселения народов позволяет определить его как особый период исторического развития, когда на значительном историче-ском пространстве (уже не античность, но еще не средневековье), ограниченном конкретными хронологическими рамками (II-VII вв.) и определенной территори-ей (Европа, Азия, Африка), взаимодействие варварства и цивилизации достигло своей наиболее интенсивной фазы. Результатом этого взаимодействия, как след-ствия взаимопроникновения и взаимоуничтожения римского и варварского миров, явилось зарождение нового типа цивилизации.

Великое переселение народов как временной “зазор” между античностью и сре-дневековьем делится на три этапа: первый (II—IV вв.), “германский” - охватывает время от Маркоманнских войн до Адрианопольского сражения; второй (IV-V вв.), “гуннский” - между Адрианопольским сражением и битвой на Каталаунских полях; третий этап (VI-VII вв.), “славянский” - связан с передвижением в Восточной, Юго-Восточной и Центральной Европе славянских племен. Этапы Переселения от-личаются этническим составом участников Переселения, позицией мигрирующих племен, основными акцентами противостояния и взаимодействия, направлением миграций и их результатом.

В восприятии современников Великое переселение народов представлялось трагедией и катастрофой. Напомним, что в большинстве своем размышления лю-дей того времени о передвижениях варваров наполнены эсхатологическими настро-ениями. Вот замечательные по четкости и точности высказывания: “По всему рим-скому миру, словно по боевому сигналу труб, поднялись самые свирепые народы и стали переходить ближайшие к нам границы. Галлию и Рецию одновременно гра-били аламанны, сарматы и квады - обе Паннонии; пикты, саксы, скотты и аттако- ты терзали непрерывными бедствиями Британию; австорианы и другие племена мавров сильнее обычного тревожили Африку; Фракию грабили разбойничьи шай-ки готов” (Атт. Marcell. XXVI. 4, 5).

“Душа ужасается перечислить бедствия наших времен. Уже двадцать лет и бо-лее того, как римская кровь ежедневно льется между Константинополем и Альпа-ми Юлийскими. Скифию, Фракию, Македонию, Дарданию, Дакию, Фессалию, Ахайю, Эпиры, Далмацию и все Паннонии опустошают, тащат, грабят гот, сармат, квад, алан, гунны, вандалы и маркоманны” (Hieron. Episl. LX. 16).

“Отсюда плач Азии. Европы до пределов зеленеющей Далмации отдается на поношение и на добычу гетским полчищам: вся земля, которая лежит между зыбу-чей поверхностью Понта и адриатическими волнами, принимает одичалый вид, ли-шенная стад и не обитаемая никакими земледельцами” (Claud. Claudian. In Ruf. П. 36-^0).

“Как вдруг поднятое внезапным смятением варварство излило весь Север на те-бя, Галлия: за воинственным ругом, в сопровождении гелона, следует свирепый ге- пид; скира побуждает бургунд; вторгся гунн, белонот, невр, бастарн, туринг, брук- тер и франк, которого омывает своими волнами заросший камышами Никер; скоро пал Герцинский лес, срубленный секирой на челны, и покрылся Рен судами; и уже наводящие ужас полчища Аттилы разлились по твоим полям белг“ {Apoll. Sidon. Сапп. VII. v. 319-328).

В эпоху Переселения народов tanta scriptomm turba продолжали искать ответ на тривиальный вопрос: что скрывается под емким понятием “варвар”? Как известно, ассоциативный образ “варвара” сформировался античной исторической мыслью еще до начала Переселения. Семантика термина раскрывалась в рамках антитезы “эллины - варвары”, “римляне - варвары”. Три круга ассоциаций делали воспри-ятие этого образа автоматическим. Первый — этнический: варвар — это иностра-нец, чужеземец, человек, проживающий вне границ данного государства. Второй круг - этический. Он заключался в формуле: “варвар - это не римлянин”, тот счи-тался варваром, кто не обладал пайдейей, греческим воспитанием и образованно-стью. И, наконец, третий круг - филологический: незнание греческого и латинско-го языков - верный признак варварства.

Термин “варвары” использовался современниками Переселений в качестве са-мой общей дефиниции конгломерата племен, населявших как ближнюю, так и даль-нюю периферию античного мира. Образ варвара в период Великого переселения народов традиционно следовал оппозиции “варвары-не римляне”. Контраст между Барбарикумом и античным миром в это время достиг своей предельной остроты и напряженности. В целом содержательная характеристика варваров основывалась на балансе неприятия и заинтересованности. Эта тенденция отразилась в лексике сочинений как латинских, так и грекоязычных авторов. В подавляющем большин-стве случаев понятие “варвары” привязывалось к военному контексту и, как прави-ло, сопровождалось словами: “разрушили”, “осадили”, "опустошили”, “совершили нападение”. В ходе расселения варварских племен в Империи частота его употреб-ления заметно сокращалась. Из этого вовсе не следует, что исчез барьер взаимного отчуждения римлян и варваров. “Варвары” воспринимались как поле особой опас-ности уже внутри Империи, хотя эпицентр варварства (Βαρβάρον, βαρβαρίκοϋ χώρου, barbaricum solum), по мнению современников, находился не в Империи, а за ее пре-делами. Barbaricum solum - это прежде всего пространство для передвижений варва-ров, причем непрерывных передвижений (μεταναστάσειχ). Современники Великого переселения относили к варварам не все народы, отличающиеся от римлян, а лишь дикарей, обитателей отдаленных стран. Варвара как такового характеризовало именно его “место обитания” - Барбарикум. Типичная среда варвара - лесная чаща, труднодоступная, а значит таящая опасность, богатая растительностью, и поэтому темная. В качестве Барбарикума, места обитания варваров, фигурировали большие невозделанные пространства или сумрачные области, расположенные у крайних пределов земли. Все это, по мнению римлян, препятствовало зарождению и разви-тию цивилизации, способствовало сохранению у жителей Барбарикума примитив-ного образа жизни.

Изменение отношения современников к варварам в ходе Переселения отрази-лось в частоте использования самого слова “варвар”. По мере того как варвары ос-ваивались на римской земле, показательным стало использование вместо этого по-нятия других слов-эквивалентов: к примеру, общеупотребляемые слова manus, globus, gens, populus, exercitus, или конкретные этнонимы, нередко в сочетании populus Alamanomm, gens Francorum. Понятие “варвары” фигурировало уже не так часто, но оно становится более жестким. “Варвар” - это не просто невежественный иноземец, но прежде всего крайне агрессивный и непредсказуемый чужестранец, носитель разрушительного начала. Множественность варваров, их многочислен-ность в глазах современников Переселения ассоциировались с “толпой”, чаще с “войском”. Толпа, неорганизованная масса варваров характеризуется как “переме-шанная” (permixta, mixta, immixta), “беспокойная” (tumaitisa), "небоеспособная” (imbellis). Для людей того времени варвар - это негативный “иной”. Модель поведе-ния варваров заключала в себе прежде всего агрессию. Одновременно, на фоне не-гативного варварского стереотипа появились новые оттенки образа варвара. СIV в. он уже не только враг (έχθρος), неприятель (ττολέμσς), но союзник-друг (φίλος), сим- мах, энспонд, федерат. В период между сражениями у Адрианополя и Каталаун стратегия неприятия варваров выстраивалась на более нейтральном образе “чужо-го”, а не только на логотипе “врага”. В привычном обиходе грекоязычной интелле-ктуальной элиты IV-V вв. были термины αλλότριος, αλλόφυλος. Уже в первой по-ловине V в. различались “варвар” (βαρβαρος) и “иностранец” (ξένος). Еще раз отме-тим, что понятие “варвара” как невежественного, агрессивного разрушителя окон-чательно оформилось в эпоху Переселений. В этом общепринятом, обиходном зна-чении оно пережило ее и, пройдя через средневековье и Новое время, дошло до на-ших дней.

Великое переселение народов, как системный процесс взаимодействия Барба-рикума и античной цивилизации, сформировало уникальное этническое простран-ство. Под этническим пространством подразумевается вся совокупность племен и народов, связанных с конкретным историческим явлением и его образом в истории. Этническое пространство, созданное Великим переселением, отличалось много- слойностью. Оно представлено германскими, аланосарматскими, тюркскими, сла-вянскими, италийскими, кельтскими, рето-этрусскими, иберийскими, скифскими, синдо-меотскими, фракийскими, македонскими, иллирийскими, финно-угорскими, кавказскими, индийскими, балтскими, греческими, малоазийскими, армянскими, се-мито-хамитскими и африканскими племенами. Среди них можно выделить племе-на-аборигены и пришлые, инертные и динамичные, племена и народы, населявшие земли Римской империи, ее провинций, и племена Барбарикума.

К числу инертных участников Великого переселения можно отнести главным образом жителей римского мира, всех народов, населявших Римскую империю и ее провинции. Так, жители Италии, практически не меняя мест своего обитания, испы-тали мощный напор Барбарикума и выдержали не одну волну переселений. Специ-фическая особенность этнического пространства этого региона сложилась уже в преддверии Великого переселения. Она заключалась в готовности населявших Апеннинский полуостров многочисленных народов к военным и торговым контак-там с племенами Барбарикума. Сюда следует отнести и возросшую “внутреннюю” (в границах Римского государства) мобильность населения, связанную с захватом Римом огромных территорий от берегов Рейна и Альпийских гор до океанского по-бережья, включая области Пиренейского полуострова. Преобразование этих зе-мель в римские провинции и постепенная их романизация приводили к разрушению этнической замкнутости Галлии и Испании. Здесь этническое пространство размы-валось социализирующей направленностью римской цивилизации.

Осколки исчезнувшего кельтского мира в целом оказались в стороне от актив-ного участия в миграционных процессах Великого переселения. Известно, что кель-ты упорно сопротивлялись римлянам. Однако им не удалось устоять перед герман-цами. После ряда военных неудач, потеряв часть завоеванных земель, кельтское на-селение концентрируется в Средней Европе - от Британии до Карпат. Не исключе-но, что некоторые кельтские племена оказались вовлеченными в походы, вторже-ния и грабительские экспедиции племен Барбарикума, особенно на первом этапе Переселения народов. Длительные набеги скоттов на западные берега Британии, постепенное и методичное освоение ими большей части Каледонии - нетипичный пример миграционной активности кельтов в эпоху Переселения.

Часть этнического пространства Великого переселения народов составлял мир фракийских, иллирийских и греческих племен. Их можно также отнести к блоку инертных участников Переселения. Фракийцы, иллирийцы и греки находились ме-жду кельтским миром на западе, германским - на севере и скифо-сарматским - на востоке. Неоднократно районы обитания этих племен до и особенно в период Ве-ликого переселения являлись эпицентром многих миграций. Основные события первого этапа Переселения (Маркоманнские войны во II в. н.э., готские вторжения на Балканы в III борьба племен за Дакию после 270 г., Сарматские войны сере-дины IV в. на Среднем Дунае) сопровождались расселением мигрирующих племен в иллирийском и фракийском мире. Через населенные иллирийцами и кельтами про-винции Норик и Паннонию в течение четырех столетий в Италию устремлялись бурные полиэтничные миграционные потоки,

В контекст этнического пространства эпохи Переселения вписались и обитате-ли малоазийского и ближневосточного регионов. Морские набеги причерномор-ских племен потрясли до основания Каппадокию, Галатию, Вифинию, Понт, Азию, Киос, Родос, Крит и Кипр. Племена европейского Барбарикума проникают вглубь Малой Азии и приходят в тесное соприкосновение (не только враждебное, но и мирное) с иноэтничным миром местных племен. Прослеживается четкая безуслов-ная связь первых шагов распространения христианства у германцев в результате, контактов с жителями Каппадокии. Роль малоазийского и ближневосточного этни-ческого компонента в Великом переселении народов можно определить как пассив-ную по отношению к миграционным процессам. Но эти племена, будучи, главным образом, “зрителями” Переселения, все же дали ему дополнительный импульс, спо-собствуя распространению в варварском мире христианства.

Агрессивную, наступательную позицию Барбарикума разделяли не все населяв-шие его племена. Инертным, безразличным к миграциям оставался мир балтских племен. На первом этапе Переселения спокойная, размеренная жизнь этих племен, их замкнутый, непритязательный уклад были нарушены движениями готов к югу и миграционной волной сарматских племен в район Среднего Подунавья. Внутренние стимулы к переселению у балтов отсутствовали. На незначительные передвижения их подталкивали лишь миграции соседних народов. Будучи инертными в противо-стоянии “варварский мир-римская цивилизация”, балты сыграли значительную роль в стабилизации особого жизненного цикла отдельных регионов Барбарикума. Косвенным образом они способствовали окончательному сплочению славян — ли-деров третьего этапа Переселения.

Подобно балтам финно-угорские племена не проявляли миграционной актив-ности вплоть до VI в. Занимая значительные территории от нынешних районов За-падной Белоруссии до предгорий Урала, они не были однородными. Разные группы племен этого этнического пространства пересекались и взаимодействовали с лиде-рами Великого переселения народов - германцами и гуннами. Одни племена вошли в состав “государства Эрманариха”, другие сыграли значительную роль в процессе этногенеза западных гуннов. Отметим, что в то время, когда в Центральной Евро-пе бушевали Маркоманнские войны (166-180 гг.), знаменовавшие начало первого этапа Переселения, в степях Южного Урала в ираноязычном и угро-финском этни-ческом пространстве уже начал формироваться лидер следующего этапа Переселе-ния - гунны.

Активными, динамичными участниками Великого переселения, лидером и ка-тализатором передвижений выступали германские, тюркские, славянские, алано-сарматские племена.

Германское этническое пространство эпохи Переселения народов являлось одним из наиболее значительных. Уже в начале Переселения германцы занимали обширные территории, преимущественная часть которых отмечена экстремальны-ми географическими и климатическими условиями: огромные леса, обилие рек, озёр, непригодность многих территорий для земледелия и животноводства. Они по-стоянно испытывали на себе военный и цивилизационный натиск римского мира, особенно усилившийся на рубеже тысячелетий. Как следствие, сформировался до-вольно высокий уровень мобильности германских племен. Он отражал прежде все-го адаптационные возможности и свойства германского этнического пространства. Помимо этого, мобильность германцев символизировала их особую социальную адаптацию. Не только жизненные потребности стимулировали движение племен; грабежи, покорение соседей, разбой в близлежащих римских провинциях, взятие го-родов, гибель императоров и видных римских военачальников, - это и акты самоут-верждения,"демонстрации мощи племен, их принадлежности к отмеченным тради-цией победителям и лидерам Барбарикума. “Экспозиция” истории германского эт-нического пространства весьма представительна. Здесь и обилие названий племен, различные формы проявления их активности, значительный географический раз-мах передвижений, пульсирующий характер расселения, многовариантность дого-ворных отношений с Римом и Византией. За относительно короткий исторический период миграции германцев охватили основные регионы ойкумены - Европу, Азию, Северную Африку. Они способствовали возникновению основных “линий разломов”, конфликтных зон в европейской “модели” Переселения, Миграционный опыт германцев неоднозначен. Он представлен различными типами миграций: пе-реселения племен, движения отдельных дружин, “профессиональная" миграция (те-лохранители при императорских дворах), “деловая” миграция (германские ремес-ленники и купцы). Германское этническое пространство за многие века переселе-ния создало своеобразный “миграционный стандарт”, который использовался и другими племенами. Он, к примеру, включал “сценарий" поведения варваров в сте-реотипных ситуациях (походы, вторжения, переговоры) и стандартный набор их претензий к Империи. Различная степень зависимости от римского мира порожда-ла в германском этническом пространстве и различные импульсы консолидации, Их высшим проявлением стали “большие” племена, В ходе Переселения менялась не только горизонтальная динамика варварского мира, его “картина”(вовлечение в переселение все новых и новых племен). Существенные перемены происходили и внутри него. Стремительно менялась этносоциальная вертикаль, внутренняя эво-люция двигавшихся племен, их потестарное развитие. Начинал переселение один народ, заканчивал - совсем другой. Многим германским племенам довелось запла-тить большую цену за познание принимающего их римского мира.

Волны миграционных потоков привели в Европу ряд алано-сарматских и тюрк-ских племен. Ираноязычные алано-сарматские племена сыграли значительную роль в становлении народов Восточной Европы, являлись одним из компонентов эт- ногенетических процессов Юго-Восточной Европы и лишь косвенным образом воз-действовали на аналогичные процессы в западноевропейском регионе.

Совершенно очевидно, что в миграционных процессах водные бассейны играли столь же большую роль, как и в жизни крупнейших цивилизаций. В эпоху Пересе-ления народов направление передвижения значительного большинства племен, об-разующих алано-сарматское этническое пространство, определялось не только наличием в данном районе очага цивилизации, но и водных ресурсов. Зачастую эти два фактора совпадали. Танаис безусловно играл такую же роль в истории Восточ-ной Европы, как Рейн для Западной или Истр для Юго-Восточной. Вокруг Меоти- ды концентрировался и консолидировался ираноязычный племенной мир, также как, например, греческий - вокруг Эгейского моря или итало-лигурийский в Запад-ном Средиземноморье.

В эпоху Великого переселения народов по обширным пространствам Великого пояса степей, тянувшегося от Паннонии до Забайкалья, были рассредоточены раз-личные тюркские племена. Они создали особое этническое пространство. Террито-рии, над которыми устанавливался контроль того или иного кочевого сообщества и с которыми эти кочевники себя идентифицировали, представляли собой своеобраз-ный ареал кочевания племен. В отличие от других варварских миров граница этого ареала не являлась границей тюркского этнического пространства. Этой грани-цей был тот круг людей, который составлял данное кочевое сообщество, принад-лежность к которому определялась отшлифованными веками нормами родства. Тюркский варварский мир - это рассеянная пространственная структура. Евразий-ский степной коридор - лишь одна из важнейших межконтинентальных артерий, по которой в Европу шли миграции различных гуннских племен, а впоследствии ава-ров и булгар. В эпоху Великого переселения народов существовало представление, что волны враждебных римской цивилизации кочевников выплескивались Меотидой и Танаисом. Идеи о вторжении “варваров” с востока господствовали вплоть до эпохи Возрождения. Кочевники тюркского этнического пространства в эпоху Ве-ликих переселений овладели различными средствами адаптации к встречающимся на их пути оседлоземледельческим племенным мирам: периодические набеги, регу-лярные грабежи, навязанный “вассалитет”, данничесгво.

Среди тюркских племен складывалось представление о большей престижности военных грабительских походов и завоеваний, в сравнении с мирным трудом. Это накладывало отпечаток на жизнь варваров-кочевников, служило основой для фор-мирования у них культов войны, воина-всадника, героизированных предков. В эпо-ху Великого переселения народов преимущество варваров-кочевников во многом определялось наличием у них верховых животных, в то время имевших особенно важное военно-стратегическое значение.

Для реализации экспансии создавались “племенные” конфедерации, вождест- ва. Экспансия, направленная против крупной цивилизации, в данном случае визан-тийской, создавала новые средства адаптации - кочевую “империю”. Сокруши-тельный эффект степных кочевых “империй” Европа испытывала в течение не-скольких столетий. -

Нарастающая интенсивность “кочевого марша” тюркских миграций на запад, условно определяемых как "миграция миграций”, в значительной степени “увязла” благодаря славянским переселениям.

Славянское этническое пространство эпохи Великого переселения народов формировалось под воздействием разнообразных факторов. Этот обширный пле-менной мир, как и другие, не был изолированной частью Барбарикума. Славяне то-го времени отличались особой интенсивностью межэтнических контактов. Имели место как столкновения племен, так и мирное их соседство, в том числе с балтами, сарматами, германцами, фракийцами, иллирийцами и с некоторыми тюркскими племенами. С течением времени славянские племена менялись, смешиваясь с други-ми народами, воспринимая их культуру, но не утрачивая при этом своей этнической принадлежности. Пройдя через Великое переселение народов, славянские племена делились, объединялись, создавая многочисленные племенные образования с новы-ми названиями.

Отличительная особенность славянского племенного пространства - его отно-сительная удаленность от римского мира. Находясь на периферии Барбарикума, славянские племена тем не менее активно включались в миграционные процессы. Можно полагать, что такие процессы у славянских племен являлись своего рода адаптацией к предшествующим миграциям других племен и их результатам. Приб-лижаясь к границам римской цивилизации, славянские племена на первых порах не стремились, однако, к взаимодействию и развернутым контактам с этим миром. Последующая активность славян в отношении Империи была во многом спровоци-рована ею самой, а также появлением на их рубежах аварских племен. Славянские племена, начав продвижение на юг и завершив расселение по Балканскому полуост-рову, в VI—VII вв. сливались в единые народы с фракийцами, иллирийцами и кель-тами. Они растворили в своей среде тюркоязычных булгар, вступали в контакты с эпиротами, греками и положили начало южнославянским этносам.

Этническое пространство Великого переселения народов состоит из двух взаи-мосвязанных компонентов. Первый - это племена и народы, которые являлись ре-альными участниками исторических событий эпохи Переселения. Второй компо-нент - это система представлений об этих племенах, которая создавалась как антич-ной и раннесредневековой письменной традицией, так и современными националь-ными историографиями. Иногда эти компоненты вступают в противоречие. Клю-чевым элементом в системе представлений был этноним.

Этнонимы эпохи Великого переселения народов представлены названиями ро-дов, племен, племенных групп и союзов племен. В исследовании этнонимии разли-чают несколько подходов. Во-первых, объектом изучения может быть само назва-ние. Этноним - слово и, как все слова, подчиняется законам языка. Этноним может представлять интерес с точки зрения его происхождения и этимологии. В таком ра-курсе этнонимы времени Переселения могут быть объектом исследования сравни-тельного языкознания. Во-вторых, объектом исследования может быть а носитель данного названия, т.е. племена и народы, которые под разными этническими обо-значениями принимали непосредственное участие в конкретных событиях. Одно и то же название может обозначать не всегда одного и того же носителя. Этноним эпохи Великого переселения народов подобен призраку, который шагал вместе с переселяющимися племенами и народами. Он зачастую покидал своего хозяина и выбирал в спутники другого. Диалектика жизни в ходе миграций меняла и самого владельца этнонима. Имела место динамика содержания многих этнонимов. Боль-шинство из них существовало на протяжении всех этапов Великого переселения на-родов, но в конце Переселения они могли обозначать не совсем тех, или совсем не тех, кого в начале. В период массового расселения варварских племен на террито-рии Империи некоторые этнонимы стали собирательными. Объединительно-разъ-единительные процессы приводили к изменению социальной организации много-численных племен. При этом они сохраняли старую этнонимию, но с новым значе-нием. Этноним становился ускользающим образом племен. Этноним завоевателей зачастую переносился на завоеванных и наоборот. Однако известно, что этноним - архетип уникальной устойчивости. Как названия, этнонимы обладали консерватив-ностью и огромной жизнеспособностью. Они свято хранились членами соответст-вующей этнической общности и передавались из поколения в поколение. В случае военного поражения племени, разбросанные на дальние расстояния “осколки" его продолжали хранить свой этноним. Входя в состав новых племенных союзов, племя могло получить новое название, но при этом пользовалось и старым. В-третьих, со-держание этнонима могло меняться и независимо от его владельца. При этом не обязательно, чтобы изменился сам этнический объект. Достаточно, чтобы измени-лось представление о называемом у тех, кто использовал данный этноним. В конце Великого переселения народов этнонимы некоторых племен стали оценочными терминами. Они выступали в качестве определения к личному имени. Через этно-ним фиксировалась личная заслуга или личная вина. Можно наблюдать этнофолич- ность как архаичной, так и актуальной этнонимии. Этноним для эпохи Великого пе-реселения народов превращается в “титул”, обретая новую терминологическую функцию, когда на первый план выступает именно социальный аспект, а этниче-ская характеристика отходит на второй план, но при этом никогда не утрачивается.

В целом можно отметить, что в эпоху Переселения народов этноним выпол-нял функцию своеобразного универсального “языка общения” между варварским миром и римской цивилизацией. Он служил своеобразным “паролем", регулято-ром межэтнических связей. К тому же этноним отражал сопоставительную при-роду этноса. В письменной традиции этническая характеристика “инакости”, диф-ференциация Барбарикума и его представителей выражалась прежде всего средст-вами этнонимии.

Представлен корпус этнонимов, созданный на основе греческой, римской и раннесредневековой письменной традиции. Обобщены свиде-тельства более 300 авторов и анонимных источников. В контексте исследуемой про-блемы некоторые источники введены в научный оборот впервые. В комплекс ис-пользуемых материалов вошли труды известных греческих и римских историков. Это сохранившиеся сочинения Асиния Квадрата, Клавдия Элиана, “Римские исто-рии” Тита Ливия, Аппиана, Диона Кассия, Геродиана, “Библиотека" Диодора Сици-лийского, произведения Тацита, Флора и Макробия, отрывки сочинений Дексиппа, “Истории” Аммиана Марцеллина. Большого внимания заслуживает этнонимия кельтских и германских племен Юлия Цезаря. Важную информацию о варварском мире, варварах и их названиях содержит “Памятная книга” Луция Ампелия, сочине-ния Плутарха, такие биографии и бревиарии, как “История Августов”, первая часть Анонима Валезия, “Сокращенная история” Евтропия, “История Цезарей” Аврелия Виктора, сочинение Юстина, бревиарий Феста, биографии Светония. В этой группе источников особое значение имеют труды Тацита, Диона Кассия и Аммиана Мар- целлина. Осведомленность, значительные и яркие характеристики племен Барба- рикума определили достаточно высокую оценку этих источников в литературе по варварологии.

Произведения византийских историков IV-VI вв. традиционно важные источни-ки по варварской тематике. Среди них “Продолжение истории Дексиппа” Евнапия, фрагменты сочинений Петра Патрикия, Олимпиодора, Малха, Менандра Протекто-ра, Кандида, "Новая история” Зосима, отрывки “Византийской истории” Приска Па- нийского, труды Прокопия Кесарийского, “Хронография” Иоанна Малалы, трактат "О магистратах” Иоанна Лида, сочинение “О царствовании Юстиниана” Агафия.

Достаточно широко привлекались сочинения церковных историков, а также не-которые труды “отцов церкви”. Римская церковная историография, представленная “Хроникой” Сульпиция Севера, “Церковной историей” Тирания Руфина, “Истори-ей против язычников” Павла Орозия и сочинением Лактанция “О смерти гоните-лей”, дает уникальные сведения о расселении варварских племен. Ряд косвенных данных по географии и этнографии Барбарикума эпохи Переселения можно найти в поэмах Павлина Ноланского, “Истории” Виктора Витенского, “Житии Северина” Евгиппия, письмах Амвросия, сочинении Евхерия Лионского, а также в письмах Гилария Арелатского, панегириках и письмах Сидония, сочинениях Авита, Фаустина, Матерна. Уникальная характеристика стержневых событий Великого переселения народов представлена в сочинении Августина “О граде Божием” и в труде Сальви- ана “Об управлении Божием”. Свидетельства о варварах, почерпнутые из римской церковной историографии, отличаются преувеличением и тенденциозностью. Представленная здесь этнонимия чаще всего собирательна и не этнофолична.

Определенной осторожности требуют материалы греческой церковной исто-риографии. Сведения о многочисленных племенах Барбарикума отражены в “Цер-ковной истории” Сократа Схоластика, Созомена, Феодорита Кирского, Евагрия Схоластика, Филосторгия, сочинении Геласия Кизикского, полемических трудах Афанасия Александрийского, фрагментах сочинений Епифания и Кирилла Иеруса-лимского, в комментариях Косьмы Иерусалимского. Уникальная этнонимия вар-варских племен представлена в сочинениях Клемента Александрийского, в “Хрони-ке” и “Жизни Константина” Евсевия Кесарийского. Сочинения греческих церков-ных историков наполнень: архаизированными наименованиями народов, которые зачастую использовались в качестве оценочных характеристик варваров. Далеко не всегда удается с определенностью установить, какой народ подразумевается под тем или иным этнонимом.

Весьма ценны, хотя очень скудны, отрывочные сведения о контактах Империи с варварским миром, взятые из писем и эпиграмм Авзония, автобиографических со-чинений Павла Пйлейского, “Хроники” Иеронима и его продолжателей - Проспе- ра, Гидация, Виктора Тонноненского, Иоанна Бикларского, Мария Авентского, Марцеллина Комита, Геннадия Массилийского, Галльских хроник 452 и 511 гг., вто-рой части Анонима Валезия. Известно, что материалы хроник представляют собой предельно сжатый перечень событий, с пунктирным обозначением племен в них участвующих. К тому же в сообщениях хронистов довольно часто встречается этни-ческая контаминация.

В письменной традиции, возникшей в варварских “королевствах” и представ-ленной сочинениями Эннодия, Кассиодора, Исидора Севильского, Григория Тур-ского, Фредегара и Павла Диакона имеются материалы исключительные для пони-мания истории миграционных процессов времени Переселения народов, этнической действительности этой эпохи. Первостепенное значение имеют сочинения о “про-исхождении народов” и среди них “Гетика” Иордана. Этот источник наиболее зна-чителен по всем показателям: по объему и разнообразию содержания, по ценности информации, по степени сложности связанных с ней спорных вопросов, по особой популярности его в историографии.

Масштабы и степень вхождения варваров в социальную структуру Империи по-могают определить военный трактат Вегеция, “Перечисление должностей”, “Спи-сок Полемия Сильвия”, “Военные хитрости” Фронтина.

Исследование панегириков, речей Фемистия, Синезия Киренского и Симмаха, речей и писем Либания и императора Юлиана, стихотворений Порфирия, Клавдия Клавдиана, Пруденция и Драконтия позволило выявить многослойность некоторых этнонимов. Конкретно-исторический анализ этой группы письменных источников затрудняется не только сложностью языка речей, вычурностью форм стихотворе-ний и риторичностью писем, но и тенденциозностью авторов и дехронологизацией упоминаемых ими событий.

Этническую структуру и общую картину миграционных потоков в различных районах Барбарикума в некоторой степени удается восстановить с помощью “Гео-графии” Страбона и Птолемея, периэгез Дионисия и Присциана, периплов Арриа-на, Авиена, Маркиана, Псевдо-Арриана, “Хроники” Ипполита, “Космографии” Юлия Гонория, “Этники” Стефана Византийского, “Веронского списка 297 г.”, тра-ктата Помпония Мелы “О строении земли”, III—IV книг “Естественной истории” Плиния, сочинений Вибия Секвестра, “Итинерария Александра”, консульских фаст и Певтингеровых таблиц.

Анализ всей письменной традиции о племенах и народах рубежа античности и средневековья позволил выявить различные названия. Здесь и наименования от-дельных родов (“филонимы”), имена племен и племенных союзов (собственно “эт-нонимы”), названия граждан различных политических образований (“политони- мы”), а также жителей городов (“полисонимы”). Кроме собственно племенных имен встречаются также и прозвища, данные тем или иным группам племен греко-римской традицией. Согласно разработанной методике систематизации этнонимов, выделены классификационные группы названий варварских племен. Этнический лексикон Великого переселения народов составили наименования скифских, алано-сарматских, синдо-меотских, германских, фракийских, кельтских, македонских, ил-лирийских, иберийских, финно-угорских, мидийских, италийских, кавказских, лигу-рийских, армянских, рето-этрусских, малоазийских, греческих, славянских, балт- ских, семито-хамитских, африканских, мифических племен. Таким образом, в кор-пус вошла актуальная этнонимия, которая принадлежала реальным племенам, не-посредственным участникам или современникам Великого переселения народов. Включена также архаизированная этническая номенклатура, которую интеллекту-альная элита рубежа античности и средневековья использовала для оценочных ха-рактеристик представителей варварского мира.

Этнонимы представлены в русском варианте, латинских и греческих оригиналь-ных формах с комментариями, включающими этническую атрибуцию, основные исторические сведения о данном народе, хронологические и географические справ-ки, указания на точное место в позднеантичных и раннесредневековых текстах, упо-минающих данное название. Этнонимы оформлены в именительном падеже множе-ственного числа. Их транскрипция и транслитерация унифицированы. При трансли-терации этнонимов с древнегреческого учитывается наличие разночтений, восходя-щих к традиционному различию между так называемым Эразмовым и Рейхлинов- скнм произношением. Первое в значительной степени считается “литературным”. Второе поддерживалось давними связями с Византией, нормами церковного языка. Учитывается и такой фактор, как традиция. Написание и произношение названий народов, имеющих за собой многовековую или хотя бы достаточно длительную традицию, сохраняются. Транслитерация остальных названий унифицирована по следующим правилам: греческая тэта передается через “т”; греческая зта переда-ется через "е”. Дифтонги ol и αι передаются через “э” в начале слова и “е” в середине. Дифтонг ei воспроизводится через “и”, ηυ - через “ев”. Корпус этнонимов яв-ляется тоё основой, на которой в работе прослеживается этническая динамика вар-варского мира и раскрывается специфика системы представлений античных и ран-несредневековых авторов об этническом ландшафте эпохи Переселения.

Таким образом работа представляет собой обобщающее исследование по этно- исторической структуре и динамике варварского мира эпохи Переселения народов. Варварский мир рассмотрен в контексте единого системного процесса взаимодейст-вия Барбарикума и цивилизации. Его комплексное исследование проведено в рам-ках Великого переселения народов. В работе предлагается новая концепция Пере-селения. Она предусматривает выделение Великого переселения народов в особый период исторического развития, когда взаимодействие варварства и цивилизации достигает своей наиболее интенсивной фазы. Результатом этого взаимодействия, как следствия взаимопроникновения и взаимоуничтожения разнотипных культур-но-цивилизационных миров, явилось зарождение нового типа цивилизации. С уче-том характера этнического состава участников Переселения, позиции лидирующих племен, основных акцентов противостояния и взаимодействия, направления мигра-ций и их результатов выделены три этапа Переселения - “германский”, “гуннский” и “славянский”. На основе представленной парадигмы Переселения и анализа соб-ранных этнонимов скорректированы представления о горизонтальной и вертикаль-ной динамике варварского мира, впервые выделено сформированное Великим пе-реселением народов уникальное этническое пространство, показана его многослой- ность, определены составляющие компоненты. Отражены особенности этническо-го пространства Барбарикума, состав племенных объединений, их эволюция, на-правление миграций, характер и формы контактов варварских племен с Римской империей.

Буданова В.П.

Из книги «Варварский мир эпохи Великого переселения народов», 2000

• Римская империя в 350-395 гг. и ее отношения с зарейнскими и задунайскими племенами
  • • Римская империя и варварские племена - страница 2
    • Римская империя и варварские племена - страница 3
  • Готы и Римская империя
  • Римская империя накануне гуннского нашествия в Европу
  • Нашествие гуннов в Европу
  • Переселение вестготов во Фракию
  • Восстание вестготов
  • Борьба народных масс Фракии против вестготов
  • Возвращение к политике союза с варварами
  • Борьба Феодосия против ставленников западных группировок знати
    • Борьба Феодосия против ставленников западных группировок знати - страница 2
• Международные отношения в Европе в 395-400 гг.
  • Особенности общественно-экономического развития Западной Римской империи и Восточной Римской империи (Византии)
    • Особенности общественно-экономического развития Западной Римской империи и Восточной Римской империи (Византии) - страница 2
  • Усиление вестготов и их поход в Грецию
    • Усиление вестготов и их поход в Грецию - страница 2
  • Заговор Тайны и Требигильда. Борьба народных масс против готского засилия
    • Заговор Тайны и Требигильда. Борьба народных масс против готского засилия - страница 2
    • Заговор Тайны и Требигильда. Борьба народных масс против готского засилия - страница 3
• Международные отношения в европе в период массового вторжения варваров в Италию, Галлию и Испанию (401-410 годы)
  • Усиление вестготов в Иллирике и их первый поход в Италию
  • Вмешательство Западной Римской империи во внутренние дела Византии
  • Вторжение Радагайса
  • Продолжение подготовки экспедиции против Византии, вторжение аланов, вандалов, свевов в Галлию и вестготов в Италию
    • Продолжение подготовки экспедиции против Византии, вторжение аланов, вандалов, свевов в Галлию и вестготов в Италию - страница 2
  • Первая осада Рима
  • Вторая осада Рима и провозглашение Аттала императором
  • Взятие и разграбление Рима Аларихом
• Римское господство в Галлии и вторжение варваров в первой четверти V века
  • Галлия к началу V века
    • Галлия к началу V века - страница 2
  • Вторжение аланов, вандалов и свевов в Галлию
    • Вторжение аланов, вандалов и свевов в Галлию - страница 2
  • Признание Константина императором в Галлии и возникновение второго правительства
    • Признание Константина императором в Галлии и возникновение второго правительства - страница 2
  • Попытка Равеннского двора восстановить римское господство в Галлии
    • Попытка Равеннского двора восстановить римское господство в Галлии - страница 2
  • Поселение франков, бургундов, саксов, алеманнов и аланов в Галлии
  • Вторжение вестготов в Испанию
    • Вторжение вестготов в Испанию - страница 2
  • Попытки Равеннского двора упрочить римское господство в Галлии
    • Попытки Равеннского двора упрочить римское господство в Галлии - страница 2
• Союз итало-римской и африкано-римской знати с вандалами и образование вандальского королевства
  • Римская Северная Африка к началу V в. В III-IV вв.
    • Римская Северная Африка к началу V в. В III-IV вв. - страница 2
  • Освободительная борьба в Испании и перемены в Равеннском дворе
  • Обострение противоречий между африкано-римской знатью и Равеннским двором
    • Обострение противоречий между африкано-римской знатью и Равеннским двором - страница 2
  • Отношения между угнетенными массами Северной Африки и вандалами
    • Отношения между угнетенными массами Северной Африки и вандалами - страница 2
    • Отношения между угнетенными массами Северной Африки и вандалами - страница 3
• Возникновение и ликвидация гуннской опасности в западной Европе
  • Гунны и Западная Римская империя в 20-30-х годах V века
    • Гунны и Западная Римская империя в 20-30-х годах V века - страница 2
    • Гунны и Западная Римская империя в 20-30-х годах V века - страница 3
    • Гунны и Западная Римская империя в 20-30-х годах V века - страница 4
  • Гуннские набеги на Византию в 40-х годах V в.
    • Гуннские набеги на Византию в 40-х годах V в. - страница 2
  • Западная Римская империя в 40-х годах V в.
  • Гуннское вторжение в Галлию
  • Каталаунская битва
    • Каталаунская битва - страница 2
    • Каталаунская битва - страница 3
• Международные отношения в европе в последний период существования Западной Римской империи (452-476 годы)
  • Западная Римская империя в начале второй половины V века
    • Западная Римская империя в начале второй половины V века - страница 2
    • Западная Римская империя в начале второй половины V века - страница 3
  • Выступление галло-римской знати против Рима
  • Реформы Майориана
  • Переход галло-римской знати на сторону Рима
  • Освободительная борьба против свевов в Испании и вестготские походы
  • Обострение политической борьбы в Западной Римской империи и провал двух ее экспедиций против вандалов
    • Обострение политической борьбы в Западной Римской империи и провал двух ее экспедиций против вандалов - страница 2
  • Завоевательные походы вестготов и народное сопротивление в Оверни
  • Усиление варварских королевств в Испании и Галлии. Падение Западной Римской империи
    • Усиление варварских королевств в Испании и Галлии. Падение Западной Римской империи - страница 2
• Международные отношения в Европе в первые десятилетия после падения Западной Римской империи
  • Правление Одоакра в Италии
  • Галлия, Испания и романизованная Африка в 476-493 годы
    • Галлия, Испания и романизованная Африка в 476-493 годы - страница 2
    • Галлия, Испания и романизованная Африка в 476-493 годы - страница 3
  • Остготы и Византия в 70-80-е годы V века
  • Остготское завоевание Италии
  • Отношения между итало-римлянами и остготами
  • Внешняя политика Остготского королевства
  • Международные отношения в Галлии и Испании в конце V - начале VI века
  • Борьба народных масс романизованной Африки против вандалов и наступление мавритано-берберов в конце V - начале VI века
  • Международные отношения в Подунавье в конце V - начале VI века
    • Международные отношения в Подунавье в конце V - начале VI века - страница 2
    • Международные отношения в Подунавье в конце V - начале VI века - страница 3
  • Заключение

Римская империя и варварские племена

В первые века н. э. Рейн, пограничный вал и Дунай стали устойчивыми границами между владениями римлян и варваров. Уничтожив в 9 г. три легиона Вара, племена Западной Германии отстояли свою независимость. Лишь на Дунае римляне еще продолжали завоевательные войны, но после покорения Дакии Траяном (98-117) закончились и они. С тех пор наступило своеобразное равновесие сил и установились продолжавшиеся двести пятьдесят лет относительно устойчивые и мирные отношения.

К этому времени Римская империя достигла наибольшего могущества, а рабовладельческая система Средиземноморья - своего расцвета. Крупные землевладельцы и денежные магнаты постепенно завладели значительной частью земельных наделов разоренных военной службой крестьян и, превратив эти наделы в латифундии, обрабатывали их при помощи рабов или заменяли земледелие скотоводством. Такие порядки, установившись сначала в Италии, распространились на Бетику, Нарбоннскую Галлию и Проконсульскую Африку. В этих местностях был достигнут особо высокий для эпохи рабства уровень развития производительных сил.

Наибольшего прогресса достигло сельское хозяйство - решающая отрасль античного производства, от которого зависела экономика городов, являвшихся центрами превращения натурально-хозяйственного продукта в товар.

В обиход вошли колесный плуг с двумя отвальными досками, лемехом новой формы и ярмом, приспособленным для вращения дышла, борона с железными зубьями, длинные и короткие косы, особые бруски для их заточки, водяная мельница (известная и раньше, но и распространившаяся с IV в.4) и своеобразная жнейка, имевшая вид «большого короба на двух колесах, усаженного на краю зубцами, причем животное впрягается головой к нему, а сорванные колосья падают в короб».

Были выведены сорта винограда, дважды в год дающие высокий урожай, и четырнадцать сортов пшеницы, среди них - «стозерновка» и «ветвистая», благодаря чему в Африке на равнине Бизация, собирали урожай сам-сто пятьдесят, а в Леонтийской равнине в Сицилии, в Бетике и Египте - сам-сто.

В Британии и Галлии земля удобрялась мергелем, в Греции - белой глиной. Применялось известкование почвы, удобрение золой и компостом. Посевы люпина, бобов и вики перепахивались до созревания, что обогащало почву азотом.

Повсеместно распространились трудоемкие культуры (маслины, миндаль, лавр, лимоны, персики, кунжут, мак, гранаты, винные ягоды) и более совершенные агротехнические приемы: дренаж, искусственное орошение, прививка деревьев, новые способы обработки земли и приемы ухода за скотом.

Однако дальнейшее развитие производительных сил тормозилось непреодолимыми препятствиями, порожденными устаревшими производственными отношениями. Труд считался делом, недостойным свободного человека, и рабы «работали невнимательно и недобросовестно», поскольку «при рабском труде даже та часть рабочего дня, в течение которой раб возмещает лишь стоимость жизненных средств, в течение которой он фактически работает лишь на самого себя, представляется трудом на хозяина». Рабам можно было доверять только грубые, наименее подверженные порче, орудия труда.

При достигнутом уровне развития производительных сил возникла необходимость перехода к системе эксплуатации, заинтересовывающей непосредственного производителя материальных благ в повышении производительности труда. Этого можно было добиться наделением раба участком земли и закрепощением мелких свободных крестьян, превращаемых в арендаторов земельных участков, на которые они теряли право собственности.

Крупные землевладельцы, приспосабливаясь к новым условиям производства, стремились найти возможность восстановления естественной убыли рабочей силы за счет внутренних ресурсов путем закрепощения свободных крестьян, ветеранов, пограничных поселенцев и беднейших слоев городских жителей. Все это отразилось и на формах ведения хозяйства.

Прежде крестьяне, утратившие право на свои земли, изгонялись, а их объединенные участки обрабатывались при помощи рабов или превращались в пастбища. Теперь землевладельцы оставляли крестьян на их прежних участках в качестве арендаторов (колонов) и получали доход в виде барщины, оброка или арендной платы. Начали развиваться отношения, в которых в зародыше содержался феодальный способ производства.

Следствием новых условий явилось также дробление латифундий на мелкие участки, отдаваемые для обработки рабам (земледельческий пекулий) или безземельным крестьянам и горожанам. Конечно, все это не было новым. Новое заключалось только в массовости распространения этих форм хозяйства в III-IV вв.

Раб, получивший пекулий, оставался бесправным. Все его имущество было собственностью господина. Однако он располагал известной долей самостоятельности, так как трудился без надзора, и ему принадлежала какая-то часть продуктов, которыми он мог распоряжаться. У него появилась материальная заинтересованность в результатах труда и, следовательно, более бережное отношение к сельскохозяйственным орудиям.

Мелкий земледелец, став арендатором, оставался свободным, однако попадал в экономическую зависимость. Существование наряду с колонами рабов, получивших пекулий, ухудшало положение колонов, что вело к сближению между ними и обострению социальных конфликтов.

Все эти изменения привели к падению удельного веса среднего землевладения и производственных ячеек, базировавшихся на рабском труде, и к росту поместий, основывающихся на труде мелких зависимых земледельцев.

Свободные крестьяне и горожане отчаянно сопротивлялись всем мероприятиям, ведущим к усилению эксплуатации и закрепощения. Они боролись против увеличения налогов и повинностей, арендной платы и обработок, против злоупотреблений сборщиков налогов и судей. Чтобы сломить их сопротивление, императоры, начиная с Константина (306-337), сосредоточили полевую армию внутри страны.

Поскольку армия, набранная из местных жителей, для этих целей не годилась, императоры привлекали в ее ряды варваров, которые пока были мало пригодными для нужд сельскохозяйственного производства, так как они не имели соответствующего опыта. К тому же варвары отличались от местного населения по образу жизни и языку, что облегчало возможность использования их в качестве карателей.

Уже при Траяне (98-117) они составляли главную силу римских легионов. В III-IV вв. варваризация римской армии, возраставшая по мере исчезновения и закрепощения свободного крестьянства, ранее дававшего рекрутов, усилилась. Поскольку варвары были отличными наездниками, они постепенно стали основным контингентом римской кавалерии, которая, как наиболее подвижный и надежный для новых функций род войск, выдвинулась на первое место. В пехоте главная роль также перешла к вспомогательным кавалерийским отрядам, комплектовавшимся из варваров. При этом предпочтение отдавалось выходцам из наиболее отсталых и территориально отдаленных от Империи племен.

Упадок курий, являвшихся опорой рабовладельческого строя в провинциях, и обострившаяся борьба между различными группировками господствующего класса, отражавшая классовые противоречия, также вынуждали императоров сосредоточить полевую армию внутри страны.

Постепенно выработались искусные приемы использования варваров. Главными были: противопоставление их местным жителям и сблизившимся с ними варварам; поддержка слабых варварских племен в их борьбе против сильных, чтобы не дать окрепнуть ни тем, ни другим; привлечение отдаленных племен, которые в случае необходимости призывались на помощь или угрожали племенам, ставшим опасными для Империи.

Такой политике способствовало и положение внутри соседних варварских племен. Эти племена перешли к оседлому образу жизни и занимались земледелием. У них более ускоренно, чем прежде, развивались производительные силы и приходил в упадок первобытнообщинный строй.

Страницы: 1 2 3

Особенно большую опасность для Римского государства представляли варварские племена, граничившие с ним на периферии. Варварами римляне называли племена и народы, чуждые римской культуре. В марксистской исторической литературе варварами именуются племена, переживающие определенную ступень развития родового строя (начинающуюся с появления скотоводства и земледелия и заканчивающуюся разложением родового строя и началом формирования классового общества).

К наиболее крупным этническим группам из соприкасавшихся с Римом варваров относятся кельты, германцы, славяне. Основными областями поселения кельтов были Северная Италия, Галлия, Испания, Британия и Ирландия. После завоевания Римом Северной Италии, Галлии и Испании кельтское население этих областей вошло в состав Римского государства и слилось с римскими поселенцами в одну народность - галло-римскую или соответственно испано-римскую. В Британии, также завоеванной римлянами, воздействие римских отношений сказалось слабее; у кельтов еще господствовал родовой строй на стадии его разложения. Первобытнообщинный строй, в меньшей степени подвергшийся разложению, сохранялся и у кельтов Ирландии, которая не была завоевана Римом.

Германцы в середине I в. до н.э.

Германские племена к началу нашей эры населяли территорию, отграниченную Рейном па западе и Вислой на востоке, Альпами и Дунаем на юге, Северным и Балтийским морями на севере. Они жили также в южной части Скандинавского полуострова. В бассейне Вислы и далее к востоку, а также в ряде других областей рядом с германцами жили славянские племена, в верховьях Рейна и Дуная - кельты, родственные населению Галлии и Британии. В I в. до н. э. некоторые германские племена перешли Рейн и пытались осесть в Галлии, но были отброшены Юлием Цезарем обратно за Рейн. В конце I в. до н. э. территория от Рейна до Эльбы была завоевана Римом и стала римской провинцией. Но не надолго. После ряда столкновений с германцами римляне перешли к обороне. Рейн стал границей между Римом и территорией германских племен. Для укрепления этой границы римляне соорудили оборонительную линию, так называемый римский вал (Limes Romanus), протянувшийся от Среднего Рейна до Верхнего Дуная.

К востоку от древних германцев жили предки славян. Они расселялись на обширной территории от Эльбы и Одера до Донца, Оки и Верхней Волги; от Балтийского поморья до Среднего и Нижнего Дуная и Черного моря. Античным авторам I-II в. н. э. они были известны под именем венедов (или венетов). Славянские племена к началу новой эры, по свидетельству Тацита, были оседлыми земледельцами. Основной отраслью хозяйства у них было подсечное земледелие, занимались они также скотоводством, охотой, рыболовством в бортничеством. Им известны были добыча и обработка железа, гончарное дело, прядение и ткачество из шерсти и льна. Деньги отсутствовали; торговля носила меновой характер. Славяне жили родовым строем.

В IV-VI вв. произошло значительное перемещение славянских племенных групп в западном направлении до Эльбы (Лабы), местами еще дальше, а на юге - до Балканского полуострова. В VI в. у византийских писателей появились новые наименования славянских племен: склавины и славены, к которым относились преимущественна южнославянские племена, жившие по Среднему и Нижнему Дунаю и между Дунаем и Днестром, и анты, обитавшие между Днестром и Днепром и составившие ядро восточной группы славян. Венетами византийские историки называли славянские племена, жившие главным образом по Висле и Балтийскому поморью и составившие впоследствии вместе со славянами, поселившимися в бассейне Лабы (Эльбы), западную ветвь славянства.

В IV-V вв. натиск варварских племен на Римскую империю усилился. Эти племена нанесли сильнейшие удары по рабовладельческому государству (приведшие на Западе к крушению империи) и сыграли большую роль в процессе перехода от античного рабовладельческого общества к феодальному. Общинный строй, принесенный ими на территорию Римской империи, явился предпосылкой развития феодальных отношений.

Варвары, пришедшие в Империю или обитавшие у ее границ, вовсе не были дикими и неразвитыми народами, какими их рисовали римские историки. Германские племена, основные соседи Рима, в I – II веках вели преимущественно кочевой образ жизни. Их главным занятием было скотоводство. Впрочем, ко II веку и скотоводство приобрело более оседлый характер. Крупные стада домашнего скота считались признаком богатства их владельца, главным критерием состоятельности гермаснкой семьи и всей общины.

Но германцы еще в конце I тысячелетия до н.э., до того, как похолодание в Северной Европе заставило многих из них сняться с мест, вели и земледельческое хозяйство. Техника обработки земли, разумеется, была далека от той, которую использовало развитое римское хозяйство. Но, вопреки утверждениям рисмких историков, германцы не всегда покидали на произвол судьбы поля после двух-трех лет обработки. Земельные участки, принадлежавшие отдельным семьям (а не всему племени), огораживались каменными стенами, что говорит о достаточно устоявшейся земледельческой системе. Германские народы сеяли разнообразные злаковые культуры, лен и бобы.

Каждая община селилась отдельной деревней. «Ячейкой» общества у древних германцев была семья, совместно владевшая всем имуществом, в том числе и деревянным домом. Возле дома располагался земельный участок. Под одной крышей с жилыми помещениями находились загоны для скота и продуктовые хранилища. Поселившись на какой-нибудь территории, община старалась удерживать и расширять свои владения, а не бросать их по мере истощения почв и пастбищ.

Община обеспечивала себя всем необходимым: продукты, одежда, инструменты, утварь и оружие изготавливались самими членами общины. Становление ремесел у германцев произошло примерно в III веке, хотя еще раньше они умели делать превосходную глиняную посуду, освоили ткачество и красильное дело. Тогда же германцы понемногу начали осваивать добычу и обработку железа.

Отдельной статьей хозяйственной жизни варварских племен была охота и рыбная ловля. Лес обеспечивал племя мясом и шкурами, море давало рыбу. К тому же, в богатых лесом краях дерево естественным образом стало основным строительным материалом. Некоторые приморские племена, обитавшие по берегам Балтийского моря, уже в начале I тысячелетия н.э. добывали янтарь.

В III – V веках в хозяйственной жизни варваров намечается явный прогресс. Римская цивилизация оказала на новых соседей существенное влияние: германцы расширили ассортимент сельскохозяйственных инструментов, научились более прогрессивным методам обработки почвы. Благодаря взаимодействию с Римом германские племена начали сеять неизвестные ранее культуры. К прямым заимствованиям из сельскохозяйственной практики Римской империи следует отнести появление в хозяйстве германцев садов и виноградников. Виноградарство распространилось далеко на восток варварского мира, вплоть до Рейна и Майна, исконных германских земель.

В этот же период начинается быстрое развитие ремесленных производств и специализация ремесел. В первую очередь это относится к металлам. В обработке железа, бронзы, серебра и золота варвары очень быстро поднялись на уровень, сопоставимый с римским. Железо, хотя и было дорогим сырьем, шло не только на изготовление оружия, но и на производство сельскохозяйственных инструментов. Ювелирные изделия варварских мастеров, не уступавшие римским по качеству, были изготовлены в совершенно иной стилистике, определившей развитие искусства Раннего Средневековья. В орнаментах и росписях древних германцев преобладали изображения животных, из-за чего этот стиль получил в искусствоведении название «звериного».

В III – V веках среди германских народов распространяется письменность на основе рун. Рунические надписи в эту эпоху появляются на надгробиях, украшают оружие, предметы из дерева и металла. Письменность носила сакральный характер, ей владели только жрецы.

К концу римской эпохи варварские народы существенно продвинулись вперед в общественном развитии. В это время у большинства германских народов появились записанные законы – своды правил, регулировавших жизнь общины (так называемые «правды»). Общинно-родовой уклад по-прежнему оставался основой жизни германцев. Члены рода несли общую ответственность за поступки своих родственников, владели общим имуществом.

В то же время, под воздействием внутренних факторов и не без влияния римского общественного устройства, варварское общество понемногу начало расслаиваться. Главной фигурой был вождь или король, которому принадлежала значительная часть завоеванных племенем земель. Внутри общины выделялась знать, состоявшая из представителей самых богатых и влиятельных родов, а также из воинов. Наряду со свободными членами общины, составлявшими большинство племени, в общине уже были полусвободные, а также рабы из числа военнопленных или рабов, захваченных в римских хозяйствах.

К концу III века германцы начали объединяться в племенные союзы, власть в которых принадлежала вождю одного из племен, герцогу. В отличие от межплеменных объединений I в. до н.э., новые союзы отличались прочностью. Из них впоследствии образовались основные германские народности, такие как франки, бавары, алеманы.

Темные века
Варварские народы, столкнувшиеся с римской культурой, в III – V веках находились на общинном уровне развития общества. Знакомство с более сложной системой общественных отношений, какую представлял собой античный мир, способствовало переходу их на новую ступень общественного развития. С другой стороны, и в римском мире, вступившем в эпоху упадка, под влиянием варваров ускорился распад рабовладельческого строя.

Ситуация с земельными хозяйствами в эпоху Великого переселения народов складывалась следующим образом. Варвары, захватывая римские провинции, перераспределяли земли, отнимая у богатых римлян-латифундистов значительную часть, если не все угодья. Крупные латифундии и усадьбы поначалу практически утратили свое значение, их место заняли мелкие и средние хозяйства, принадлежащие земледельцам-собственникам. Свободный земледелец, прежде варвар-скотовод, а теперь оседлый крестьянин, стал главной фигурой экономической жизни Европы.

Однако перераспределение земель происходило отнюдь не по принципам всеобщего равенства. Родовая знать германских племен, вожди дружин и их приближенные брали себе гораздо более крупные наделы. Земля, которую вождь давал знатным дружинникам, переходила в их наследственную собственность. Мало-помалу рядовые общинники попадали в земельную зависимость от знати. Оставаясь лично свободными, обладая собственными орудиями труда, они по своему положению все больше приближались к колонам.

Колоны же, а вместе с ними и рабы, наоборот, в это время почти сравнялись в правах со свободными людьми. Хозяева нередко давали рабу земельный надел, за использование которого он отдавал часть урожая или платил хозяину оговоренную сумму. Все, что оставалось, принадлежало земледельцу. И рабы, и колоны обладали личным имуществом и собственными орудиями труда.

Таким образом, западноевропейское крестьянство складывалось из самых разных категорий людей – от римских рабов и вольноотпущенников до лично свободных земледельцев-германцев. Что касается крупных земельных собственников, в их число входила и германская родовая знать (начиная с вождей и королей), и знать церковная (католическая церковь издавна была самым крупным землевладельцем в Западной Европе), и представители римской знати, сумевшие сохранить свои общественные позиции.

Наиболее обширный материал для изучения оставили нам народы Франкского государства. Тексты их законодательств – «Салической правды», «Баварской правды» и других – позволяют составить довольно полную картину сельского хозяйства франков.

Основным занятием франков, как и прочих германских народов, было земледелие. Вопреки утверждениям римских историков, впервые столкнувшихся с германцами, франки не были кочевниками. Они владели строго определенными землями, принадлежавшими всей общине. Каждая из семей-родов, входивших в состав общины, имела в своем распоряжении земельные наделы, которые члены рода обрабатывали совместно. Урожай, собранный с надела, принадлежал семье, но сама земля оставалась в общинной собственности. Во франкском земледелии была широко распространена так называемая чересполосица – система деления пахотных земель, при которой поле «нарезается» на узкие полосы, каждая из которых принадлежит одному роду. Род мог иметь в своем распоряжении не одну, и даже не две полосы, но располагались они достаточно далеко одна от другой, не образуя единого участка.

Интересные сведения:

• Рейн – река в Западной Европе. Длина 1320 км. Впадает в Северное море.
• Майн – самый длинный правый приток Рейна. Его длина ок. 524 км.
• Руны – знаки древнегерманского алфавита, часто использовавшиеся для сакральных надписей.