Васко да Гама – один из тех трех великих мореплавателей, благодаря которым, всем стало понятно, что Земля – это шар. Имена этих первопроходцев: , Васко да Гама и Фернан Магеллан. При всем величии их открытий, это были абсолютно разные люди, разные личности, и многие исследователи сходятся в том, что, пожалуй, Васко да Гама , был наименее симпатичен из них. Португальский мореход обладал необузданным нравом, граничащим часто с жестокостью, был алчным и деспотичным человеком, не обладал и даже не стремился обладать дипломатическими навыками. Хотя справедливости ради нужно подчеркнуть, что в те времена эти качества не считались таким уж ужасным пороком, а, скорее, наоборот, выдавали человека успешного, предприимчивого, подающего надежды.
Происхождение
Несмотря на то, что имя Васко да Гама известно сегодня каждому школьнику, нельзя сказать, что мы знаем все о жизни знаменитого путешественника. Так, к примеру, даже дата его рождения остается под вопросом: одни исследователи склоняются, что это был 1460 год, другие утверждают, что он появился на свет в 1469 году. Одно известно точно – родился и провел свое детство Васко в небольшом приморском поселке Синеш, в 160 км к югу от Лиссабона. Его семья была благородной и знатной. Батюшка будущего мореплавателя – Эштеван да Гама, был главным судьей города, и благодаря военным заслугам одного из предков, носил рыцарское звание. А матушка – Изабель Содре – происходила из семьи с английскими корнями; по семейным преданиям их род пошел от рыцаря Фредерика Садли, который попал в Португалию, сопровождая в поездке герцога Эдмунда Лэнгли.
Семья и юные годы
Всего в семье Эштевана да Гама было 5 сыновей и 1 дочь. Среди историков распространено мнение, что Васко и его старший брат Паулу были бастардами, то есть детьми, рожденными до заключения родителями официального брака. Вполне возможно, что это обстоятельство также наложило свой отпечаток на его характер, так как положение незаконнорожденного в те времена влекло за собой весьма серьезные последствия. Так оба брата именно из-за этого были пострижены в монахи – в те времена незаконнорожденным детям наследство не переходило, следовательно, дорогу в жизни они должны были прокладывать самостоятельно, а постриг давал возможность на хорошее образование. Жизнь юношей оказывалась предопределена, другой дороги уже не было.
Самое интересное для Вас!
Некоторые источники сообщают, что первый постриг Васко состоялся в 1480 году. Но для того, чтобы стать монахом необходимо троекратное пострижение, чего, видимо, не произошло. Все исследователи жизни Васко да Гамы сходятся во мнении, что он имел неплохое образование для того времени, хорошо разбирался в математике, астрономии и навигации. Но связано ли это с постригом, достоверно не известно. Скорее всего, учился он в городе Эворе.
Начало карьеры при дворе
С 1480 года на некоторое время все записи обрываются, и следующие 12 лет жизни путешественника никто из исследователей отследить не может – ни один из источников его не упоминает. Его имя вновь возникает на страницах хроник лишь в 1492 году – да Гама на тот момент уже служит при дворе, ему 23 года. Упоминается имя Васко в связи с тем, что французские корсары захватили португальские суда, груженные золотом. Король Португалии Жуан II приказал юному мореходу вернуть ценный груз, а французский корабли взять в плен. Васко да Гама успешно и быстро справился с этим заданием, после чего о молодом португальском моряке начали говорить при дворе.
После того как король Мануэл I сменил на престоле Жуана II, Португалия вновь начала активно готовиться к экспедиции на Восток. И возглавил данное мероприятие никто иной как сам Васко да Гама. Совсем не просто проходило плаванье в неведомых прежде европейцам водах Индийского океана, но в итоге первое в мире морское путешествие из Европы в Индию состоялось.
Заслуги, награды и честолюбие
По возвращении в Португалию Васко да Гама был удостоен всяческих почестей: помимо славы первопроходца в Индию, король назначил ему пожизненную пенсию в размере 1000 крузаду и присвоил к его фамилии титул «дон», что ставило его в один ряд с королевской знатью. Но новоиспеченный дон да Гама не был удовлетворен в полной мере такой наградой, он добивался своего назначения сеньором города Синиш. Некоторые историки видят в этом проявление ущемленной когда-то гордости юного Васко, вследствие факта его незаконного рождения. Он как будто стремился всем доказать, что он достойнейший из достойных.
Король, может быть, и пошел бы на этот шаг без колебаний, но против выступал Орден Сантьяго, в чьем ведомстве и находился город Синиш, несмотря на то, что Васко да Гама числился рыцарем этого ордена. Закончилась эта история тем, что знаменитый мореплаватель вышел из состава Ордена Сантьяго и вступил в ряды его конкурентов – Орден Христа. Король же, чтобы удовлетворить честолюбие моряка присвоил ему титул «Адмирал Индийского моря».
Титул дал сеньору Васко и его семье многие привилегии и на некоторое время усмирил гордость знаменитого португальца, хотя его заветная мечта – стать графом, пока так и не осуществилась. Надо сказать, что в это же время Васко да Гама, наконец, обзавелся семьей. Он женился на Катарине ди Атаиде, представительнице знаменитого семейства Алмейда, у них родилось семеро детей – шестеро сыновей и одна дочь.
Вторая экспедиция в Индию во главе с Васко да Гамой отправилась в путь в 1499 году. А в октябре 1503 мореплаватель возвратился на родину с большим успехом. Король увеличивает ему пенсию. Васко да Гама становится неимоверно богат, практически, наравне с королевской семьей. Но вот заветного графского титула ему так и не торопятся вручить, король в раздумьях.
Осуществление заветной мечты
Прождав не один год, дон да Гама идет на шантаж: он пишет письмо королю, в котором сообщает о намерении покинуть страну. Расчет был верен – Португалия, после потери Колумба и , не могла себе позволить потерять еще и Васко да Гаму. И тогда король, проявив чудеса дипломатичности, написал в ответ, что, мол, как же так, синьор да Гама, вы собираетесь покинуть Португалию, как раз тогда, когда вам присужден графский титул? (это письмо сохранилось в подлиннике).
Таким образом, стороны пришли к согласию. Васко да Гама, наконец, стал графом Видигейра (титул был создан специально для него) и получил собственные земельные владения. Произошло это только в 1519 году. Справедливости ради надо отметить, что, вероятно, не одно только честолюбие двигало знаменитым мореплавателем в погоне за графством, но и желание передать титул и земли своим детям и внукам.
Индия: смысл жизни и место смерти
Всего за свою жизнь Васко да Гама побывал на «острове специй» 3 раза, и именно Индийская земля стала последним приютом для знаменитого мореплавателя. В канун Рождества, 24 декабря 1524 года, во время третьей экспедиции в Индию, да Гама внезапно заболел и скоропостижно скончался в городе Кочин. В 1539 году его прах перевези в Лиссабон.
Несмотря на противоречивость многих поступков, в свете сегодняшнего дня выглядящих жестокими, Васко да Гама как при жизни, так и много столетий спустя, остается человеком-легендой. В 1998 году, к 500-летию открытия морского пути в Индию, в Лиссабоне был построен мост Васко да Гама, и на сегодняшний день он является самым длинным в Европе. В честь Васко да Гамы назван город на Гоа, кратер на Луне, один из бразильских футбольных клубов, а также в 2012 году была учреждена золотая медаль имени Васко да Гамы за выдающиеся достижения в области географических наук.
Первое путешествие Васко да Гамы: как европейцы открыли Индию.
Предыстория
Была торговым партнером Европы с древнейших времен. Самые искусные золотые украшения, богатые ткани, драгоценные камни, пряности, невиданные плоды — это далеко не полный перечень того, в чем остро нуждалась Европа, вернее её правители, короли, герцоги, князья.
Исторически сложилось так, что посредниками в торговле с Востоком выступали арабы. Путь в сказочную страну был им отлично известен, а после возникновения ислама и многочисленных войн в Азии, Индия и вовсе стала частью мусульманского мира.
На протяжении тысячелетия все товары с Востока приходили в Византию, умевшую ладить с соседями, а иногда и надавить на них. Времена расцвета прошли, и теперь соседи уже с удовольствием давили на дряхлеющую и постоянно уменьшающуюся империю.
С приходом монголов, которые смысла в торговле с Европой не видели, всё усложнилось еще больше. Старые караванные пути пустовали, товары в Старый Свет попадали через множество посредников, что, разумеется, цены на индийские изыски совсем не уменьшало.
Сама Европа остро нуждалась в золоте, которого становилось катастрофически мало. Общий язык с мусульманами сумели найти только хитроумные венецианцы и генуэзцы, взвинтившие цены настолько, что товары из Индии стали доступны только королевским особам, да и то не из каждого монаршего дома.
Начало
Долгое время была последней страной, куда привозили восточные роскошества. Все "сливки" уже снимали в Северной , на юге , в . Поэтому португальским грандам доставалось что попроще. Мириться с подобным положением было нельзя.
Есть еще одно обстоятельство подтолкнувшее португальских монархов к организации многочисленных экспедиций в экзотические страны. После окончания реконкисты (отвоевания территории у мусульман на Пиренейском полуострове) многочисленные дворяне, умеющие только воевать, создавали все больше проблем в королевстве. Кормить их всех было накладно, постоянно с кем-то воевать было еще накладней. Эту силу и энергию необходимо было каким-то образом направить и организовать. Опасные путешествия — отличный вариант: в случае успеха — доходы намного превысят расходы, в случае неудачи — особо плакать никто и не будет.
Интересы Лиссабона в первую очередь были направлены на Африку, сулившую и золото, и рабов, и множество других выгод. На пути к богатству, правда, стояли мавры, изгнанные, но непокоренные, нашедшие приют на севере Черного континента. Но их ведь можно обойти. Индия долгое время была лишь мечтой. Но и её время настало.
До Васко да Гамы , открывшего-таки путь в Индию, попыток обнаружить морской путь к пряностям было несколько. Отважные португальские моряки и капитаны довольно хорошо изучили западное побережье Африки. Самый удачливый и отважный из них — Бартоломеу Диаш — достиг (названного так позднее, как напоминание о поисках Индии). Однако, был вынужден вернуться, не достигнув цели. Моряки взбунтовались, да и офицеры были за возвращение, напуганные расстоянием и продолжительностью путешествия. История ждала Васко да Гаму, по-настоящему сильного человека.
Подготовка
Самый опытный моряк в Португалии, был готов повторить попытку достичь Индию морем. Король же был другого мнения. Оценив опыт и знания Диаша, монарх здраво рассудил, что посылать такого человека в опасное плаванье — непрактично. А тут как раз была получена депеша о победе молодого капитана да Гамы, что отправился выполнять приказ короля вместо своего отца и отвоевал галеру с золотом у французских корсаров. На него и пал выбор короля.
В помощь не слишком опытному капитану были выделены лучшие офицеры, опытные моряки, несколько переводчиков и десяток каторжников для выполнения опасных поручений — всего около 170 человек. Подготовкой кораблей занимался лично Диаш, знавший толк в этом деле. Он же и наставлял Васко да Гаму , делился опытом и давал советы.
Вперед!
Летом 1497 года началось судьбоносное плавание, открывшее путь португальцам к вожделенной Индии. Три военных корабля и один транспортный. Все суда вооружены самым серьезным образом, даже на самом маленьком суденышке располагалась дюжина мощных пушек, призванных помочь в осуществлении грандиозного замысла. 
Общее количество орудий на кораблях — 52! Впереди был путь длинною в два года.
Решив не совершать ошибок предшественников, ведет корабли вдали от берегов Африки. Это избавило экспедицию от ненужных встреч с маврами, местным населением и испанскими конкурентами. Впрочем, по пути португальцам всё же удалось захватить и разграбить арабское торговое судно. Но это так, случай.
Интересно, что на пути к югу Африки, Васко да Гама едва не открыл Бразилию, никому тогда еще неизвестную. Проплыви корабли несколько миль западнее и Кабрал, открывший эту землю три года спустя, следуя по маршруту да Гамы, стал бы лишь вторым европейцем, побывавшим в Южной Америке. Случилось так, как случилось.
Вокруг Африки
Пополнив запасы воды и пищи на Островах Зеленого Мыса, корабли под командованием амбициозного и молодого путешественника Васко да Гамы отправились на Запад, чтобы "поймать" нужный ветер, так необходимый для того, чтобы достичь сложного и неприступного южного мыса.
Три месяца в открытом море не лучшим образом повлияли на команду. Когда, наконец, корабли пристали к берегу, матросы бросились искать себе любовных приключений. Местные племена терпеть выходки каких-то странных и агрессивных людей были не готовы. Начались стычки, в результате которых эскадра была вынуждена убираться восвояси. А затем начался шторм, страшный и многодневный.
Мыс Доброй Надежды был преодолен, но команду свалила цинга. Остановка была необходима. Матросы приключений уже не хотели, поэтому местное население приняло чужестранцев благожелательно. Удалось пополнить запасы воды и провианта, а также выгодно выменять у аборигенов украшения из слоновой кости.
Матросы умирали от цинги. Скоро людей стало не хватать, было принято решение уничтожить наиболее пострадавший корабль. Команду перераспределили на три оставшиеся.
Путь к Индии
Попав в Индийский океан, португальцы оказались в водах, неизвестных европейцам. Вот тут и понадобились каторжане. Эту практику использовали с незапамятных времен. Когда перед мореплавателями возникал неизвестный берег, на него высаживали приговоренных к смерти преступников. Через несколько дней подплывали к берегу снова. 
Если преступник был жив, значит ему удалось найти общий язык с местным населением — команда может высаживаться. Если несчастный исчезал, то просто плыли дальше. Такая вот методика.
Неизвестность пугала команду. На судах начался ропот. Многие офицеры также были настроены на возвращение. Но не таков да Гама. Он демонстративно выбрасывает в море навигационные приборы. Демонстрируя этим, что ни при каких условиях не вернется, не достигнув цели. Напуганные такой фанатичностью, матросы замолчали.
В те времена все Восточное побережье Африки было вотчиной арабских купцов. Они были уважаемыми людьми, их охотно принимали местные правители. Активно посещали это место и индийские торговцы. Все они были конкурентами португальцев, поэтому редко где их ждал хороший прием.
Правитель Мозамбика принял португальцев торжественно и красиво. преподнес подарки от своего короля. Здесь всё гостеприимство и закончилось. Правитель был оскорблен "убогостью" подношений. Арабские конкуренты португальцев нашептывали о пришельцах всевозможные пакости. Команду Васко да Гамы обвиняли в пиратстве. Пришлось уносить ноги.
Следующая остановка — Момбаса. Здесь также контакта не получилось. Обиженный путешественник Васко да Гама даже захватил небольшое судно с экипажем и обстрелял город.
Счастливым случаем стало то, что правитель следующего портового города Малинди был заклятым врагом Момбасы. Здесь португальцам наконец удалось немного отдохнуть, подкормиться, справиться с цингой. Правитель был столь любезен, что помог найти лоцмана до Индии. Разумеется не просто так, а в обмен на обещание хорошенько потрепать Момбасу обстрелами на обратном пути.
В стране чудес
В Индию (Каликут) португальцы прибыли в конце мая 1498 года. Здесь их снова ждет пышный прием, затем неприязнь со стороны местных властей. Виной всему "бедность" подарков и интриги конкурентов. Но Васко да Гаме удается добиться главного — открытия торговой фактории.
Португальские товары продавались плохо. Арабы и индийцы часто затевали споры о том, какие пошлины должны платить пришельцы. Спустя три месяца пребывания в Индии, эскадра снова вышла в море.
Путь домой
На этот раз ведет себя как самый настоящий пират: захватывает пару десятков рыбаков в плен, грабит суда, встречающиеся на пути. Самим португальцам приходится отбиваться от пиратов.
И снова небольшая передышка в Малинди. И снова море. Теперь в эскадре только два корабля. К моменту возвращения на родину в команде Васко да Гамы осталось только 55 человек, измученных, обессилевших. На Анзорских островах да Гама оставляет могилу родного брата, служившего у него офицером.
Итог
31 августа 1499 перед королем Португалии стоял изможденный, постаревший человек, в котором трудно было узнать молодого и амбициозного офицера из старинного рода да Гама. Рядом с ним лежал золотой идол весом в 30 килограмм. На груди идола сверкал огромный алый рубин. В глазницы были вставлены два зеленых изумруда, сверкающих алчно... Индия была открыта.
Путь навстречу солнцу. Данила Кузнецов.
В историческом рейтинге знаменитостей эпохи Великих географических открытий этот человек занимает, пожалуй, второе место - сразу вслед за Колумбом.
Ну, в крайнем случае, твердое третье, пропуская вперед Магеллана. Ирония судьбы, однако, заключается, в том, что именно он в итоге нашел то, что безуспешно искали двое первых. А именно - богатые пряностями земли Южной Азии. Фото вверху ULLSTEIN BILD/VOSTOCK PHOTOБиография мореплавателя достоверными историческими данными не богата. Исследователи не смогли установить даже дату его рождения, известен лишь наиболее вероятный год - 1469-й. Зато точно известно, что Вашку (Васко) родился в семье дона Эштевана да Гамы, алькайда (наместника) маленького приморского городка под названием Синиш и ветерана крестовых походов в Марокко. Было у него два старших брата, Паулу и Айриш - позже с первым из них он поплывет к далеким берегам Индии. Была и сестра Тереза.
Синиш, где Васко провел детство, в наше время выглядит почти так же, как и в его времена. Это рыбацкое поселение на полпути между южным берегом Тежу (в устье этой реки расположен Лиссабон) и мысом Сан-Висенти. Солнце здесь ярко светит более 300 дней в году, и вода в его лучах сверкает бирюзовым цветом. Дальше к северу тянутся голые песчаные дюны, на юге сразу за городом встают первые отроги горной гряды Сан-Домингуш. К стенам старого форта жмутся «угловатой» архитектуры одноэтажные дома с яркими черепичными крышами - красными, зелеными, желтыми. Итак, детство Васко да Гама проводил в море или на берегу, рано научился плавать, править лодкой, определять ночью путь по звездам, обращаться с сетями. Бескрайний океан и лихорадочное ожидание новых и новых открытий, захватившее португальцев со времен принца Генриха (Энрике) Мореплавателя, провозвестника великих путешествий, владели им, а удивительные рассказы моряков, уже вернувшихся из дальних плаваний вдоль африканских берегов, воспламеняли фантазию. Юный дворянин слушал истории об огромных слонах и волосатых обезьянах, золоте и людоедах с подпиленными зубами, штормах и кораблекрушениях, не менее страшных штилях, обрекающих целые флотилии на медленную смерть. Какого подростка подобные истории оставят равнодушным?
Синиш. Здесь дон Васко родился и провел юность. Теперь перед городской церковью стоит памятник знаменитейшему из горожан. Фото TONY ARRUZA/CORBIS/RPG
Однако одно существенное отличие между Синишем современным и Синишем XV столетия обнаружить легко: в отличие от наших дней тогда там ребенку не только невозможно было получить образование, но и просто грамотные люди почти отсутствовали. Достигнув школьного возраста, Васко отправился по велению отца на семьдесят миль к северо-востоку от родных мест, в Эвору - изучать навигацию и математику.
Так наш герой словно попал в другой мир. Под ногами вместо дерна оказались мощенные булыжником улицы, вдоль них выстроились солидного и почтенного вида каменные дома. К тому же здесь да Гама впервые смог увидеть путешественников-иностранцев (а не только своих соотечественников, возвратившихся из дальних краев). У них было заведено останавливаться в Эворе по пути в знаменитую на весь континент своим виноградом и святыми местами провинцию Алгарви. Впрочем о повседневной жизни будущего мореплавателя в университетском городе мы тоже знаем немного. Вероятно, что учился он хорошо, прилежно, а к морским наукам проявил особые способности. Иначе сын захудалого провинциального наместника не оказался бы вскоре офицером королевского флота в Лиссабоне, зарекомендовав себя в нескольких сражениях с кастильцами и мусульманами хорошим командиром - о том есть скупые сведения в ранних жизнеописаниях да Гамы.
Каким же предстает образ этого молодого, но успевшего закалиться в боях капитана, в те 80-е годы XV века? В нашем распоряжении нет ни единого портрета путешественника, про который можно с уверенностью сказать: он - прижизненный. По обрывочным замечаниям современников можно заключить, что это был человек среднего роста, физически развитый - лишь в конце жизни он обнаружит склонность к тучности. Лицом обладал выразительным - большие пронзительные глаза под густыми бровями, выдающийся нос, неизменная ухоженная борода. Он был смел духом, не боялся ответственности, часто срывался на гнев, был жадным и деспотичным. Его, похоже, отличал настоящий фанатизм в достижении честолюбивых целей. Все это - как раз те качества, которые ценились в Европе в конце XV века.
На историческом фонеИменно в те же времена молодая Португалия начала осваивать новые земли. Обстоятельства логически подталкивали к этому: торговля шла не слишком хорошо. Дорогие пряности - этот «главный консервант» эпохи Возрождения, необходимый для хранения и обеззараживания продуктов, - доходил через третьи руки. Арабы покупали их в индийских портах - Каликуте, Кочине, Канануре - и на небольших кораблях доставляли в порт Джидду недалеко от Мекки. Затем караваны по пустыне привозили драгоценный груз в Каир, где его сплавляли на баржах вниз по Нилу и уже в Александрии продавали итальянским купцам из Венеции и Генуи. Те, в свою очередь, распространяли товар по всей Европе. Разумеется, на каждом этапе цена его возрастала, и в далеком Лиссабоне он продавался совсем уж по заоблачной цене.
А кроме того, стояла перед португальцами и более близкая географическая цель - западный берег Африки. Он находился рядом, за него не приходилось сражаться с другими развитыми державами, и был он при этом богат ценными металлами и слоновой костью. Правда, на севере континента сопротивлялись еще воинственные берберы, но быстроходные корабли позволяли миновать их земли по морю.
Первые масштабные экспедиции в Атлантику начались еще с 1416 года - при покровительстве уже упомянутого принца Генриха, известного в истории под прозвищем Мореплаватель. Принц этот всю жизнь и энергию посвятил снаряжению флотилий и даже открыл первую в Европе целевую навигацкую школу. Более того, именно он первым, прочитав классическое сочинение Марко Поло, поставил перед соотечественниками задачу: найти прямой морской путь в Индию.
Технически португальцы были к этому готовы: к концу XV столетия они уже активно использовали в плаваниях астролябию, угломерную линейку и квадрант, а по полуденному солнцу и таблицам склонения научились определять долготу. К 1482 году, вооруженные всеми этими инструментами и навыками, они достигли устья реки Конго, где и основали главную базу на пути освоения африканского побережья. Теперь сам бог велел двигаться дальше. Впрочем с точки зрения безопасности, конечно, следовало сначала собрать максимально подробные сведения о политическом и экономическом положении в странах Южной Азии.
Ответственное задание возложили на некоего офицера по имени Перу ди Ковильян - это у него Васко да Гама, сам того не желая, впоследствии «украл» заслуженную славу первого португальца, достигшего Индии. Между тем именно эта яркая личность, авантюрист и доблестный воин, имевший опыт путешествий по Берберии и отменно владевший арабским языком, еще в 1487 году вместе со спутником Афонсу ди Пайва выехал из Лиссабона с секретным королевским заданием: добраться до «страны пряностей» и прощупать почву для морской экспедиции.
На океанских просторах тем временем новые маршруты прокладывал лучший португальский адмирал своего времени дон Бартоломеу Диаш ди Новаиш. 3 февраля 1488 года после тяжелейшего двухнедельного шторма он сумел наконец осуществить то, к чему стремились десятки его коллег и предшественников - обогнул Африку и, следуя курсом на восток, достиг устья большой реки, названной им Риу-душ-Инфантиш (рекой Принцев). Тут был поставлен падран - каменный столб с королевским гербом, подтверждающий португальский суверенитет над этими землями на вечные времена.
Диаш привез в Лиссабон подробные карты полутора тысяч миль африканского побережья, а его возвращение всколыхнуло новую волну мечтаний об Индии, и немедленно встал вопрос о следующей экспедиции.
В этот момент наш герой впервые выходит на историческую авансцену - король остановил свой выбор на Васко да Гаме.
Диаш был исключительно опытным моряком, но, очевидно, показался властителю слабым командиром - ведь он не смог справиться с возмущением матросов за мысом Доброй Надежды и довести корабли до Индостана, когда такая возможность, казалось, представилась. А род Васко да Гамы, как нам уже известно, славился решительностью и храбростью. Королю нужен был именно такой человек, который волей и энергией воодушевит команду нескольких небольших судов и сможет, преодолевая трудности, выполнить задачу до конца.
Сведения хронистов о том, как именно Гама стал во главе «экспедиции века», противоречивы и не дают единой картины. Одни источники утверждают, что флотилию хотели доверить его отцу, но тот внезапно умер, и сын его заменил. Другие говорят, что король отметил разумные взгляды дона Васко на морское дело в ходе какой-то из аудиенций и, отвергнув предложенный ему министрами список претендентов, в последний момент принял неожиданное решение.
Известно также, что Мануэл I позволил назначенному капитану - по его просьбе - взять с собой одного из братьев. Васко явно нуждался в человеке, который при любых обстоятельствах остался бы верным ему. Он выбрал Паулу. В 1495 году начали готовиться к экспедиции. Пока дон Гама в специально отведенных ему покоях королевского дворца собирал и анализировал всю нужную информацию, какую мог «считать» с отечественных, итальянских, арабских карт и документов, на столичных верфях под руководством Диаша строили корабли. Дон Бартоломеу на основе собственного экспедиционного опыта распорядился заменить косые паруса на прямоугольные, повысил остойчивость судов и снизил их осадку. Водоизмещение было увеличено до 100 тонн: предстояло взять на борт как можно больше еды и воды. Впрочем, трюм плоскодонных португальских кораблей с высоким носом все равно был весьма несовершенен: он пропускал воду и по ходу плавания постепенно превращался в помойную яму, где в гнилой воде с мусором плавали крысы. На случай столкновений с арабскими пиратами на палубах разместили по 12 пушек.
В итоге по проекту Диаша в Лиссабоне построили две каравеллы: «Сан-Габриэл» - его дон Васко, пользуясь своей привилегией командира, выберет флагманом, - и «Сан-Рафаэл». Капитаном флагмана был поставлен опытный Гонсалу Алвариш. Второй корабль да Гама доверил брату. Кроме того, в экспедиции участвовали еще: «Сан-Мигел», или «Берриу», старое легкое судно с латинскими (то есть косыми) парусами под командованием Николау Коэльо и безымянное грузовое - капитана Гонсалу Нуньеша. Средняя скорость флотилии при хорошем ветре могла составить 6,5-8 узлов.
Очень тщательно подошли власти к выбору экипажа. В него было приказано набирать людей опытных, отчаянных, закаленных и привычных к дальним странствиям, умелых в своем деле. Костяк составили те, кто плавал с Диашом, а всего на борт приняли около 170 человек, из которых 10 являлись преступниками, выпущенными из тюрьмы специально для экспедиции. Этих головорезов планировали высаживать для разведки в особо опасных районах Африки. Трюмы, как и планировалось, под завязку загрузили пищей и пресной влагой на многие месяцы. Вот как выглядел дневной паек моряка, отправлявшегося в Индию: полфунта сухарей, фунт солонины, две с половиной пинты воды, одна двенадцатая пинты уксуса и одна двадцать четвертая - оливкового масла. В пост мясо заменяли на полфунта риса или сыра. Кроме того, португальцы постоянно пили вино и не хотели отказываться от этой привычки в море, поэтому каждому в день выдавали одну с четвертью пинту (около 700 граммов) этого напитка. Еще корабли везли бобы, муку, чечевицу, чернослив, лук, чеснок и сахар. Рыбу, конечно же, планировалось ловить по пути. Не забыли и разнообразные товары для меновой торговли с африканскими аборигенами: полосатые и ярко-красные ткани, кораллы, колокольчики, ножи, ножницы , дешевые оловянные украшения… И все-таки при таком неплохом довольствии жизнь матросам предстояла нелегкая: месяцами находиться в открытом океане, изнывать под экваториальным солнцем, под которым тухнут и продукты и вода. Спать - вповалку, где попало, прямо на палубе. Знаменитые гамаки «от индейцев Америки» Колумб уже привез, но в широкое употребление они еще не вошли.
Прощание Васко да Гамы с королем Португалии Мануэлом I . Фото ULLSTEIN BILD/VOSTOCK PHOTO
Игры случаяЖарким днем 8 июля 1497 года готовились к отплытию. Отслужили молебен. Всем путешественникам по традиции было даровано отпущение грехов (соответствующую буллу выпросил у папы Мартина V еще Генрих Мореплаватель).
Наконец наступил кульминационный момент отплытия. Об руку с Васко да Гамой на борт взошел Бартоломеу Диаш - он отправлялся в Гвинею, куда был назначен губернатором. Раздался пушечный залп.
Поначалу плыли практически без неожиданностей. Через неделю достигли Канар. Затем на островах Зеленого Мыса пополнили запасы пресной воды и провизии. Здесь же высадился Диаш, которому вскоре предстояло отправиться дальше, в недавно возведенную крепость Сан-Жоржи-да-Мина на гвинейском побережье.
И тут стихия подвергла флотилию серьезным испытаниям. Корабли попали в полосу сильных восточных ветров, которые решительно не позволили идти дальше известным путем вдоль Африки. Где-то в районе 10° северной широты да Гама впервые проявил себя - принял ответственное решение повернуть на юго-запад, чтобы попытаться в открытом океане обойти ветры.
Каравеллы удалились от Африки на огромное расстояние в 800 морских миль. Долгих три месяца на километры вокруг с мачт не просматривалось ни клочка суши. Пресная вода, естественно, стала негодной - пришлось пить морскую. Питались солониной. Так новый путь, который избрал Гама, подорвал здоровье команды уже в самом начале плавания. Зато был открыт удобный путь с попутными воздушными потоками к мысу Доброй Надежды. И сегодня редкие парусные суда ходят именно по этому маршруту.
После экватора корабли наконец, не теряя нужного им ветра, смогли повернуть на восток. 27 октября увидели китов, а вскоре - птиц и водоросли, которые указывали на близость суши. Через четыре дня вахтенные огласили палубы долгожданным криком: «Земля!»
4 ноября с облегчением бросили якорь в бухте Святой Елены под 33° уже южной широты, у самой оконечности Африканского материка. Здесь да Гама планировал задержаться надолго: помимо привычного пополнения запасов необходимо было подвергнуть корабли кренгованию, то есть вытащить их на берег и очистить днище от налипших ракушек и моллюсков, которые не только серьезно замедляют ход, но и разрушают древесину. Однако возник конфликт с местными жителями - низкорослыми воинственными бушменами - из-за высокомерного и грабительского поведения португальцев, которым они «славились» в дальних краях. Командир экспедиции был ранен в ногу, и пришлось срочно отчаливать.
Мыс Доброй Надежды огибали с большим трудом. Стихия разбушевалась. Из-за набежавших грозовых туч день буквально превратился в ночь. Вода потоками лилась с неба и просачивалась снизу сквозь щели в обшивке в трюм, волны заливали палубу круглосуточно, но в Индийский океан все же удалось войти без особых потерь.
Теперь старались держаться в прямой видимости от берега. В бухте Святого Бласа (Сан-Браш - ныне Мосселбай в ЮАР) отремонтировали наконец каравеллы: залатали обшивку, подшили разорванные паруса и снасти, закрепили расшатанные мачты. Увы, пришлось сжечь грузовой корабль: шторм сделал его непригодным для дальнейшего плавания. Впрочем, потери среди моряков компенсировали потерю корабля, тесниться не пришлось… Припугнули вышедших из джунглей готтентотов выстрелами из бомбард, установили неизбежный падран и - в дорогу.
Скоро, 16 декабря, проплыли место последней стоянки Диаша. Дальше начиналось неведомое.
Со многими сюрпризами пришлось тогда столкнуться европейским путешественникам. И с неизвестными течениями невиданной силы, идущими вдоль мелей и рифов, и с пресловутым многонедельным безветрием, и, наконец, с цингой.
25 января, когда экспедиция остановилась у мозамбикской реки Келимане (корабли опять начали разрушаться), примерно у половины всего экипажа гноились и кровоточили десны, распухли колени и голени - многие не могли не то что работать, но даже ходить. Несколько десятков человек здесь умерли.
В устье Келимане португальцы простояли больше месяца, и только потом поплыли вверх по Мозамбикскому проливу. Идти на этом этапе пришлось очень осторожно и только в светлое время суток: ведь карты еще лишь предстояло составить, и легко было налететь на один из сотен маленьких островов, которыми испещрено это водное пространство.
2 марта корабли подплыли к арабскому городу, который назывался так же, как теперь страна - Мозамбик. Земли «диких» черных племен тут кончались, дальше на богатых золотом берегах стояли порты приверженцев Мухаммеда. Мусульмане вели активную колонизацию восточной Африки, скупая в глубине материка амбру, металлы и слоновую кость.
Жители Мозамбика, как ни странно, поначалу приняли португальцев за своих единоверцев (одежда мореплавателей успела истрепаться и потерять национальные признаки), а местный правитель подарил Васко да Гаме в знак дружбы четки. Но высокомерный и заносчивый капитан, который всегда страдал от отсутствия дипломатического дара, посчитал горожан дикарями и попытался предложить эмиру в обмен красный колпак!
Разодетый в дорогие одежды «князь», разумеется, с негодованием отверг такой подарок. А вскоре кто-то из подданных Васко доложил ему: мореплавателя видели беседующим с двумя пленными христианами (откуда взялись они в Мозамбике, непонятно, - возможно, из Эфиопии). Так раскрылась правда о вероисповедании путешественников. Атмосфера накалялась.
Но главная беда заключалась в том, что для продолжения пути нужен был хороший лоцман, а откуда его взять? Правда, тот самый эмир еще до разрыва отношений успел предоставить в распоряжение флотилии двух знатоков морского дела, но один из них тут же сбежал, а второй, как выяснилось, был ненадежен: он вскоре же после отплытия пытался выдать какие-то встреченные острова за материк. Обман раскрылся, разъяренный командир велел привязать лгуна к мачте и лично жестоко высек (один из тех самых островков так и занесли на карту под именем Исла-ду-Асоутаду, то есть «Высеченного»).
Великое начинание, как это часто бывает, спас случай.
7 апреля португальцы подошли к еще одному крупному порту на пути - Момбасе, где арабы силой пытались захватить каравеллы. Едва удалось спастись.
А вот эмир следующего города, Малинди, давно и смертельно враждовал со своим момбасским соседом и назло ему, несмотря ни на что, радушно принял Васко да Гаму. Тот не только разжился здесь провизией и даже небольшим количеством долгожданных пряностей, но и увидел на рейде четыре корабля из Индии. А еще получил в свое распоряжение первоклассного навигатора Ахмеда ибн Маджида. Ахмед был старше Васко примерно на тридцать лет и ходил по морям (применяя астролябию) еще до его рождения. Он оставил после себя лоции, руководства по мореходству, часть которых сохранилась до сих пор и находится в Париже. Поднявшись на борт «Сан-Габриэла», лоцман просто и деловито развернул перед изумленным капитаном точные карты западного побережья Индии со всеми азимутами и параллелями. Естественно, радость дона Васко не знала предела - теперь можно было идти с максимальной скоростью, без каких бы то ни было задержек, прямо через океан, четко по курсу. Строго говоря, это Ахмеду ибн Маджиду Европа обязана открытием морского пути в Индию.
24 апреля красные паруса португальцев поймали попутный муссон и двинулись на северо-восток. На пятые сутки Южный крест сменили на звездном небосклоне созвездия Медведиц, а через 23 дня моряки увидели чаек.
В стране чудесТак, благодаря мастерству опытного араба 20 мая 1498 года капитан да Гама со своего капитанского мостика на «Сан-Габриэле» увидел бурый берег знаменитого субконтинента в районе города Каликута (ныне - Кожикоде). Каликут, столица независимого княжества, служил тогда крупнейшим портом всему малабарскому (юго-западному) побережью Индии.
Какие чувства наверняка испытали путешественники, попав на каликутский базар! Воистину, по словам хрониста, здесь продавалось все, что давала людям Земля. В воздухе стоял терпкий запах перца, гвоздики, мускатного ореха, корицы. Лекари предлагали лекарства от всех болезней: камфару, кардамон, асафетиду, валериану, алоэ. В изобилии имелись ароматные миро и сандал, синие краски (индиго), кокосовое волокно, слоновая кость. Поставщики фруктов раскинули свой яркий и сочный товар: апельсины, лимоны, дыни, манго.
Переводчик Жоао Нуньеш в первые же дни умудрился в суете каликутских улиц заручиться дружбой еще одного араба, некоего эль-Масуда, который и стал информатором европейцев в Каликуте. Позже ему придется бежать в Лиссабон - его, как и Ахмеда ибн Маджида, соотечественники заочно осудят на смерть за предательство… Но не станем забегать вперед.
Правитель Каликута, носивший титул раджи-саморина, благодушно принял первое посольство странных гостей в составе того же эль-Масуда и правой руки дона Гамы, офицера Фернана Мартина. Их одарили тканями. Казалось, диалог налаживается, но в дело, увы, вмешалось все то же вечное высокомерие капитана, который свысока смотрел на всех язычников. Он непонятно зачем начал сразу уверять всех и каждого в Каликуте, что он - официальный представитель далекого заморского короля, могущественнейшего из государей подлунного мира, и пришел сюда, чтобы привести все народы к покорности этому королю. Еще дон Васко настаивал, чтобы на аудиенцию к правителю его несли в паланкине, в окружении трубачей и знаменосцев. Саморин встречал его, восседая на троне из слоновой кости, на зеленом бархате, одетый в златотканую одежду, его руки, пальцы и лодыжки были усыпаны драгоценными камнями - и человеку, который выглядел подобным образом, недальновидный европеец додумался подарить дешевую андалусийскую полосатую материю, те же красные колпаки и ящик сахара! Индус, конечно же, подарки отверг как и властитель Мозамбика. Кроме того, арабы, окружавшие этого государя, уже описывали ему кровавые столкновения в Мозамбике и Момбасе.
В итоге дело обернулось для португальца неожиданно: ему было приказано оставаться на берегу под домашним арестом, а также сдать все парусное снаряжение и корабельные рули. Вокруг христиан плотным кольцом тотчас выстроились разукрашенные перьями воины, а находившиеся тут же разъяренные арабские купцы даже собирались растерзать путешественников на месте. Казалось, удача отвернулась от мореходов. Но 2 июня после переговоров с вали, первым министром саморина, Васко да Гаму неожиданно отпустили на корабль за выкуп и вновь предоставили свободу действий. Видимо, капитану удалось ловко сыграть на балансе индусских и арабских интересов, убедить хозяев не идти на поводу у основных торговых партнеров. Правда, использовать этот триумф изворотливости с максимальной отдачей не удалось. Негоциантом, как и дипломатом, дон Васко зарекомендовал себя весьма средним. Несмотря на благоприятные условия для торговли, целых два месяца ушло у него на то, чтобы выменять лишь несколько килограммов пряностей на гораздо более ценные - в абсолютном исчислении - медь, ртуть и янтарь. Да и с этой незначительной сделки саморин, в конце концов, потребовал огромную таможенную пошлину. Эль-Масуд тем временем сообщил, что арабы вновь предлагают правителю любые деньги за уничтожение португальской экспедиции.
В общем, настало время действовать. И да Гама вновь всех удивил. 19 августа захватил более десятка заложников, приехавших осмотреть «Сан-Габриэл» и «Сан-Рафаэл». Корабли немедленно развернулись бортами на рейде и отправили в порт парламентера с угрозой: все пленники будут навсегда увезены за море, если индусы немедленно не снимут арест с уже купленных предметов и не освободят офицера Диогу Диаша, который застрял на берегу с некоторыми нераспроданными еще европейскими товарами. Саморин, поразмыслив, решил уступить ультиматуму: отпустил Диаша (правда, отобрав часть португальской собственности) и даже отправил с ним письмо для «великого заморского короля», в котором сообщал о своем богатстве и просил прислать для обмена на пряности золото и серебро.
В ответ Васко да Гама отпустил лишь шестерых заложников из десяти, а остальных действительно увез в Лиссабон. Убедившись, что больше в Каликуте ничего не добиться, он, отпугнув арабское лодочное оцепление пушечным залпом, велел немедленно отплывать на запад.
Возвращение и гореРазумеется, никто не рассчитывал на то, что обратный путь окажется более легким. Он и не оказался. Во-первых, да Гама был вынужден покинуть Индию раньше, чем задул попутный северо-восточный муссон, которым всегда пользовались арабы, - у него ведь просто не было иного выхода. Так что если в Индию корабли шли меньше месяца, то теперь дорога до Африки заняла целых три - с начала октября 1498 года до 2 января 1499-го. Цинга и лихорадка унесли еще 30 человек из и без того небольшого экипажа, так что теперь на каждом из кораблей оставалось буквально по 7-8 работоспособных матросов - явно недостаточно для эффективного управления судами. 7 января удалось добраться до дружественного Малинди, но здесь уж с «Сан-Рафаэлом» пришлось расстаться. Он не подлежал ремонту, и плыть на нем стало некому. Остатки команды с грузами из трюмов перешли на флагман, а «Сан-Рафаэл» сожгли. Но тут удача вновь вернулась к горстке португальцев - словно внезапно решила помиловать их на краю гибели. Без приключений обогнули мыс Доброй Надежды, а потом всего 27 дней шли с попутным ветром до Зеленого Мыса. Там, правда, попали в мертвый штиль, а потом сразу в шторм, который разделил корабли, но они благополучно встретились - уже в Лиссабоне.
Первым пришел в столицу на «Сан-Мигел» Коэльо - 10 июля 1499-го. У самого дона Васко на флагмане случилось горе - умер в пути на одном из Азорских островов его брат. Обычно безучастный к страданиям, капитан, очевидно, сильно переживал это событие. Во всяком случае, поручив вести каравеллу в Лиссабон Жоану да Са, он остался хоронить Паулу. «Сан-Габриэл» уже торжественно входил в порт приписки, а да Гама и не думал о триумфальном возвращении - он еще несколько недель предавался скорби в глуши Азор.
Таким образом, в Лиссабон капитан явился последним из экспедиции, после почти 26 месяцев скитаний. Король, однако, все равно принял его с помпой и велел устроить общественный показ привезенных им «диковин». Горожане с большим любопытством рассматривали иссиня-смуглых индийцев. Немногие выжившие моряки громогласно на всех перекрестках рассказывали страшные истории о бедствиях, через которые их провели воля и мужество их предводителя. Кроме всего прочего, как мы уже говорили, да Гама привез верные карты африканского побережья и доказал, что моря вокруг Индостана не являются внутренними.
Монарх высоко оценил все это - дал своему мореплавателю титул «адмирала Индийского моря», право вечного беспошлинного вывоза любых товаров из новооткрытой Индии и большую пожизненную пенсию. Впрочем, в духе времени самому награжденному этого показалось мало, и он попросил дать ему в личное владение родной город Синиш.
Тут возникла загвоздка: ранее город принадлежал ордену Святого Иакова, великим магистром которого числился герцог Коимбрский, незаконный сын покойного короля Жоана II. Король жалованную грамоту адмиралу подписал, и папа выразил свое согласие, но якобиты категорически отказались отдавать свою собственность. Монарху ничего не оставалось, как задобрить да Гаму дополнительной прибавкой к пенсии. Впрочем, вскоре мореплаватель утешился - где-то между 1499 и 1502 годами он женился на некоей донье Катарине де Атаиде, дочери весьма влиятельного сановника. Супруга впоследствии родила ему семерых детей. Но любил ли он их - неизвестно. После смерти брата Паулу гуманные черты в характере Васко да Гамы больше не появляются на страницах хронистов, которые отныне словно стремятся убедить читателей: этот человек внушал только страх, а стремился только к власти.
20 мая 1498 года. Португальский капитан встречается с раджой-саморином в Каликуте. Фото AKG/EAST NEWS
Гроза ИндииДвор португальский, как и любой другой европейский двор XV века, кишел шпионами соседних стран. Сведения о новых открытиях при всем желании не удалось бы скрывать долго. Следовательно, необходимо было решительно продолжать начатое дело, чтобы никому не дать обойти себя в Индии. Мануэл I незамедлительно развил бурную деятельность: уже на следующий год по проторенному пути отправилась эскадра в 13 судов и полутора тысяч человек. Сам адмирал, правда, уклонился от участия в экспедиции. Флот возглавил знатный дон Педру Алвареш Кабрал, которому повезло открыть «по дороге» Бразилию и Мадагаскар. В Каликуте его тоже ждал успех - внушительный вид флотилии быстро настроил индусов на мирный лад. Установились нормальные коммерческие отношения, и португальцы сразу получили баснословные прибыли. На целых 90 лет их страна стала абсолютным монополистом в торговле с Южной и Восточной Азией.
Васко да Гама вернулся к активным делам через полгода после возвращения Кабрала. 10 февраля 1502 года он во главе десяти крупных кораблей вновь отправился к открытым землям. На сей раз эскадру сопровождали еще и пять быстроходных военных каравелл под командованием дяди адмирала - дона Висенти Судре. На этот раз Васко да Гама проплыл какое-то время вдоль побережья Бразилии и посмотрел на землю, открытием которой португальцы отчасти были обязаны ему. До Индии добрались практически без происшествий. По дороге 14 июня успели основать первую факторию на восточном побережье Африки, в порту Софала: сюда везли золото и зубы бегемотов, которые, будучи более твердыми и белыми, ценились тогда даже больше, чем знаменитая слоновая кость. На острове Килоа, неподалеку от Занзибара, португальцы обложили налогом местного эмира Ибрагима и заставили его признать владычество короля Мануэла. Наконец на подходе к Индостану, у острова Анджидива в районе Гоа, адмирал - скорее просто от застарелой ненависти, чем ради выгоды - ограбил встречное арабское судно «Мери» и сжег его вместе с тремя сотнями пленных, включая женщин и детей.
В дружественном Каннуре тоже основали факторию, форт и взяли порт под полный таможенный контроль. Теперь португальские канониры топили любые суда, входившие без разрешения в гавань.
30 апреля 1502 года, когда Васко да Гама добрался до основной своей цели - того же Каликута, - это был уже далеко не слабый и измученный странник с парой кораблей и горсткой таких же «доходяг» матросов. Местные жители увидели во славе могущественного повелителя целой флотилии, вооруженной до зубов. Саморин, хоть уже и встречался в таких же условиях с Кабралом, вновь перепугался не на шутку и незамедлительно отправил послов с предложением мира и возмещения нанесенного ранее ущерба. Но адмирал и тут переборщил - заломил слишком высокую цену за спокойную жизнь индийского города. Он потребовал изгнать из Каликута всех арабов. Раджа, как ни опасался пришельцев, отказался. Португалец реагировал опять же в своем духе - повесил 38 захваченных на берегу индусов и начал планомерный обстрел города. Правитель отправил нового «переговорщика» - своего верховного жреца, которого португальцы отправил обратно, отрубив нос, уши, руки и подвесив все это на шее несчастного! А дон Васко, оставив семь кораблей для блокады Каликута, уплыл в Кочин торговать.
3 января 1503-го в Кочин прибыл еще один дипломат от саморина с предложением мира. Но тут уж европейцы заподозрили неладное - не могли индусы легко простить такие великие обиды. К послу применили излюбленный прием - пытки, и тот признался, что его государь совместно с арабами собирает большой флот для борьбы с португальцами, а пока просто усыпляет их бдительность. Дон Васко немедленно отплыл в Каликут и уничтожил неподготовленные еще суда противника. Часть их расстреляли из мощных пушек, часть взяли на абордаж. На захваченных кораблях нашли много золота, а на одном - целый «гарем» молодых индианок. Самых красивых отобрали в подарок королеве, остальных раздали матросам.
20 февраля адмирал отправился домой, оставив в Индийском океане постоянную эскадру из восьми кораблей. 11 октября он уже был в Лиссабоне - и хотя встречали его с теми же почестями, что и в первый раз, теперь для этого имелось куда больше оснований. С собой дон Васко привез горы ценных товаров, важные торговые договоры, заключенные от имени короны, а главное - свидетельства фактически начавшегося процесса реальной колонизации.
Да Гама перевыполнил поставленную ему изначально задачу. Благодаря ему Лиссабон буквально за несколько лет превратился в центр международной торговли. Сюда за пряностями и благовониями, бразильским сахаром и плащами из перьев тропических птиц, китайским фарфором и индийскими драгоценностями стекались купцы из всех уголков Европы.
Теперь мореплаватель переехал жить в Эвору, где построил себе удивительный дворец, стены которого были украшены изображениями пальм, индусов и тигров (именно с этого жилища взял свое начало прославленный архитектурный стиль «мануэлину»). Улица, на которой он некогда стоял, до сих пор носит название «Раскрашенного дома».
Там адмирал провел 12 лет, а потом покой ему, видимо, все же надоел и он стал просить у короля позволения предложить свои услуги для разнообразия какой-нибудь другой державе (нормальная практика в ту эпоху - так же годом раньше поступил и Магеллан). Мануэл, однако, не пожелал отпустить национального героя и наградил его до поры титулом графа Видигейры, а также принял предложение да Гамы учредить новую административную единицу - вице-королевство Индийское. Центром его стал Гоа, второй по величине малабарский порт после Каликута, а спустя некоторое время дон Васко стал вице-королем.
В 1897 году Португальское королевство преподнесло эти часы в дар южноафриканскому Дурбану в память о путешествии Васко да Гамы. Фото ULLSTEIN BILD/VOSTOCK PHOTO
Человек, перед которым трепетало мореУже седой мореплаватель в третий раз ступил на борт корабля, идущего в «страну пряностей» 9 апреля 1524 года. На сей раз 14 судов покинули берега Португалии.
С этим последним плаванием связана, между прочим, и последняя легенда, раскрывающая нам человеческую сторону адмиральской личности. У Дабула, под 17° северной широты, флот попал в зону подводного землетрясения. Все офицеры и матросы пришли в суеверный ужас, и только уверенный в себе адмирал обрадовался: «Смотрите, даже море трепещет перед нами!» - бросил он своему адъютанту.
15 сентября 1524 года в Чауле дон Васко официально вступил в права королевского наместника в Индии и Восточной Африке. К сожалению для португальцев, его энергичное правление длилось недолго. Он успел лишь пресечь самые вопиющие злоупотребления вроде продажи пушек арабам и арестовал нескольких самых продажных чиновников (в том числе бывшего главу индийских колоний Португалии дона Дуарти ди Минезиша). Вице-король устроил себе роскошный двор и набрал двести человек личной гвардии из туземцев.
Но тут вдруг этот никогда не страдавший болезнями крепкий человек стремительно занемог. Начались сильные боли в шее, а затылок покрылся карбункулами. В 3 часа пополудни на Рождество - 24 декабря 1524 года - адмирал да Гама умер и вскоре был похоронен в соборе Гоа. Лишь через 15 лет его останки перевезли на родину. На могиле в Лиссабоне теперь начертано: «Здесь покоится великий аргонавт дон Васко да Гама, Первый граф Видигейры, адмирал Восточной Индии и ее знаменитый открыватель».
(1853-1926) русский военачальник
Генерал Брусилов Алексей Алексеевич происходил из семьи потомственных военных. Его прадед, дед и отец были генералами русской армии. Поэтому отец и записал своего четырехлетнего сына Алексея в Пажеский корпус.
Но не прошло и двух лет, как жизнь Алексея и его двух младших братьев резко изменилась. Скоропостижно скончался отец, а через четыре месяца от скоротечной чахотки умерла мать.
Детей взяла на воспитание сестра матери. Она была замужем за известным военным инженером К. Гагенмейстером. У них не было своих детей, и они сразу же усыновили трех мальчиков. Дядя и тетя стали самыми близкими людьми для Алексея и его братьев. Он на всю свою жизнь сохранил к ним привязанность.
К моменту усыновления Гагенмейстер служил в Кутаиси. В его доме дети получили прекрасное домашнее образование, и когда десять лет спустя, летом 1867 года, Алексей сдавал экзамены в Пажеском корпусе, то, в отличие от своих сверстников, был зачислен не в первый, а сразу в третий класс.
Однако он учился неровно. Первые четыре года считался лучшим учеником, но нервная перегрузка дала о себе знать. Ему пришлось прервать учение на целый год и поехать лечиться сначала в Минеральные Воды, а затем в Кутаиси.
Летом 1872 года Брусилов Алексей Алексеевич закончил Пажеский корпус и был произведен в прапорщики. Но поскольку он не располагал состоянием, позволяющим служить в гвардейских частях, его направили в Тверской драгунский полк, расквартированный неподалеку от Тифлиса.
В полку Алексей Брусилов сразу же зарекомендовал себя как аккуратный и исполнительный офицер. Уже через полгода его назначили адъютантом полка и произвели в поручики. Брусилов прослужил в полку около трех лет. Когда началась русско-турецкая война 1877 - 1878 годов, полк сразу же был направлен в зону военных действий.
Алексея Брусилова включили в состав Первой кавалерийской дивизии и направили на штурм турецкой крепости Каре. Но обстановка менялась так быстро, что когда он добрался до Карса, крепость уже была осаждена русской армией.
Полк снова перебросили, на этот раз на штурм крепости Ардаган. Там Брусилов впервые попал в настоящее сражение. За мужество, отвагу, а также умелое руководство подразделением при взятии крепости он был награжден орденом Станислава третьей степени. Свое военное умение Алексей проявит и в дальнейшем.
После окончания войны, полк Алексея Брусилова перевели на зимние квартиры, а молодого офицера направили на лечение в Минеральные Воды. Вернувшись в полк, он узнал о том, что досрочно произведен в штабс-капитаны и награжден орденом Анны с мечами и орденом Станислава второй степени. А еще через год, как одного из наиболее отличившихся во время войны офицеров, его направили в Петербург для обучения в Офицерской кавалерийской школе.
В столице Алексей Алексеевич Брусилов поселился не на квартире, как многие офицеры, а в казарме. Это позволило ему установить доверительные отношения с солдатами и младшими офицерами.
Но он находил время и для личной жизни. На втором году обучения Алексей обручился с племянницей своего дяди Анной фон Гагенмейстер. После окончания школы и производства в чин ротмистра, Брусилов женился. Учебу он закончил первым в своем выпуске и за отличные успехи был награжден орденом Анны второй степени вне очереди.
Алексей Брусилов предполагал, что ему придется вернуться в свой полк, но его оставили в школе на должности преподавателя.
Вместе с женой он поселился в Петербурге на Шпалерной улице. Правда, семейное счастье было омрачено смертью первенца. Но в 1887 году у Брусиловых родился другой сын, названный в честь деда Алексеем.
Работая в школе, Алексей Брусилов начал реформировать систему военного образования. Его непосредственный начальник генерал В. Сухомлинов предоставил молодому ротмистру полную свободу действий. Пользуясь его поддержкой, Брусилов всего за год превратил школу в одно из лучших учебных заведений России.
Через год после начала работы его произвели в подполковники и назначили руководителем созданного при школе факультета эскадронных и сотенных командиров.
Успехи Алексей Брусилова были замечены более высоким начальством. Еще через год после проверки школы великим князем Николаем Николаевичем талантливого офицера и педагога досрочно произвели в полковники и перевели в лейб-гвардию. Так он отметил свое сорокалетие.
К этому времени Брусилов уже был автором нескольких десятков научных работ. Он впервые описал научные основы подготовки воина-кавалериста и специальную систему тренировки лошадей. Чтобы ознакомиться с опытом, накопленным в армиях других стран, Брусилов совершил поездку по учебным заведениям Франции и Германии.
Однако он работал в то время, когда любые реформы воспринимались руководством в штыки. Поэтому вышестоящее командование не приняло его разработок. Однако авторитет Алексея Алексеевича Брусилова был настолько высок, что ему не мешали осуществлять его методику на собственных занятиях. В 1898 году Брусилова назначают помощником начальника, а вскоре и начальником Офицерской кавалерийской школы.
Теперь он мог осуществить на практике большинство своих разработок. Соответственно возросла и популярность школы. В нее мечтали попасть все офицеры-кавалеристы. В армии петербургскую школу называли Лошадиной Академией.
Тогда начальство поспешило при первой же возможности перевести Алексея Брусилова на практическую работу. Весной 1906 года он был произведен в генерал-майоры и назначен начальником Второй гвардейской кавалерийской дивизии, расквартированной в Царском Селе.
Хотя служба в гвардии считалась привилегированной, Брусилов считал годы, проведенные в дивизии, напрасно потраченным временем. Большинство служивших под его началом командиров были отпрысками лучших аристократических семей и мало интересовались службой. Поэтому он мог лишь четко и грамотно выполнять свои обязанности.
К тому времени тяжело заболела его жена, у нее нашли рак, и в последний год жизни она не вставала с постели. Весной 1908 года Анна умерла, и Брусилов остался один. Сын покинул родной дом, поскольку был зачислен корнетом в конно-гренадерский полк.
Жизнь в Петербурге стала для Брусилова невыносимой, и он обратился к начальству с просьбой о переводе. Вскоре его отчислили из гвардии и назначили командиром 14-го армейского корпуса, расквартированного в Польше под городом Люблином.
Правда, перед самым отъездом Алексея Алексеевича Брусилова пригласили к великому князю Николаю Николаевичу, который объявил ему о производстве в чин генерал-лейтенанта. Но несмотря на расположение царствующей особы, Брусилова все-таки направили в глубинку, на окраину Российской империи.
В Люблине он с головой погрузился в службу, стараясь заглушить работой свое горе и одиночество.
По складу характера он был семейным человеком и вот оказался совершенно один. Его досуг скрашивала лишь переписка с Н. Желиховской, племянницей известной теософки Е. Блаватской. Отношения между ними перешли из дружеских в любовные, и Надежда стала женой Брусилова. В этом браке у него родилось еще двое детей.
Первая мировая война застала его в должности помощника командующего Варшавским военным округом. Незадолго до начала военных действий он стал полным генералом от кавалерии.
Сразу после объявления мобилизации, Алексея Брусилова назначили командующим Восьмой армией. Он сразу же зарекомендовал себя умелым и в то же время жестким военачальником. Хотя в то время преимущество было на стороне противника, Брусилов настолько точно руководил войсками, что с его именем стали связываться чуть ли не все победы русских на фронте.
10 апреля 1915 года Николай II наградил генерала одним из высших российских орденов - орденом Белого орла, одновременно произведя в генерал-адъютанты.
Алексей Алексеевич Брусилов считал, что русские войска должны вести наступательные действия. И там, где ему удавалось реализовать свой замысел, преимущество обязательно переходило к русской армии.
17 марта 1916 года Брусилова назначили главнокомандующим Юго-Западным фронтом. Он сразу же начал подготовку к наступлению. Талантливый полководец хотел прорвать оборону противника одновременно на всем протяжении фронта и лично разрабатывал планы будущего наступления.
22 мая 1916 года была осуществлена знаменитая операция, вошедшая в историю военного искусства под названием Брусиловского прорыва. В течение двух суток русская артиллерия взламывала оборону неприятеля. Затем были подняты в наступление войска. За месяц удалось захватить большую часть Западной Украины. Во время операции в плену оказались почти 400 тысяч немецких и австрийских солдат. Позже историки установили, что противник потерял более полутора миллионов солдат и офицеров. Потери русских войск оказались втрое меньше.
Однако победы Алексея Брусилова не смогли изменить ситуацию на фронте, так как немецкие войска все еще располагали мощной техникой и имели в своем распоряжении свежие резервы. Русская армия всем этим уже не обладала. Правда, благодаря Брусилову удалось стабилизировать линию фронта, но даже такой талантливый полководец, как он, не мог изменить ход событий. Успехи русской армии сменились неудачами, и в них снова обвинили Брусилова. Решением Временного правительства он был снят со всех постов и отправлен в отпуск. Покинув фронт, Алексей Алексеевич Брусилов отправился в Москву, где находилась его жена.
Отношения с большевиками складывались у него непросто. Как патриот он не смог принять Брестский мир. В то же время Брусилов отказывался перейти на сторону белой армии. Трудно сказать, как сложилась бы его судьба, если бы не тяжелая болезнь, позволившая ему уклоняться от непосредственного участия в военных событиях. Только в 1920 году он наконец поступил на службу к новому правительству России.
В 1922 году Брусилов был назначен главным военным инспектором коннозаводства и коневодства. В этой должности он пробыл всего полгода и был отстранен от работы в числе других бывших военных специалистов.
Остаток своих дней знаменитый военачальник провел в работе над мемуарами. Они были опубликованы лишь много десятилетий спустя.
Брусилов Алексей Алексеевич (1853-1926) - генерал от кавалерии (1912), генерал-адъютант (1915). Учился в Пажеском корпусе. Служил в 15-м Тверском драгунском полку. Участник русско-турецкой войны 1877-1878. С 1883 служил в Офицерской кавалерийской школе, помощник ее начальника (1898) и начальник (1902). Командир 2-й Гвардейской кавалерийской дивизии (1906) и 14-го армейского корпуса (1909), помощник командующего войсками Варшавского военного округа (1912), командир 12- го армейского корпуса (1913). Во время Первой мировой войны командующий 8-й армией Юго-Западного фронта (1914), главнокомандующий Юго-Западным фронтом (1916), верховный главнокомандующий (май-июль 1917), затем - военный советник Временного правительства. С 1919 сотрудничал с Красной Армией.
Использован именной указатель кн.: В.Б. Лопухин. Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел. СПб, 2008.
Алексей Алексеевич Брусилов (1853-1926) родился в семье генерала. Окончил Пажеский корпус. Участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг., более 15 лет прослужил в офицерской кавалерийской школе, начав с инструктора верховой езды и закончив ее начальником. В 1906 - 1912 гг. командовал различными воинскими соединениями. В 1912 г. получил чин генерала от кавалерии. С начала первой мировой войны назначен командующим 8-й армией, с марта 1916 г. - главнокомандующий Юго-Западным фронтом. Выдвинулся в число лучших полководцев первой мировой войны, приобрел особую известность за разработку и проведение наступления русской армии летом 1916 г. После Февральской революции - сторонник продолжения войны до победного конца. В мае 1917 г. назначен Верховным главнокомандующим русской армией. После смещения с этого поста в июле 1917 г. остался в распоряжении Временного правительства. В 1920 г. вступил в ряды Красной Армии.
Именем Брусилова названа одна из разработанных им военных операций в ходе первой мировой войны, - Бруссиловский прорыв: 22 мая 1916 г. после массированного артиллерийского удара русские войска двинулись в наступление и в ряде мест сразу прорвали австрийские позиции. 25 мая русские войска заняли Луцк, 5 июня овладели Черновцами. Фронт был прорван на протяжении 340 км, глубина прорыва доходила до 120 км. В этих боях австрийцы понесли тяжелые потери - около 1,5 млн. убитыми, ранеными и пленными.
Брусиловский прорыв поставил Австро-Венгрию на грань военной и политической катастрофы. Чтобы спасти австрийский фронт от полного развала, Германия перебросила с запада большие силы, остановив наступление у Вердена.
Однако успех Юго-Западного фронта не дал решающих стратегических результатов, так как не был поддержан наступательными операциями других фронтов. И после подхода крупных резервов противника война здесь вновь приобрела позиционный характер.
Брусилов Алексей Алексеевич (1853, Тифлис-
1926, Москва) - военный деятель. Род. в дворянской
семье генерал-лейтенанта. Рано потерял родителей
и воспитывался у родственников. Получил хорошее
домашнее образование. В 1867 был отправлен в
Петербург, пажеский корпус и в 1872 принят на
службу прапорщиком в 15-й драгунский Тверской
полк. Участвовал в рус.-турецкой войне 1877-1878,
заслужив три боевых ордена. Отличился при штурме
крепости Ардаган и взятии Карса. В 1881- 1906 Брусилов
продолжал службу в офицерской кавалерийской
школе Петербурга, к-рую завершил в чине
генерал-лейтенанта. В 1908 стал командиром корпуса.
В 1912 был назначен помощником командующего
войсками Варшавского военного округа и за
служебное отличие произведен в генералы от
кавалерии. С начала первой мировой войны
командовал 8-й армией. В первый же день
наступления его войска наголову разбили
австрийскую кавалерийскую дивизию и,
продвинувшись на запад, взяли большое количество
пленных. Тактика Брусилова заключалась в
активной обороне и стремительном наступлении. В
Брусилов был назначен
главнокомандующим Юго-Зап. фронтом, что
позволило ему действовать сравнительно
независимо. "У нас есть все шансы на успех, в
котором ялично убежден", -доказывал он
Николаю II
. Местом главного удара
Брусилов наметил Луцк. 22 мая 1916 благодаря
тщательной подготовке сравнительно небольшими
силами был осуществлен прорыв обороны
австро-германских войск (впоследствии названный
"Брусиловский прорыв"), ставший одной из
крупнейших операций на рус.-германском фронте,
нанесший громадные потери неприятелю (до 1,5 млн.
убитых, раненых и пленных) и заставивший немцев
перебросить с Зап. фронта на восток 17 дивизий. Но
этот блестящий маневр не получил
стратегического развития. Ставка Николая
II не смогла выполнить своего назначения. После
Февральской революции 1917 года Брусилов как
сторонник продолжения войны до победного конца
был назначен Верховным главнокомандующим, но
из-за несвоевременности его требования введения
смертной казни на фронте и провала июньского
наступления был заменен Корниловым. В первые
годы гражданской войны находился не у дел: "В самом начале революции я твердо решил
не отделяться от солдат и оставаться в армии,
пока она будет существовать или же пока меня не
сменят. Позднее я говорил всем, что считаю долгом
каждого гражданина не бросать своего народа и
житье ним, чего бы это ни стоило
". Во время
боев в Москве Брусилов был ранен в ногу осколком
снаряда, попавшим в его моек. квартиру. Брусилов
отказался поехать на Дон и примкнуть к
М.В. Алексееву
,
А.И.
Дутову
, А.М. Каледину
. Краткий
арест ВЧК в 1918 не отвратил
Брусилова от большевиков. Ему, монархисту и
верующему, было нелегко принять новую власть, но
он был убежден в необходимости всего
происшедшего. Единственный сын Брусилова
Алексей, служивший в Красной кавалерии, был взят
в плен белыми и расстрелян. В 1920 Брусилов стал
служить в Красной Армии: руководил кавалерийской
допризывной подготовкой, был инспектором
кавалерии; с 1924 выполнял особо важные поручения
при РВС СССР. Умер от воспаления легких. Автор
ценных мемуаров.
Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
В годы революции
Брусилов Алексей Алексеевич (19
авг. 1853, Тифлис,- 17 марта 1926, Москва). Из дворян. В 1872
окончил младший спец, класс Пажеского корпуса: к
переводу в старший, спец. класс по результатам
учёбы не допущен. Участник рус.-тур. войны 1877-78.
Окончив Офицерскую кав. школу (1883), преподавал там
же (в 1902-06 нач. школы). В 1906-1912 командир 2-й гвардейской кавалерийской
дивизии, командир 14-го армейского корпуса; ген. от
кавалерии (1912). Во время 1-й мир. войны в 1914-1916 команд, 8-й армией;
ген-адьютант (1915). С 17 марта 1916
главнокоманд. армиями Юго-Зап, фронта; в мае - авг.
руководил наступлением, получившим позднее назв.
"Брусиловского
прорыва
"- одной из крупнейших операций
на рус.-герм. фронте. Верил в неотвратимую
предопределённость событий, (увлекался
оккультизмом и мистикой; испытывал сильное
влияние идей основательницы Теософич. об-ва Е.Л.
Блавацкой).
Сочинения:
Брусилов А.А. Мои воспоминания. [Ч. 1] / Предисл. П.А. Жилина. - М.: Воениздат, 1983. - 256 с.
Брусилов А.А. Мои воспоминания, М.. 1963;
Брусилов А.А. Мои воспоминания. [Ч. 2] // Воен.-ист. журн. - 1989.-№10,12;- 1990.-№2;- 1991.-№2.
Литература:
Генерал от кавалерии А.А. Брусилов // Португальский P.M., Алексеев П.Д., Рунов В.А. Первая мировая война в жизнеописаниях русских военачальников / Под общ. ред. В.П. Маяцкого. - М.: Элакос, 1994. - С. 113- 158.
Керсновский А.А. Четвертая Галицийская битва (Брусиловское наступление) // Керсновский А.А. История русской армии: В 4 т. Т. 4. - М.: Голос, 1994. -С. 32-64.
Кузнецов Ф.Е. Брусиловекий прорыв. - М.: Госполитиздат, 1944. - 38 с.
Первая мировая война: Сб. / Сост., предисл., коммент. С.Н. Семанова. - М.: Мол. гвардия, 1989. - 606 с. - (История Отечества в романах, повестях, документах. XX в.).
Ростунов И.И. Генерал Брусилов. - М.: Воениздат, 1964. - 245 с.: ил.
Семанов С.Н. Брусилов / Предисл. К.С. Москаленко. - М.: Мол. гвардия, 1980. - 318 с.: ил.- (Жизнь замечат. людей. Сер. биогр.; Вып. 8(604)).
Соколов Ю.В. Алексей Алексеевич Брусилов // Вопр. истории. - 1988.- №11.- С. 80- 97.
Шабанов В.М. А.А. Брусилов: [Судьба ген. рус. армии, впоследствии сов. военачальника А.А. Брусилова] // Воен.-ист. журн. - 1989. - №10.- С. 63- 65.
Д.Л., Брусилов о себе и о своих судьях, "Воля России", 1924, N 18/19;
